— Чем черт не шутит, Кларк, — серьезно ответилаона. — Я почти уверена, что между ними что-то есть, и неважно, от когоисходит инициатива — от него или от нее. Если бы ничего не было, он бы позвонилк тебе в офис, а не ей в колледж.

— Это-то как раз довольно просто объяснить. Вполнеестественно, что Джо гораздо приятнее иметь дело с Кейт, а не со мной, ведь ониоба молоды, — с улыбкой ответил Кларк. — На твоем месте, Лиз, я бы нестал так волноваться. Кейт — разумная девочка, а Джо — джентльмен. По крайнеймере, он производит впечатление порядочного человека.

— Но что будет, если они полюбят друг друга?! —воскликнула Элизабет, и Кларк снова улыбнулся.

— Ну, это еще не самое страшное, что может случиться.

Насколько мне известно, Джо не женат и никогда не был. Людиего уважают, и, по-моему, заслуженно. Так что мистер Олбрайт — вполнереспектабельный гражданин, к тому же у него есть хорошо оплачиваемая работа.Что же еще надо? Да, он, к сожалению, не банкир и не финансовый магнат, но это,знаешь ли, случается. Что касается Кейт, то нет никаких гарантий, что онаобязательно влюбится в известного адвоката, процветающего промышленника илибанкира. Она может полюбить арабского шейха, индийского принца, какого-нибудьфранцуза без роду, без племени или, и того хуже, — какого-нибудь прусскогоаристократа, которых даже сейчас немало учится в Гарварде и Иеле. Мы не можемвечно держать ее под замком, Лиз. Рано или поздно это все равно случится, иесли мы будем ставить ей преграды, то только причиним собственной дочериненужные страдания, но ничего хорошего не добьемся. Короче говоря, если Кейтдействительно влюбится в Джо и если этот парень сумеет сделать ее счастливой,пусть будет так — я возражать не стану. В конце концов, он хороший человек, и яне думаю, что он способен обидеть нашу дочь.

— Но что, если в один прекрасный день он разобьется вовремя одного из своих полетов и оставит Кейт вдовой, да еще с целой кучейребятишек?!

В голосе Элизабет явственно прозвучали панические нотки, иКларк взял ее за руку.

— Ну, а что, если Кейт выйдет замуж за управляющегобанком, а его задавит на улице такси? Или даже хуже: что, если он будет плохо сней обращаться, бить ее, изменять ей? Каково тебе будет тогда, особенно еслиКейт выйдет за этого негодяя, просто чтобы угодить нам? Нет уж, пусть лучшевыходит замуж за того, кто ее любит, — решительно закончил он.

— А ты считаешь, что Джо любит ее? — негромкоспросила Элизабет, опасливо косясь на закрытую дверь спальни.

— Я вовсе не имел в виду Джо. Мне кажется, емудействительно было некуда пойти на День благодарения. А зная нашу Дочь, я вовсене удивлен, что она пригласила его к нам. Ей, наверное, просто стало его жалко.Что же касается любви… — Он с сомнением покачал головой. — Слишком ониразные.

— Кейт так мне и объяснила — что она, мол, пожалелаего. Но…

Вот видишь! — Кларк обнял жену за плечи. — Попомнимои слова: пройдет немного времени, и ты сама убедишься, что беспокоиласьсовершенно напрасно. Кейт — хорошая, умная девочка, и у нее доброе сердце —совсем как у ее мамы.

В ответ Элизабет только вздохнула. Ей ужасно хотелось, чтобыКларк оказался прав. Больше того, она почти убедила себя в том, что он прав,однако когда на следующий день, ровно в пять часов, Джо Олбрайт появился напороге их особняка, на душе у Элизабет снова заскребли кошки. Было вовсе непохоже, что Кейт жалеет его. Напротив, она была оживлена, даже возбуждена, иявно радовалась его приходу. А Джо, наоборот, казался растерянным и даже слегкаошарашенным.

