Позади нас заиграла музыка, что-то непринужденное и лиричное. У костра она, должно быть, звучала оглушительно громко, но мы находились так далеко, что к нам она долетала с дуновениями ветра и казалась призрачной. Хотя, возможно, это не самое правильное слово. Наверное, тогда я придумала бы другое определение, но не сейчас.

Итан сделал еще несколько шагов по песку и воде. Ветер подхватил его белую рубашку, отчего она вновь вздулась за спиной парня словно парус. В тот момент казалось, будто он весь светится.

– Обещаю, я спрошу в последний раз, – сказал Итан, повернувшись ко мне и протянув руку, – хочешь потанцевать?

Слышала ли я музыку? Если верить воспоминаниям – да. Но когда оглядываешься назад, все кажется прекраснее, как и остальные детали той ночи. Хотя тогда все было новым, в том числе эмоции, которые охватили меня, когда я шагнула вперед и вложила пальцы в его ладонь, а он притянул меня ближе к себе. Мы с Итаном танцевали в темноте на краю света. Казалось, я всю жизнь ждала чего-то подобного, но даже в тот момент, когда все только начиналось, знала, что будет тяжело, безумно тяжело его потерять. Однако мы всегда надеемся на лучшее.

– Я здесь! Здесь!

Но это было не так. На самом деле Эмброуз только переступил порог и сейчас мчался к столу для совещаний, где мы сидели уже целых семь минут. Я повернулась к маме, которая больше всех ценила пунктуальность, но она старательно отводила взгляд. Никто не любит фразы типа «Я же говорила».

– Простите, – едва дыша, выпалил Эмброуз, а затем тяжело опустился на кресло рядом со мной. Вот только он явно не ожидал, что мебель покатится к стене. – На Мэйн-стрит произошла авария.

– А разве ты добирался сюда не пешком? – спросила я.

– Да, – подтвердил Эмброуз, хватаясь за край стола, чтобы наконец остановиться. А после этого попытался вернуться обратно, неуклюже дергаясь всем телом. – Но я остановился… – рывок, – …чтобы поглазеть. Я всего лишь… – рывок, – …человек.

Я на полном серьезе считала, что мама уволит его в ту же секунду. Он опоздал. Явно бездарен. И при этом дергается, срывая совещание. Но вместо этого услышала:

– Никто не пострадал?

– Судя по всему, нет. Сработали подушки безопасности. Да и скорая быстро приехала. – Наконец, вернувшись к столу, Эмброуз устроился поудобнее в кресле, после чего провел рукой по взъерошенным волосам. Одна прядь вновь упала на лоб, а на пол полетело большое розовое перо от боа, которое, кажется, никто, кроме меня, не заметил. – Я мог бы узнать и больше, но мне было важно прийти вовремя.

– Но ты все равно опоздал, – закатив глаза, напомнила я.

– Ну, раз мы все в сборе, давайте начнем, – сказала мама. – Эмброуз, каждое утро мы собираемся и обсуждаем расписание на день. Ты всегда сможешь найти его на этой стене. Луна, дай ему, пожалуйста, блокнот для записей.

После случившегося с держателем для скотча я сомневалась, стоит ли доверять ему канцелярские принадлежности. Но все же потянулась через стол и взяла один из желтых блокнотов, сложенных там, а также черную ручку из подставки. Когда я протянула все это Эмброузу, он с довольным видом положил блокнот перед собой и щелкнул ручкой. Через мгновение он обозначил в верхнем углу свое имя, будто собирался писать контрольную в третьем классе, а в новой строке вывел цифру один и поставил точку.

– Все наши предстоящие мероприятия и задания будут перечислены здесь, – сказала мама, показав на доску у себя за спиной, разделенную на две части.

На одной стороне был прикреплен нарисованный календарь, и Уильям своим красивым почерком выводил ближайшие события. На другой – задачи текущей недели, с расписанными встречами, делами и поручениями, которые требовалось выполнить. Меня порадовало, что под первым пунктом стоял цветочный магазин «У Кирби», что означало двухчасовую поездку на машине в полном одиночестве, о чем я мечтала после вчерашнего.

«1. РАСПИСАНИЕ НА ДОСКЕ», – скрипя ручкой по бумаге, написал Эмброуз.

– Как видишь, – продолжила мама, – следующей в списке идет свадьба Шарлотты Макдональд. Сегодня вечером в «Оружейной Лавке Лейквью» будет репетиционный ужин. А завтра состоится то, что мы называем «рогаткой». Это означает, что церемония состоится в одном месте, а прием – в другом.

«2. РОГАТКА В ЭТИ ВЫХОДНЫЕ», – добавил Эмброуз в свой список.

– Рядом с расписанием есть сокращения, – сказал Уильям. – ДБ – это деревня баптистов, а БХ – Барн-Хилл.

«3. СМОТРИ СОКРАЩЕНИЯ» – появилась еще одна строчка.

«Зачем я это читаю?» – подумала я и старательно отвела взгляд в сторону.

– Как видишь, – вновь заговорила мама, – у нас с Уильямом запланировано сегодня три встречи, но есть еще много дел по городу, и самое главное из них – забрать букеты. Я хочу, чтобы вы с Луной в первую очередь отправились в цветочный магазин, а затем выполнили оставшиеся поручения.

– Что? – воскликнула я. – Нам не обязательно вместе ехать в магазин «У Кирби», это может сделать и один человек.

– Сегодня у Эмброуза первый рабочий день, так что он будет смотреть за тобой и отмечать все тонкости.

Ручка вновь заскрипела. И я вопреки своей воле снова посмотрела в его блокнот.

«4. Я ТЕНЬ», – добавил Эмброуз.

– Мне не нужна помощь, – я указала на доску, – там есть еще множество других заданий. Нужно свернуть программки и разложить карточки по конвертам. Это можно делать и здесь, пока вы с Уильямом будете проводить свои встречи.

– Думаю, будет лучше, если он поедет с тобой за цветами, – сказала мама. – Вдруг тебе понадобится дополнительная помощь.

– Обойдусь сама, – ответил я. – Как-то ведь справлялась все это время.

Уильям с удивленным видом скрестил пальцы и поставил на них подбородок.

– Вероятно, вы поняли, что Луна – не моя поклонница, – сказал Эмброуз. – Хотя мне казалось, что все изменится после прошлой ночи.

Уильям поднял брови. Мамино кресло заскрипело, когда она повернулась и спросила:

– Прошлой ночи?

– Как интересно, – прокомментировал Уильям.

– Это не так, – заверила его я. – И это не имеет никакого отношения к делам, которые, как мне казалось, мы должны обсуждать.

– Луна всегда в делах, – ответил Эмброуз. – И именно это мне в ней и нравится. Но не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что спас ее от тупоголового осьминога.

– Осьминога? – переспросил Уильям. – В море, что ли?

– Осьминога, который любит всех щупать. И еще раз. И еще раз. – После каждой фразы Эмброуз щелкал ручкой, лишь усиливая напряжение. – Это произошло на танцполе, на вечеринке.

– Ты танцевала? – уточнил Уильям, хотя по выражению его лица можно было подумать, что Эмброуз сказал, будто я разделась там догола. – На вечеринке?