Глава X. Рентгеновские лучи

– Я думаю нанести еще один визит Уитни, несмотря на все, что Нортон и Локвуд говорят о нем, – сообщил Кеннеди, обдумывая следующий шаг, который ему следовало предпринять в своем расследовании.

Полчаса спустя мы вошли в офис на Уолл-стрит, где нас встретил клерк Стюарта, который, казалось, нас запомнил.

– Мистер Уитни как раз сейчас отсутствует, – сказал он, – но если хотите, я думаю, что смогу связаться с ним по телефону.

Когда мы сидели в приемной, а клерк звонил Стюарту Уитни, неожиданно открылась дверь и вошел почтальон, который положил на стол рядом с нами несколько писем. Кеннеди не мог не видеть письмо, лежащее сверху, и заметил, что на нем была марка из Перу. Он поднял его и прочитал слово «Лима» на почтовом штемпеле и дату за несколько недель до сегодняшнего дня. Кроме того, в нижнем углу конверта были подчеркнутые слова «Личное… срочно».

– Хотел бы я знать, что в нем, – заметил Крейг, перевернув конверт.

Казалось, он пришел к какому-то выводу, потому что внезапно поднялся и, кивнув самому себе, словно улаживая некоторые сомнения, сунул письмо в карман.

Мгновение спустя клерк вернулся.

– Я только что говорил с мистером Уитни, – доложил он. – Не думаю, что он вернется раньше чем через час.

– Он в «Принц Эдвард-Альберт»? – спросил Крейг.

– Не знаю, – невозмутимо ответил клерк, хотя всем было ясно: чтобы позвонить боссу, он должен был знать, где тот находится.

– Мы зайдем позже, – ответил Кеннеди, и мы откланялись. Затем, обращаясь ко мне, он добавил: – Если Уитни с сеньорой де Моше в «Эдвард-Альберт», то я успею разобраться с этим письмом… Надо поторопиться.

Несколько минут спустя мы уже были в лаборатории, где Кеннеди включил рентгеновский аппарат и положил в него письмо.

– Это то, что называют маломощными лампами, – объяснил он. – Они испускают мягкие лучи.

Через несколько минут Крейг достал письмо и протянул его мне.

– А теперь, Уолтер, – резко сказал он, – будь добр, поспеши в офис Уитни и верни письмо. Думаю, у меня будет кое-что, что тебя удивит, хотя нам еще предстоит выяснить, имеет ли это какое-либо отношение к делу. По крайней мере, я могу отложить встречу с Уитни на некоторое время.

Я снова поехал в центр города так быстро, как только мог. Когда я приехал к Уитни, тот еще не вернулся, но клерк был на месте, и я не мог просто оставить письмо на столе.

– Мистер Кеннеди хотел бы знать, когда он все-таки сможет увидеть мистера Уитни, – сказал я. – Вы не могли бы позвонить ему еще раз?

Клерк, как я и ожидал, зашел в кабинет Стюарта, где находился телефон. Вместо того чтобы положить письмо на стол, что могло бы возбудить подозрения, я сунул его в щель для писем в двери, решив, что это будет выглядеть так, словно оно попало туда, когда почтальон делал свой обход.

Минуту спустя вернулся клерк.

– Мистер Уитни уже едет сюда, – доложил он.

Я поблагодарил его и сказал, что Кеннеди приедет к его боссу через час, поздравив себя с тем, что мне удалось вернуть письмо.

– Что там у тебя? – спросил я некоторое время спустя, вернувшись к Крейгу в лабораторию.

Мой друг внимательно изучал нечто похожее на негатив фотографии.

– Возможность ознакомиться с содержанием документов, находящихся в запечатанных конвертах, – ответил он, все еще внимательно разглядывая темный снимок, – придумана известным английским ученым доктором Холл-Эдвардсом[5]. Он экспериментировал со способами использования рентгеновских лучей, недавно обнаруженных одним немецким ученым. С их помощью можно получить рентгенограммы очень тонких предметов, таких как лист бумаги или тело насекомого. Лучи проходят сквозь тонкие слои вещества, не оставляя на них следа, и на рентгенограмме можно легко увидеть то, что внутри.

Я стал внимательно наблюдать, как он высматривает что-то на причудливом негативе, и, к своему удивлению, убедился в возможности прочитать написанное на бумаге, лежащей внутри конверта. На снимке превосходно запечатлелись все детали, даже резинка на конверте и его края, а также лист бумаги внутри конверта.

– Это кажется невероятным! – воскликнул я, едва веря в то, что видел. – Это почти как второе зрение!

Кеннеди улыбнулся.

– Любая надпись, сделанная чернилами на минеральной основе, видна на рентгенограмме, – пояснил он. – Даже если бумага сложена, можно увидеть каждую деталь, выделяющуюся рельефно. Кроме того, текст может быть значительно увеличен, что помогает его расшифровать, если слова расплывчаты или почерк неразборчив. Хотя иногда приходится читать в зеркальном отражении… Ага, – продолжил он, – вот кое-что интересное!

Общими усилиями нам удалось прочитать несколько абзацев.

ЛИМА, ПЕРУ

ДОРОГОЙ УИТНИ!

Дела здесь развиваются очень благоприятно, несмотря на остановку бизнеса из-за военных действий. Я делаю все возможное, чтобы обеспечить наши интересы, и время от времени ввиду ограниченности бюджета подыскиваю дешевую концессию, которая позже может стать очень ценной.

Тем не менее сейчас пишу вам не по поводу бизнеса. Вы знаете, что в настоящее время в Нью-Йорке находится моя знакомая – сеньора де Моше – со своим сыном Альфонсо. Несомненно, она уже обращалась к вам и пыталась заинтересовать своими владениями в Перу. Думаю, излишне советовать вам быть очень осторожным в общении с ней.

На днях до меня дошел слух, который может оказаться интересным для вас. Это касается Нортона и его работы здесь во время последней поездки. Как мы знаем, ему удалось найти и вывезти из страны кинжал инков, на котором, я полагаю, сделана очень важная надпись. Я не знаю о ней ничего определенного, так как местные жители очень скрытны на этот счет. Но не сомневаюсь, что к этому времени он уже сам все вам рассказал. Если надпись действительно имеет ценность, я рассчитываю на то, что вы дадите мне об этом знать, чтобы я мог действовать соответственно.

К чему я клоню: из слухов и замечаний сеньоры де Моше следует, что она считает, будто бы Нортон злоупотребил своим положением во время ее отсутствия. Что это за надпись, я не знаю, но из поведения местных жителей можно заключить, что у всех у них был материальный интерес к этой реликвии. В чем тут дело, я не знаю. Но вы обнаружите (если еще не обнаружили), что сеньора одновременно является и предприимчивой деловой женщиной, и опытным антикваром.

Что касается Локвуда и Мендосы: если мы сможем привлечь их на свою сторону, это должно стать выигрышной комбинацией. Здесь поговаривают, что де Моше играет на страстях Мендосы – она совершенно бессовестна, а дон Луис ведет себя в некотором роде как Дон Жуан.