Всё это время он поглядывал в окно. Небольшие пушистые облака, стремительно плывущие на восток, напомнили ему разрывы зенитных снарядов в небе над немецким городом Зелов. Тогда они еле сумели вернуться...

Он развернул лежавший рядом с пачкой чая кулёк и высыпал печенье в специально приготовленную вазочку. Поставил вазочку на стол.

— Угощайтесь!

Разлил по кружкам душистый тёмно-коричневый чай, с удовольствием втянул приятный знакомый запах. Хороший чай Олег Александрович любил, это была его слабость.

Студент и преподаватель сидели друг напротив друга, осторожно прихлёбывая мелкими глотками горячий чай.

Наконец, Олег Александрович поставил кружку и сказал:

— Хорошо, Андрей! Я подпишу ваше заявление, но при одном условии. За время учёбы вы выполните кое-какую полевую работу. Если справитесь — она станет основой вашего диплома. Согласны? Так вы сможете на практике применить полученные знания.

— Согласен, — ответил Синицын. — Что нужно делать?

* * *

Я вышел из здания академии и по привычке оглянулся на фасад. До самых окон второго этажа он зарос блестящим тёмно-зелёным плющом. Мне показалось, что в одном из окон я разглядел фигуру декана.

Махать ему рукой я не стал — это было бы недопустимым панибратством. Развернулся и через парк академии пошёл в сторону проспекта Карла Маркса к остановке трамвая.

Олег Александрович поставил передо мной очень интересную задачу — оценить степень поражённости вредителями хвойных лесов на моём участке. Вредители хвойных деревьев были основной специальностью его научной работы. И теперь он, фактически, предлагал мне принять в ней участие.

Это было почётное и ответственное предложение. И очень большая работа по сбору данных.

Наверное, я мог бы отказаться. Моя основная работа загружала меня настолько, что свободного времени почти не оставалось. Но я понимал, что Олег Александрович даёт мне шанс заняться чем-то большим, чем просто работа. И я согласился.

За чаем мы коротко обсудили методику сбора данных. Олег Александрович пообещал в скором времени выслать подробные указания и формы отчётности.

— Но и про учёбу не забывайте! — напомнил декан. — Все работы должны сдаваться точно в срок. Если увижу, что вы отстаёте и не справляетесь — нам придётся пересмотреть нашу договорённость.

Да, это была возможность принять участие в настоящей научной деятельности. К тому же — очень полезной и важной для страны. И я не собирался упускать эту возможность.

Даже предстоящее расставание с Катей не так сильно огорчало меня. Если у нас всё по-настоящему — то её отъезд ничего не изменит. Будут выходные и каникулы, мы сможем встречаться.

Я и сам не замечал, как постепенно становлюсь оптимистом. Видимо, сказывалось пьянящее чувство пребывания в молодом теле. Да и страна вокруг была совсем не та, к которой я привык за последние сорок лет своей прошлой жизни.

Здесь люди ещё ощущали свою причастность к чему-то важному, большему, чем просто быт и работа ради денег.

Трамвай неторопливо громыхал по Торжковской улице, мимо будущей станции метро к Каменному острову. Там, в парке возле онкологического диспансера у меня была назначена встреча с врачом, которого нашёл Георгий Петрович.

По Большой Невке в сторону Елагина острова уходила целая флотилия спортивных гребных лодок. Я поневоле залюбовался точными и сильными движениями гребцов.

Трамвай пересёк Ушаковский мост, миновал небольшую, полускрытую зеленью старую церковь и остановился. Я вышел на тротуар, повернул направо и вошёл в парк сквозь открытые ворота в невысокой чугунной ограде. Взглянул на часы — до назначенной встречи с доктором Игорем Эдуардовичем Молле оставалось всего десять минут.

По телефону мы договорились встретиться в парке, на скамейке слева от входа в онкологический диспансер. Я предупредил Игоря Эдуардовича, что приеду издалека, на что он не слишком довольным голосом попросил не опаздывать.

— С часу до двух у меня обеденный перерыв, — сказал Игорь Эдуардович. — А затем обход больных.

Я отыскал нужную скамейку. Она стояла в тени старых ив, гибкие ветки которых нависали над дорожкой. Прохладный речной ветер шевелил узкие серебристые листья.

— Андрей Иванович? Здравствуйте!

Стройный курчавый брюнет внимательно рассматривал меня сквозь стёкла прямоугольных очков.

Я пожал протянутую руку.

— Здравствуйте, Игорь Эдуардович! Спасибо, что согласились встретиться.

— Давайте присядем, и вы расскажете, что вас беспокоит.

Игорь Эдуардович махнул рукой в сторону скамейки.

— Времени у меня немного, а Георгий Петрович очень просил вам помочь. Поэтому лучше я буду задавать вопросы. Итак, вас беспокоит собственное самочувствие?

— Нет.

Я покачал головой.

— Я обратился к вам по поводу моего отца.

— Понятно, — кивнул Игорь Эдуардович. — Анализы вы уже сдавали?

— Пока нет.

— Тогда первым делом нужно сдать анализы в районном диспансере. Получите результаты, и сразу же привозите их ко мне. А пока нам просто не о чем говорить.

Игорь Эдуардович поднялся. Было видно, что определённость он ценил выше вежливости. Это качество мне нравилось.

— Игорь Эдуардович!

Я помолчал, но решился.

— Существует вероятность, что анализы ничего не покажут... пока.

Молле повернулся ко мне.

— Поясните.

Чёрт! Как объяснить ему, чего я от него добиваюсь?

— Игорь Эдуардович! Я прошу десять минут. Даже пять. Думаю, этого времени мне хватит, чтобы объяснить.

— Ну, хорошо.

Игорь Эдуардович уселся обратно на скамейку.

— Существует большая вероятность, что мой отец в течение ближайших трёх лет может заболеть раком лёгких, — сказал я. — Но сейчас он, скорее всего, ещё здоров.

Никак не показывая удивления, Игорь Эдуардович молча почесал кончик острого носа. Помогать мне наводящими вопросами он не собирался.

— Есть ли какая-нибудь возможность предотвратить рак? Сделать так, чтобы он вообще не заболел.

— Ах, вот вы о чём! Что ж, на этот вопрос ответить не сложно. Но ответ вам, к сожалению, не понравится.

Игорь Эдуардович снял очки и посмотрел сквозь них вдаль.

— Профилактики рака пока не существует. Недостаточно изучена его природа и причины возникновения. Только ранняя диагностика и последующее лечение дают шансы. Причём, чем раньше поставлен диагноз — тем эти шансы выше.

Я почувствовал отчаяние.

— Понятно. А диагностика возможна по результатам анализов, правильно?

— Совершенно верно, — кивнул Игорь Эдуардович.

— И заранее ничего сделать нельзя. Только сдавать анализы. А с какой периодичностью?

Я всё больше утверждался в мысли, что зря потревожил Игоря Эдуардовича.

Игорь Эдуардович пожал плечами.

— Один раз в год, можно — два.

— А чаще?

— Послушайте, Андрей Иванович!

Молле снова посмотрел на меня.

— В этом нет никакого