– Вы умеете видеть будущее?

Кит попытался заглянуть во тьму, разглядеть таинственного Крысиного Короля. То есть, выходит, это создание способно прозревать будущее, а предупредить парня вроде Кита о близящейся беде ему, понимаете ли, недосуг! Раз так, этой твари придется за многое ответить. Видеть нависшую над другими катастрофу и не делать ничего, чтобы ее остановить, казалось Киту откровенной низостью.

– Мы не умеем видеть будущее, – ответствовал Крысиный Король. – Мы просто видим больше, чем остальные, и помним больше всех. В нашем сознании хранится память поколений, и поэтому мы знали, что один из вашего племени однажды придет к нам, как всегда бывает. История крутится и крутится, но будущее меняется очень мало, по сравнению с прошлым, пока не явится кто-нибудь храбрый, чтобы его изменить. Мы и гадаем, не ты ли этот кто-нибудь.

– Я бы лучше изменил прошлое, чем будущее, – сказал Кит. – Хочу вернуть родителей.

Крысиный Король вздохнул – сотня вонючих выдохов.

– Трогательно, – сказал один голосок.

– Прекрасно, – отозвался другой.

– Но невозможно, – произнес общий голос. – Прошлое такая же часть тебя, как хвост. Оно следует за тобой и позволяет держать равновесие, но не способно вести тебя вперед. Однако есть другие создания с другими родителями, которые погибнут, если война придет в Вывихнутый переулок. Ты можешь избавить их прошлое от появления таких же ран, как у тебя. Хочешь помочь этим другим?

– Конечно, – без колебаний ответил Кит.

– Он добр, – сказал один голос.

– Он храбр и добр, – отозвался другой.

– Попкорн, – произнес третий.

– Потом пожрем! – заорал еще один. – Время на исходе!

– Время для чего? – спросил Кит.

– Не перебивай нас, пока мы думаем! – гаркнул Крысиный Король.

– Извините, – сказал Кит. – Но вам правда надо перестать говорить загадками. – Он вынул из кошелька камень и протянул его в тень. – Не могли бы вы просто объяснить мне, что это такое, чтобы я мог выполнить то, что обещал маме?

Массивное тело Крысиного Короля задвигалось. Оно обступило широким полукругом край лунного света и сунуло мордочки в сияние, нависнув над Китом. Две сотни горящих красных глаз уставились на него, две сотни острых крысиных резцов сверкали на сотне ощетинившихся бурых, черных, белых и серых мордочек, и каждая из этих мордочек казалась безумной.

– След Азбана! – прошипел Крысиный Король.

– Ну да, – подтвердил Кит, чье терпение в отношении Крысиного Короля истончилось до последней щетинки. – Можете сказать мне что-нибудь, чего бы я не знал?

– Этот отпечаток оставил Азбан, чтобы отметить место, где Кость Согласия была спрятана для будущих поколений. – Король сделал театральную паузу, но Кит просто ждал. Притоптывая лапой.

– Он не охнул, – сказала одна крыса.

– Он не ахнул, – поддакнула вторая.

– Ничего не смыслит в драмах, – вмешалась третья. – Просто скажите ему остальное.

– Давным-давно, когда Первые Люди ушли и Новые Люди построили свой город, они привезли с собой своих домашних питомцев, – продолжал Крысиный Король. – Собак, и кошек, и птиц, которым по-людски удобнее, чем по-звериному. Новые Люди давным-давно позабыли наши языки, им нет дела до наших сообществ. Но их питомцы все помнили. И питомцы боялись, что Дикие, жившие людскими объедками и отбросами, разрушат их уютные жизни, восстановив Людей против животных. Поэтому они попытались избавить город от нашего племени, убивая крыс и мышей, енотов и кроликов, оленей и медведей, и кабанов, и ястребов, и голубей, и всех прочих, когда могли отыскать. Кошки вскоре присоединились к ним, и нас едва-едва не уничтожили.

Но дикие создания объединились, дали отпор, и великая битва бушевала годами, и много было павших с обеих сторон. Дикие боялись, что все потеряно, и потому подписали договор. Они могли жить в потаенных местах людских городов, в скрытых закоулках и темных углах типа Вывихнутого переулка на протяжении семисот семи сезонов. Когда семьсот семь сезонов истекут, они отправятся в изгнание и отдадут людским питомцам все земли, что лежат рядом с Людьми.

Сделку скрепили, и Дикие с Безблохими зажили во временном перемирии.

– Пока срок договора не истек, – сказал Кит.

– Да, в этом самом сезоне, – подтвердил Крысиный Король. – Но ходят слухи о тайной сделке, заключенной в давние времена Азбаном и Брутом, Князем Псов, который был гордостью людского мэра. Енот и пес играли в карты ночь, день и еще ночь и еще немного после. Два солнца и три луны играли они, Азбан ставил все, чем владели Дикие, пока наконец не предложил последнюю ставку: право на Вывихнутый переулок на вечные времена, чтобы Дикие навсегда освободились от Безблохих.

Разумеется, Брут, все время выигрывавший, согласился, и Азбан призвал мышей, чтобы скрепить договор. Они написали его на берцовой кости могучего лося, и Азбан, который с самого начала все спланировал, выиграл последнюю ставку. Брут впал в ярость, обвинил Азбана в жульничестве. Большой пес разнес комнату и едва не поубивал всех присутствовавших, да только храбрый енот удрал от наступавшего ему на пятки Брута и спрятал Кость там, где Брут не мог ее достать: слишком глубоко, чтобы копать, слишком высоко, чтобы достать, в клетке железного света и запер на тройки.

– В клетке железного света? А это-то что значит? – спросил Кит, но Крысиный Король не обратил на него внимания, захваченный потоком рассказа.

– Азбан поклялся псу, что до истечения семи сотен семи сезонов один из его племени явится и представит доказательство того, что всем зверям следует жить бок о бок в мире.

И вот почему еноты в городе всегда копались и ковырялись, ища Кость, подписанную их предком. Вот почему твои родители отдали жизнь, чтобы найти ее, и вот почему ты должен следовать за этим отпечатком туда, куда он ведет, чтобы найти Кость до того, как последний сезон истечет.

Снова воцарилось молчание, и Кит долго и крепко думал о своем предке и о родителях и о вставшей теперь перед ним задаче. Наконец он задал вопрос, который следовало задать с самого начала:

– Так куда же ведет след? Что слишком глубоко, чтобы копать, и слишком высоко, чтобы достать, что в клетке железного света и заперто на тройки?

– Никакого терпения у него, – сказала одна крыса.

– Никакого почтения к авторитетам! – сказала другая.

– Чем скорее он уйдет, тем скорее мы поедим, – сказала третья.

– Мы не знаем, что означают эти слова, – сказал Крысиный Король. – Азбан обожал шарады. Но изображение на этом камне рядом с отпечатком, это людская отметина, нанесенная молодой особью в годы не столь давние, как времена Азбана. Людской молодняк иногда метит территорию краской, как волки метят струей. Они называют это «граффити». Мы видели эту отметку раньше в наших странствиях. Она из темного и опасного места под городом.