поразившись его способности читать ее мысли, она принужденно улыбнулась:

— Мне нужен чай.

— Чай? — Он вопросительно изогнул брови.

— Такой горячий напиток. В Англии его пьют ведрами.

— Горячий напиток, который ты пьешь с каплей молока и без сахара.

Керен изумленно покачала головой:

— Ну, у тебя и память! Как у слона.

— И хобот такой же, — подмигнул он.

От прилива жара щеки у нее снова раскраснелись, но придумать достойный ответ ей не удалось, потому что пришел слуга, и снова незнакомый.

Яннис заговорил с ним на родном языке. Глаза у слуги встревоженно сверкнули. Керен догадалась, что раньше его ни разу не просили заварить чай.

— Ты поела? — спросил у нее Яннис.

— Да, спасибо.

Их тарелки унесли, и они снова остались одни.

Почему-то краткая передышка, вызванная приходом слуги, лишь усилила неловкость. Керен с трудом удерживалась от искушения схватить бутылку узо и налить себе солидную порцию для успокоения нервов.

Она выпила достаточно спиртного для одного вечера. Еще чуть-чуть — и тормоза совсем сорвет, и она сделает что-то, о чем потом пожалеет. Она и без того близка к краю. И Яннис все прекрасно понимал.

Один день с ним — и она погибла.

Как ей противостоять ему еще целых два дня?

Ей нужно продержаться совсем немного, только и всего. Она выпьет чай и пойдет…

В постель.

Мозг превратился в расплавленную массу.

Неужели он думает, что они будут спать в одной постели?

В их постели.

— Что случилось со старыми слугами? — спросила она, от всей души надеясь, что остаток вечера они поговорят на нейтральную тему. — Похоже, почти никого не осталось.

Его лицо снова стало непроницаемым; она невольно заподозрила, что на такую тему он не хочет говорить.

Почему он сменил слуг? Яннис всегда был хорошим хозяином. Слуги его обожали.

Через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, он ответил:

— Им пришлось уйти.

— Почему?

— Вернись ко мне, тогда расскажу.

Она попыталась нахмуриться, но губы и лицо отказывались ей повиноваться.

— Попробуй еще раз.

— Я буду пробовать вечно.

— Значит, вечно будешь разочаровываться.

Он поставил локоть на столешницу и положил подбородок на ладонь. Внутри у нее все сжалось от игривого, соблазнительного блеска у него в глазах.

— Кого ты пытаешься убедить — себя или меня?

Появились два слуги; один нес поднос с чаем для нее и кофе для Янниса, второй — их десерт. Еще одна порция такого же шоколадного мусса, какой Керен съела раньше.

Сколько с тех пор прошло времени?

Ей казалось, что каждый час в его обществе равен целому дню.

Как только перед ними поставили чашки и тарелки и они снова остались одни, Яннис придвинул к себе огромную хрустальную миску с шоколадным муссом и обнял ее рукой, словно защищая.

— А ты что будешь?

Она протянула свое блюдце и кивнула в сторону шоколада.

— Я что, должен с тобой поделиться? — спросил он.

— Да.

— Ты же не поделилась.

— Поделилась бы, если бы ты попросил.

— Нет, не поделилась бы.

— Ты меня не нашел, так что мы уже не узнаем.

Он покачал головой, изображая разочарование, и взял ее блюдце:

— Жаль. Если бы я нашел тебя, я бы сражался с тобой за десерт, как раньше.

Они много раз устраивали шуточные сражения из-за шоколадного мусса. Все всегда заканчивалось тем, что им приходилось смывать душем остатки того, что они не слизнули друг с друга раньше.

Счастливые воспоминания. Чистые. Незапятнанные. И, господи спаси, жар в ней нарастал…

— Наполни-ка мое блюдце, — велела она.

До встречи с Яннисом Керен не особенно любила шоколад. Его зависимость от шоколада оказалась заразной. Мусс, который они ели сейчас, он полюбил еще в школе. Перед выпуском Яннис ухитрился раздобыть рецепт. С тех пор он устраивал экзамен всем своим будущим поварам. Чтобы получить место, они должны были приготовить такой мусс. Испортят его — и тут же получают отказ.

— А можно вместо того наполнить кое-чем тебя?

— А можно ты перестанешь делать грязные намеки?

— Почему? Они слишком тебя заводят?

Если бы он только знал, насколько…

— Мечтать не вредно.

— О том, чтобы тебя завести? — Он протянул ей наполненную миску. — Всегда, glyko mou.

— Ах… заткнись.

Он ухмыльнулся и зачерпнул ложкой мусс прямо из хрустальной миски.

— Ты собираешься съесть все? — изумленно спросила она.

Себе он оставил раз в пять больше мусса, чем положил ей.

Не сводя с нее взгляда, он сунул себе в рот полную ложку.

— Серьезно?

Он медленно вынул ложку. Глаза у него блеснули.

— Если хочешь побороться со мной — милости прошу.

Ее попытка нахмуриться на сей раз удалась чуть больше, чем в прошлый раз, но слишком быстро превратилась в улыбку, которую она скрыла, тоже сунув ложку в рот.

Он неугомонен. И неотразим!

И опасен.

Керен быстро доела свою порцию, выпила чай и встала:

— Я иду спать.

Блеск в его глазах проник ей в самую душу.

— Прекрасная идея!

— Одна, — многозначительно добавила она.

Он состроил удивленную мину. Голос стал вкрадчивым:

— Ты собираешься снова от меня спрятаться?

Они смотрели друг на друга в упор. Сердце у нее снова забилось чаще, оно отбивало громкий ритм, который отдавался в ушах.

Керен прекрасно понимала, о чем думает Яннис, потому что сама думала о том же. Судя по его глазам, он снова прочитал ее мысли.

Они вспоминали, как она пряталась от него во время одной из многих эротических игр, которые оба так любили. Он искал ее по всей вилле, а она ждала его в гардеробной. Голая. Раскинувшись в его кресле.

То, что за этим следовало, было настолько эротичным и необузданным, что при одних воспоминаниях она снова испытала остатки тогдашнего удовольствия.

К тому времени, как они заканчивали игру, она делалась такой слабой и удовлетворенной, что Яннису приходилось нести ее в постель на руках.

Напряженное молчание между ними затянулось; наконец, он глубоко вздохнул, раздувая ноздри:

— Что ж, первый шаг за тобой, glyko mou.

Он окунул палец в миску и медленно, провокационно слизнул с него шоколадный мусс. Керен побежала в дом.

Яннис вошел в их супружескую спальню. Закрыв дверь, он облокотился о косяк и посмотрел на Керен, которая свернулась под одеялом.

Его красивое лицо расплылось в улыбке.

— Значит, ты все-таки решила провести ночь со мной. Любопытно!

— Нет. Я решила разделить с тобой постель. Я не собираюсь играть в твои игры, Яннис.

— Что еще за игры? — Он изобразил удивление.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, и я говорю серьезно — я ни во что не играю.

— Как скажешь.