За ужином Кларку удалось разговорить гостя. Он расспрашивалего о самолетах, и Джо отвечал более или менее подробно, зато Кейт почти всевремя молчала и только с обожанием смотрела на своего героя. Это, разумеется,не укрылось от Элизабет. Перехватив несколько взглядов, брошенных друг на другаее дочерью и прославленным летчиком, она снова забеспокоилась: у нее появилосьотчетливое ощущение, что эти двое знакомы куда лучше, чем хотят показать.Правда, между собой они разговаривали мало, однако интуиция подсказывалаЭлизабет — это совсем не оттого, что им нечего сказать.

Между тем Кейт даже не старалась скрывать, насколькосвободно и непринужденно она чувствует себя рядом с Джо. Да почему, собственно,она должна это скрывать — ведь они с Джо друзья, разве нет? Ей и в голову неприходило, что во взглядах, которыми они обменивались, мать способна без трударазглядеть то, в чем Кейт еще не осмеливалась признаться даже самой себе.

А Элизабет и в самом деле очень скоро поняла, что между еедочерью и Джо действуют силы взаимного притяжения, объяснять которые дружескойпривязанностью мог лишь человек наивный или заинтересованный. И надо сказать,что это открытие ее отнюдь не успокоило. Правда, она не могла не признать, чтоДжо производит впечатление человека умного, хорошо воспитанного и наделенногоопределенным обаянием, а к Кейт он относился подчеркнуто уважительно. ОднакоЭлизабет чудились в нем некая холодность и чуть ли не сознательная закрытость,словно кто-то когда-то сделал Джо очень больно и с тех пор он старался никогоне подпускать к себе слишком близко. Да, на первый взгляд он казалсядружелюбным и внимательным, но Элизабет была уверена, что заглянуть к себе вдушу Джо Олбрайт не позволяет никому.

Кроме всего прочего, когда он рассказывал о самолетах,испытаниях и фигурах высшего пилотажа, в его голосе звучала такая глубокая ипылкая страсть, что Элизабет невольно засомневалась, найдется ли когда-нибудьженщина, способная вызвать в нем столь же сильные чувства. Нет, ей хотелосьверить, что Джо Олбрайт порядочный человек, однако это вовсе не означало, чтоон — подходящая пара для Кейт. Очень скоро ей стало ясно, что Джо едва лисумеет быть хорошим мужем кому бы то ни было. У него для этого просто не быловозможности. Постоянные полеты, испытания, смертельный риск — не этого Элизабетхотела для своей дочери. Она мечтала, что Кейт будет жить размеренной,счастливой, спокойной жизнью, и готова была отдать за это все, что угодно. Всюжизнь Элизабет только и делала, что оберегала Кейт от болезней, опасностей,боли, разочарований, а теперь вдруг поняла, что единственной вещью, от которойона не сумеет защитить дочь, это от разбитого сердца. Кейт очень страдала,когда умер ее родной отец, и сейчас Элизабет боялась, что старая историяповторится. Неминуемо повторится, если Кейт и Джо и в самом деле полюбят другдруга. Элизабет с ужасом чувствовала собственное бессилие: слишком ужпривлекательным, загадочным, романтичным был Джо Олбрайт. Его молчаливостьвызывала невольное желание пробиться к нему сквозь стены, которые Джо воздвигвокруг себя, чтобы помочь ему. Именно это Кейт и пыталась сделать на протяжениипочти всего ужина. Когда Кларк, соблюдая приличия, занялся другими гостями, онанезамедлительно перехватила инициативу, попытавшись вытащить Джо из раковинымолчания, в которой он замкнулся. И это ей без особого труда удалось.

А Кейт просто хотелось, чтобы Джо чувствовал себя как можносвободней и непринужденнее, и она прилагала все силы, чтобы этого добиться. Нина минуту она не задумалась о том, что скажет или подумает ее мать. А Элизабетсмотрела На дочь и с отчаянием думала, что самое страшное уже случилось. Дажелучше, чем сама Кейт, она понимала, а вернее сказать — чувствовала, что ее дочьвлюблена по уши. Пока неясно ей было только одно: как относится к ее дочериДжо. Кейт, безусловно, интересовала его, больше того — его влекло к ней, тянулокакой-то неведомой силой. Однако создавалось впечатление, что на данном этапеон сам не сумел бы сказать, что на самом деле чувствует. Единственное, в чем неприходилось сомневаться, это в том, что со своими чувствами он борется, ноборется безуспешно.