соседку, одноклассников братьев, а также его бывшую Карэн.

Мия сидела на складном стуле рядом с Беном и Эйлин, что без конца утирала слезы платком под вуалью, оставшейся ещё с похорон Боба. И если бы не шмыганье носом, то девушка не знала бы наверняка, что та плачет. За всё время, что они ехали сюда та не издала ни звука, похожего на звук рыданий. А Бен сидел с каменным лицом и не сводил своих глаз с гроба, в котором лежал его брат.

Ни он, ни Эйлин не выразили желания высказаться у трибуны, за которой сейчас стоял Эдриан Прайс, восхвалявший Рика за его блестящий ум и твердость, которые он умело применял в бизнесе. Мия перевела взгляд на фото любимого, стоявшее рядом с трибуной. Это была одна из немногих фотографий, на которых Рик искренне улыбался.

Прайс закончил говорить, и раввин обратился к присутствующим с вопросом, хочет ли кто-нибудь еще произнести речь. Получив в ответ лишь молчание и завывание ветра, мужчина кивнул сам себе и достал из кармана маленькую книжку.

«Наверное Тора», — мелькнуло в голове у Мия. — «Или Псалмы».

Она никогда не была сильна в религии приёмной матери.

Бен, Марк и все, кто сидел на складных стульчиках, поднялись, включая Эйлин, что покачнувшись, оперлась на ловко подставленное плечо брата. Мия тоже поднялась с места, хоть это и было выше её сил: ноги были совершенно ватными. Она взяла Бена за предплечье, перенося большую часть веса на него. Бен, не глядя на нее, накрыл её руку своей огромной ладонью.

Зазвучало молитвословие на непонятном ей языке. Голос раввина перекрывали лихорадочные мысли, что бились о черепную коробку, пытаясь найти выход.

Как так случилось?

Почему Рик?

Почему это должно было произойти с ними?

Чем она заслужила такое наказание?

Ей это снится или она сама умерла и попала в Ад?

Что происходит? Почему так?

Мысли множились, заполняя голову и причиняя острую боль, что тяжелым комом давила на грудную клетку. Хотелось заставить замолчать этого человека. Она не хотела слышать отпевания по своей любви. Это было выше её сил.

Мия не выдержала и всхлипнула. Крепкая мужская рука легла на её плечо, прижимая к себе, и Мия с огромным облегчением спрятала лицо на груди Бена. Это прикосновение вызвало флэшбек о дне, когда хоронили Боба. Бен точно также прижал её к себе, даря утешение и чувство, что она не одинока в этой скорби.

— Почему? — тихо спросила она.

Бен нахмурился и посмотрел на Мию, что прижалась к его груди сцепив руки перед собой будто в молитве.

— Почему? — повторила она еще раз таким же тихим голосом.

— Мия? — обратился он к ней шепотом.

— Почему? — она продолжала бессвязно шептать. — Почему?

Бен аккуратно взял её за подбородок, тем самым заставляя посмотреть на себя. Но невидящий взгляд девушки был устремлен в одну точку, и, несмотря на то, что слез в глазах уже не было, они были затуманены горем. Она уже ничего не говорила, только губы беззвучно двигались, произнося одно слово: «Почему?»

Подбородок Бена задрожал, и он, накрыв затылок Мии ладонью, прижал её голову обратно к груди, но руку не убрал, а лишь слегка переместил и принялся успокаивающе поглаживать по волосам, словно ребенка, слегка покачиваясь.

***

Гроб с телом опустили в яму шести футов.

Эйлин первая двинулась в сторону могилы, крепко держа под руку Марка. Они должны были идти следующими. Но он словно прирос к месту, прижимая к себе Мию.

«Вот и всё», — подумал он. — «Неужели жизнь Рика кончается вот так?»

И единственное, что ему осталось — это бросить на его гроб горсть земли и положить камень на свежую могилу. Он не мог поверить в это. Раз, и ничего. Ничего нет. А самым страшным было то, что когда-нибудь и его жизнь кончится точно также.

Эйлин с Марком отошли от могилы. При этом Эйлин шла закрыв рот платком, из-за вуали он не мог видеть её глаз, но зато хорошо видел глаза Марка, что смотрели на него с вселенской болью.

Бен сглотнул подобравшийся к горлу ком и шепнул:

— Идем, Мия.

Маленький шаг. Еще шаг в сторону могилы. Бен сильнее сжал девушку, не осознавая, что уже причиняет боль. Он уже не понимал, кто кому является сейчас опорой. Он боялся, что если он отпустит её, то упадет прямо в могилу к брату. Так они подошли вместе, словно переходящие вброд реку, к могиле. Бен сжал челюсти и заставил себя посмотреть вниз, и ужаснулся.

Так глубоко. С каждым мгновением ему казалось, что яма с гробом на дне становится глубже и… зовет его? По коже мужчины пробежали мурашки, и, если бы не Мия, что пыталась освободиться из стальной хватки, то он бы отшатнулся или… прыгнул бы туда.

Бен быстро схватил горсть земли и бросил в яму практически одновременно с Мией.

Когда последний человек бросил землю, стоящие неподалёку могильщики, как по команде двинулись в их сторону. В итоге у могилы остались лишь они вчетвером. Обе женщины прильнули к нему с двух сторон, трясясь в беззвучных рыданиях. Могильщики принялись закапывать яму, и с каждым взмахом лопаты их плач становился всё громче, а Бен был готов поклясться, что слышит звук засыпающей его земли, словно это он был по другую сторону гроба.

Глава двенадцатая

Время словно застыло.

Казалось, что люди, заполнившие их гостиную, находятся здесь уже вечность. Мия нервно щелкала ногтем по тонкой ножке хрустального бокала с недопитым вином. Её щеки горели из-за духоты, а голова просто раскалывалась из-за монотонного жужжания приглушенных голосов.

Больше всего в жизни она ненавидела притворяться, но сейчас была вынуждена это делать, чтобы соблюсти приличия. Буквально каждые несколько минут к ней кто-то подсаживался и выражал свои соболезнования. Мия не вслушивалась в их речи, а лишь участливо кивала и произносила сухие слова благодарности. К ней даже лезла с объятиями Карэн с распухшим от слез