Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым опомнился Ренар. Он выпрямился, посмотрел прямо на Искру и произнёс:
— Я приношу свои извинения, госпожа Хранительница. Клянусь, это больше не повторится, — он приложил пальцы к губам, а затем махнул ладонью к небу, призывая Бога в свидетели.
Несмотря ни на что, эти слова были произнесены с достоинством. И чувствовалось, что Ренар полностью осознал, что именно только что произошло. Маиран выдохнул с облегчением, но затем повернулся и увидел, что Наяны нет. Пусть ссора длилась всего несколько мгновений, скрытнице этого было вполне достаточно, чтобы улизнуть.
— Да чтоб вас всех! — устало произнёс воин и направился догонять Наяну.
Однако стоило ему пройти несколько шагов, как его левая нога подвернулась и он упал на землю. Искра ожидала, что Маиран будет ругаться, однако падение, напротив, вернуло ему душевное равновесие. Прихрамывая, воин вернулся на стоянку, стянул сапог и стал перебинтовывать подвернувшуюся лодыжку. На штанине расползлось кровавое пятно: при падении Маиран умудрился напороться на какой-то зловредный сучок.
— Если кто спросит — это точно не лучший день в моей жизни, — пробормотал он.
Искра села рядом с ним.
— И что теперь с Наяной? — спросила она.
— Будем надеяться, что быстрая ходьба вернёт ей благоразумие и она одумается, — вздохнул Маиран, — по правде говоря, у меня нет шансов найти Наяну в лесу, если она этого не хочет. Я бы только зря пробегал. Хорошо, что упал вовремя.
Он ободряюще улыбнулся Искре, и девушка поняла, что Арн был совершенно прав: сердиться на Маирана ей уже не хотелось.
***
Дама В Зелёном шла по лесу быстрым размашистым шагом. Ещё несколько минут назад она не могла пошевелить и пальцем, но теперь нарастающий гнев придавал ей сил. Однако силы могли понадобиться все до последней капли, и поэтому она удержалась от того, чтобы по привычке скрыть свои следы магией. Оставалось надеяться, что Маиран сам отстанет или заблудится, или просто откажется от преследования.
На душе не было так паршиво с тех пор, как на пол рухнуло безжизненное тело Феаруна. Хотя, кажется, сейчас было ещё хуже. Человек, которому она доверяла больше всего на свете (хотя доверие кому бы то ни было вообще было не в её правилах), обманул её. И непонятно, что ранило больнее — то, что он хотел её обмануть или то, что у него это получилось.
Погружённая в мрачные мысли, Дама В Зелёном заметила преграду на своём пути непростительно поздно, когда уже не было возможности избежать встречи.
Шагах в двадцати от неё, поджав ноги под себя и положив на колени лук, сидел Арн. Более того, сидел он не на земле, а на стволе дерева, которое начало падать, но верхушка его запуталась в ветвях собратьев. Так что он находился на уровне её глаз, и всё же она не заметила его, пока не подошла почти вплотную.
Арн задумчиво смотрел на неё, оперев подбородок на сплетённые пальцы.
— Что тебе нужно? — Дама В Зелёном не выдержала и заговорила первой.
— Чтобы ты развернулась и пошла обратно, — голос Арна был ровным и спокойным, как и всегда.
— Однако я собираюсь пройти дальше. С чего бы тебе меня останавливать? — она говорила чересчур несдержанно, и эта собственная несдержанность раздражала её ещё больше.
— Отправляясь туда, ты подвергаешь Искру опасности.
В голове закрутилось множество вопросов, которые хотелось задать именно Арну, но Дама В Зелёном ограничилась одним:
— Что ты сделал там? — она махнула рукой предположительно в сторону Лейваана.
— Я исполнил то, что должно, — мрачно и немного неуверенно сказал он, — больше она нас не потревожит.
Дама В Зелёном скептически усмехнулась. Так ли уж просто остановить ту, что уже однажды вернулась из мертвых? Ещё несколько долгих мгновений она смотрела Арну в глаза, а потом решила, что другой возможности поговорить может и не случиться.
— Что случилось с Искрой? — не лучшая формулировка, но даёт возможность ответить, если он того пожелает.
— Могу рассказать тебе, но только после того, как она узнает сама, — пообещал Арн.
— То есть она и правда не помнит, — вот это было неожиданно.
— В той или иной степени, да.
— И ты намерен её защищать?
— Кем бы я был, если бы не защищал Хранительницу Свитка? — ответил он вопросом на вопрос.
Дама В Зелёном кивнула и хотела было продолжить свой путь, но взгляд Арна пригвоздил её к месту.
— Ты не пойдёшь дальше, — непререкаемым тоном заявил он.
— А как же город? Они ведь направились к Ре-Дон-Гону? — полезно бывает скрыть свою главную цель под одной из меньших, но важных с точки зрения окружающих.
— Во-первых, ты всё равно не доберёшься туда раньше них. Во-вторых, этим уже занялись другие люди. Не стоит беспокоиться.
— И всё же… — Дама В Зелёном сделала шаг вперёд.
Арн легко вскочил на ноги, достал стрелу из колчана и наложил её на тетиву. Он без труда удерживал равновесие на бревне и было несомненно, что он попадёт в цель.
— Ты ведь не хочешь меня убивать, — в голосе уже не было прежней уверенности. Она перестала понимать, что ему нужно, а, значит, больше не могла предугадать и действия.
— Для того, чтобы остановить тебя, мне нет нужды убивать. Одна стрела в ногу — и далеко ты не уйдёшь.
С этим было трудно поспорить. Дама В Зелёном решительно развернулась и направилась обратно. Она прекрасно понимала, что сейчас ей глупо даже пытаться обмануть Арна или попытаться его обойти. Она ему не ровня, особенно в лесу и в столь измотанном состоянии. Оставалось только признать поражение и уйти с достоинством.
***
— Кто такие эти Чёрные Ястребы? — поинтересовалась Искра. Страх окончательно рассеялся, уступив место любопытству.
Лицо Маирана омрачилось, но он ответил.
— Ожившие мертвецы. Войско, собранное из тех, кто пал когда-то в бою.
— Ого, — удивилась Искра, — я не думала, что такое возможно.
— Честно говоря, я тоже, — признался воин, — я был уверен, что это либо вообще старая сказка, либо секрет давно утерян. Но, увы, нет.
— А почему они такие унылые?
— Потому что мертвецы куда охотнее лежат в могилах, чем разгуливают по белу свету, — вдруг подал голос Ренар. Он осторожно приблизился и сел, стараясь не подходить слишком близко к Искре. — Чтобы создать Чёрных Ястребов мало разбудить мертвецов, надо подчинить их своей воле и заставить делать то, что ты хочешь. Они помнят свою жизнь и помнят свою смерть, мало кому из них понравилось бы вновь идти в бой.
— А почему некоторые
