– Значит, занимаясь только живописью, нельзя получить никакого развития и начать новую жизнь? Даже если я все-таки попаду в Сан-Фернандо, изучу новые техники?

– Что ты заладила про новую жизнь? Жизнь одна. Когда я говорил об Америке, я был почти на тридцать лет моложе. А теперь, поверь моему опыту, говорю с уверенностью, что новой жизни тебе никто не предоставит. Все, что ты можешь сделать, – изменить свою. И одной живописью ты этого не добьешься.

– А чем?

Дали посмотрел на нее с затаенной жалостью, смешанной с некоторым раздражением.

– Слушай, – протянул он капризно, – мы ведь договорились, что я не пророк. Я могу только о себе говорить. В моей жизни случилась Америка, а что случится в твоей – откуда мне знать?

«А в моей случился Сальвадор Дали».

– Все. Пришли.

– Здесь будет главный вход и вестибюль, – Дали кивнул на арку старого театра, из которой вышел утром в страшном раздражении. – Мои гости должны понимать, что Дали – человек современный. Так что на входе ничего античного и классического. Скорее всего, здесь будут афиши и фотографии. Обязательно Гала, и Мэрилин, и, конечно, Аманда. Ты знаешь Аманду?

Анна изобразила на лице стыдливое смятение.

– Ну, конечно! Откуда тебе знать? Девочка из приличной рабочей семьи и слышать не должна о таких женщинах, как Аманда. Но, поверь, даже если ты не захочешь, не пройдет и нескольких лет, а ты уже не сможешь сказать, что не знаешь ее. Аманда Лир заставит говорить о себе весь мир. Она рождена для славы и поклонения. Впрочем, так же как и Дали. Рассказать тебе об Аманде?

Глаза художника заблестели страстным и одновременно романтическим блеском. Какая же девушка откажется услышать историю, в которой замешаны мужчина и женщина?

– Расскажите. – Анна надеялась, что на сей раз ей удалось не покраснеть.

– Она все записывает.

– ???

– Что здесь непонятного? Ты, как воздух, ловишь каждое слово Дали, – Анна все-таки покраснела, – а Аманда записывает. Ведет дневник нашего общения. Наверное, потом издаст мемуары[27]. Я не против. Чем больше пересудов о Дали, тем лучше. Но ей еще надо подкопить материала и опыта. Она ведь очень молода, знаешь ли. А когда мы познакомились в шестьдесят пятом, была и вовсе твоей ровесницей. Зайдем под своды моего театра и присядем под сенью деревьев, – с неожиданным пафосом предложил художник.

Под аркой взору открывались развалины старого амфитеатра. Заброшенные каменные джунгли являли собой жалкое зрелище. Невозможно было поверить, что из этой разрухи можно создать нечто ценное в эстетическом плане. Пыльно, мусорно, пусто, тоскливо и безжизненно. Лишь несколько все еще зеленых кустов напоминали о том, что это не кадры фантастического фильма, а настоящий пейзаж современной Испании.

– Как… – Анна замялась, – как необычно.

– Ты это видишь, да? – воодушевленно воскликнул художник. – Это именно то, что надо. Внутренний двор моего музея будет просто шикарен. Ни один из побывавших здесь людей никогда не забудет этого впечатления. «Импресьон» Моне померкнет по сравнению с тем, что явит миру Дали.

– Аааа… – Девушка не могла придумать достойного ответа. Вот и понятна разница между ней и гениальным художником. Он видит картину, которую ей увидеть не дано. В его сознании живут абсолютно другие цвета и символы. Все, что может увидеть Анна, – жалкие камни. А в его голове уже яркие афиши, цветные фотографии, внушительные скульптуры, стеклянный купол, необычные инсталляции и необъяснимые картины. И всем этим он собирается поделиться с ней. Почему? Она ведь самая обыкновенная. Уж, конечно, не такая, как какая-то там Аманда, о которой он говорит с таким восхищением. Или он и в ней, в Анне, замечает что-то, что ей неведомо? Анна решилась напомнить:

– Вы говорили об Аманде.

– Да. О ней можно говорить бесконечно. Потому что она – отдельная планета, подобно Дали и Гала. Сядем здесь.

Художник выбрал большой плоский камень, на который падала тень от стоящей неподалеку одинокой сосенки.

– Аманда, – проговорил он мечтательно, располагаясь на камне, – она очень красива. Творцы падки на красоту. Сразу хочется ее поймать, запечатлеть, увековечить, если хочешь. Я так и сказал ей при первой же встрече «У Кастеля»[28]: «У вас прекрасный череп и высококачественный скелет».

Дали произнес это с таким выражением, будто более достойного комплимента симпатичной девушке и вообразить было нельзя. Анна едва сдержала смешок. Хотя, если бы Дали высказал похвалу в ее адрес, вряд ли она обратила бы внимание на конкретные слова, которыми он вздумал бы изъясняться.

Художник между тем продолжал:

– Но, как оказалось, Аманда не только красива, но и умна. Она стала часто бывать со мной во «дворе чудес»[29]. Аманда с восторгом поддерживает любые эпатажные выходки. Ты бы точно не смогла явиться на бал в трико с обнаженной грудью.

Анна вспыхнула. Не прервать ли этот пикантный монолог? Дали конечно же не замечал ее чувств.

– А чего стоит ее явление в замок Ротшильда в шляпе в форме челюстей акулы, украшенных розами! Аманда – это Дали в юбке. Уже через три встречи я предложил ей сочетаться браком.

– Как?! – Анна не смогла удержаться.

– Духовным браком. Когда люди так близки по духу, ничто не должно им мешать быть вместе. А мы вместе. Она много путешествует вместе со мной. И я даже учил ее рисовать, хотя никогда не считал женщин способными на создание шедевра.

– Нет? – удивилась Анна. – Почему?

– Просто потому что талант – качество исключительно мужское. И не вздумай на меня обижаться. Женщины обладают другой исключительной способностью: разглядеть в мужчине этот талант, развить его, раскрыть и подарить миру. Это сделала моя Гала – мудрая и великая женщина. Она просила Аманду выйти за меня замуж, когда ее не станет. Но когда не станет Гала, не станет и Дали.

Художник вдруг сделался совершенно разбитым: плечи ссутулились, взгляд потускнел, даже руки затряслись мелкой дрожью, и лоб покрылся испариной. Но уже через мгновение он пришел в себя и продолжил спокойно:

– Они немного похожи – Гала и Аманда. Обе помогают мне думать о хорошем и придают уверенность. Творцу необходимы такие люди. Он ведь все время ищет, сомневается, пробует, боится ошибиться. Страх – худший спутник таланта. Ты когда-нибудь думала об этом?