Главная прачка была такой же суеверной, как бабка Фикла. Ко мне она относилась с опаской и пренебрежением. Однако мою одежду стирать не отказывалась, работу свою выполняла исправно, и до столкновений дело не доходило.

Мы спустились на самый нижний уровень замка. Туда, где в небольшом подземелье располагались общие купальни и бани. Для слуг выделили отдельную часть, и трижды в неделю всех обязали купаться. Многие этим и ограничивались, но я принимала ещё и душ в общей ванной наверху. Летом — дважды в день.

Для стирки тут использовали большие чаны с горячей водой, вращающиеся ребристые котлы и, конечно, стиральные доски. Лично я стирать исподнее избалованной стервочки не собиралась. Поэтому взяла доску и постучала ею по полу. Затем натёрла мылом сухую одежду, а следом повозила вещами по дну сухого таза. Потёрла мылом по стиральной доске. Сложила всё вместе с доской в пустой чан для стирки и погладила его бок. Всё это делала сосредоточенно, даже язык высунула, чтобы показать всю степень умственного и физического напряжения. Вскоре Гвали́да не выдержала и выгнала меня из отвратительно влажного помещения.

— Пошла вон, лоды́рыня криворукая! Ничего девка не разумеет… Мозги набекрень… — ворчала под нос прачка, пока я с удовольствием подчинялась её приказу.

Радостная, я отправилась в комнату с сухим чистым бельём, подремать. Всё-таки ночью толком поспать не удалось. Бдения в засаде хорошему сну не способствуют. Меня разбудила Аяла. Она прокралась в комнату и зашептала.

— Ида, проснись, там тебя Гвалида ищет и гневается уже, — подхватив ворох свежего постельного, приятельница исчезла в дверях.

Я продрала глаза, несколько раз со вкусом зевнула и отправилась забирать чистое, мокрое бельё. Для дальнейшей операции зрители бы только помешали. Вспотевшая и растрёпанная прачка как раз вывернула из постирочной. Гвалида предстала передо мной живой иллюстрацией к слову «взмыленная».

— Спасибо! — коверкая звуки, проговорила я, жизнерадостно улыбнулась и забрала у неё корзину с бельём прежде, чем она успела что-либо ответить.

Благодарность, кстати, была искренней — меньше всего хотелось сбивать костяшки пальцев о чужое бельё.

Корзину утащила в комнату и села над ней колдовать. Заклинание-то простое, его даже для сушки волос использовали, вот только у меня не было таланта ни к Свету, ни к Воде, ни к Огню, ни к Воздуху. На эти четыре стихии оно откликалось лучше всего. Начала с малого. С коротких кружевных панталон. Как вычитала в книжке так и делала: чертила в воздухе знак и с бормотанием напитывала его магией. Это для новичков. Опытные маги колдуют молча и зачастую обходятся даже без знаков. Формула и заклинание нужны, чтобы новичкам удобнее было сосредотачиваться. Высушить панталоны удалось только с третьего раза. Кажется, их немного покорёжило. Не могу сказать, что сильно огорчилась. Пусть мерзавка ходит в кривых.

На всю кипу ушло несколько часов. Увлекшись, я потеряла счёт времени. Корзину с лужей на дне пока оставила у себя, а бельё аккуратно сложила и отнесла противной аристократке. На стук она распахнула дверь почти мгновенно, а вот сухая благоухающая стопка одежды в моих руках её изрядно удивила.

— Но как? — изумлённо спросила она, явно демонстрируя, что задание давалось заведомо неисполнимое.

«Кверху таком!» — презрительно ответила Пятая точка.

После пригласительного жеста я вошла внутрь и разложила вещи по местам. Желание поплевать сверху подавила. В конце концов, это была отличная практика для освоения нового заклинания. Даже на пустырь ходить не пришлось. Эдак и до волос можно добраться в скором времени. Зимой они плохо и долго сохли на влажном воздухе.

«Ты ещё грамоту благодарственную этой шиксе напиши!» — фыркнул Сарказм.

«Ой, у нас с этой письменностью такой красивый почерк, просто каллиграфический! Давайте и правда напишем. Главной гадине этого замка! Благодарность за возможность тренировать волю, терпение, магические навыки и рвотный рефлекс», — игриво предложила Грация.

«Если мы такое напишем, то на нас никто не подумает. Никто же не знает, что мы писать умеем. Это я просто вслух размышляю о возможных последствиях…» — задумчиво проговорила Осторожность.

«Но злость она всё равно на нас срывать будет!» — засомневался Разум.

«Но зато за дело!» — обрадовался Оптимизм.

«Отличная идея! Я за приключения!» — подхватила Пятая точка.

«Опять же, интересно, как она отреагирует…» — протянуло Любопытство.

«Только придумать надо что-то позабористее, чтобы мерзкая слабачка разрыдалась от обиды» — прошелестела Тьма.

Идея, конечно, интересная, но заниматься этим было откровенно лень. Кроме того, записи я тоже делала. Эти бумаги лежали в комнате. При необходимости сравнить и выяснить, чей это почерк, не так уж сложно. Да, скорее всего на меня бы не подумали, но и других слуг подвергать пустому гневу — жестоко. Далеко не все из них этого заслуживали.

За окном уже темнело, поэтому пришлось поторопиться за ужином для мерзавки. Да и самой есть хотелось. Колдовство отбирало много сил.

«А что, если кто-то почуял, как мы в комнате колдовали?» — вдруг спросил Разум.

«Что?» — испуганно вскрикнул Организм.

Ноги заплелись, запнулись друг об друга, пол начал стремительно приближаться, только руки и спасли от перелома носа — приняли удар на себя.

«Ты чего творишь? А если бы мы шли по лестнице?» — взбеленилась Грация.

«А чего сразу я? Ты сама где была? Разве это не твоя задача — следить, чтобы ноги не путались?» — рьяно кинулся в атаку Организм.

«Я вообще-то для других случаев! Элегантно присесть на дорогой ковёр у камина в Альпах, изящно нырнуть с яхты на Мальдивах, эротично закинуть ногу на ногу, сидя в самом дорогом ресторане Токио… а не вот это вот всё! Ходить в грубых башмаках, затрапезном платье и панталонах можешь и сам! Я для этого не нужна!» — обиделась Грация.

«Я с ней солидарна. Условия за гранью выживания! Вы видели эти передники? А ночнушку? Удивительно, что я ещё жива!» — поддержала её Сексуальность.

«И я… что-то мне последнее время нездоровится…» — тихо проговорила Наивность, но её, кажется, никто не услышал.

«Уймитесь! И подумайте о деле! След от магии рассеивается со временем. Если специально никто не искал, то, скорее всего, никто нас не обнаружил. Но больше подобных ошибок допускать нельзя!» — сердито отчитывал всех Разум.

«Да? А чего ты раньше молчал?» — вскинулась Осторожность.

«А того! Нечего в обед спать, я после этого немного не в себе пару часов. Кто придумал задрыхнуть в прачечной?» — ринулся в атаку Разум.

«Я придумал! Потому что вы вечно какой-то ерундой страдаете, то не кормите, то поспать не даёте! Я не железный!» — ощетинился Организм.

«Ты молодой и выносливый, поэтому не вякай тут!» — грубо ответил ему Разум.