– Что за бред? – проговорила Надежда, трижды пробежав глазами надпись на стене.

Кот, который, оказывается, находился тут же, у самых ног хозяйки, громко фыркнул. Видимо, он тоже не видел никакого смысла в этой странной записке.

Надежда, однако, не отступила и попыталась понять, что означают обрывки фраз.

Во-первых, она исходила из того, что эта записка вовсе не бессмысленная и для кого-то очень важна, иначе ее не стали бы переносить на специальную пленку и прятать в тюбике с двойными стенками.

Во-вторых, учитывая, что первые слова слева были оборваны, она сделала вывод, что перед ней не целая записка, а правая ее часть. Возможно, записка была разрезана или сложена пополам.

А еще Надежду очень заинтересовала подпись: «Искренне Вашъ Феликсъ Ю., С.-Э.». Отчего-то она показалась ей удивительно знакомой. Понятно, что Феликс – это имя автора записки, но почему за этим именем идет столько букв? Если Ю – первая буква фамилии, то что означают С и Э? Бывают, конечно, двойные фамилии, вроде Миклухо-Маклая, Семенова-Тян-Шанского, Сергеева-Ценского или Новикова-Прибоя с Римским-Корсаковым, но тут целых три буквы… Это что же, у него, выходит, тройная фамилия?

Надежда прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Тройная фамилия… где-то она встречала что-то подобное… и вроде не так уж давно.

В это время рядом с ней раздался грохот.

Надежда подпрыгнула от неожиданности, открыла глаза и увидела рядом кота. Бейсик прижал уши, шерсть у него на загривке поднялась дыбом. Рядом на полу валялся толстый художественный альбом репродукций Валентина Серова, который он каким-то образом умудрился свалить с полки.

– Бейсик, ну ты даешь! – строго проговорила Надежда, поднимая альбом. – Ты же знаешь, что сбрасывать Сашины книги нельзя, он будет сердиться.

Кот посмотрел на нее насмешливо: уж на него-то хозяин никогда не сердится!

Надежда вздохнула: рыжий хулиган, как всегда, был прав.

Неожиданно альбом в руках Надежды случайно раскрылся на середине, и она изумленно застыла. На открывшейся странице находился портрет красивого юноши с французским бульдогом. Но поразило Надежду не лицо юноши и не надменная морда бульдога, а подпись под портретом: «Князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон».

Так вот почему инициалы под странной запиской показались Надежде Николаевне удивительно знакомыми! Она подсознательно вспомнила этот знаменитый портрет молодого аристократа…

– Ну, Бейсик, ты даешь! – повторила Надежда, но совсем с другим выражением. Теперь в ее словах звучало не раздражение поведением рыжего хулигана, а восхищение его прозорливостью и благодарность за то, что кот помог ей разгадать хотя бы часть таинственной записки.

Выходит, эти строки принадлежат знаменитому Феликсу Юсупову, мужу царской племянницы и убийце Григория Распутина…

– Какой умный у меня котик… – с нежностью проговорила Надежда.

«Любишь – докажи!» – тотчас мурлыкнул кот и устремился на кухню к миске.

Однако Надежда сделала вид, что не понимает прозрачных намеков, и снова перечитала записку. На этот раз она попыталась догадаться о содержании недостающей половины. Или, по крайней мере, дописать какие-то слова.

Первая строка начиналась со слога «дарь».

Ну, тут совсем нетрудно было догадаться, что это окончание слова «сударь» или «государь». Другие слова с таким окончанием трудно придумать. Надежда вспомнила романы позапрошлого века. Если в них приводились письма, они, как правило, начинались с вежливого обращения «милостивый государь».

Значит, можно предположить, что князь Юсупов, человек, несомненно, воспитанный, начал записку со слов: «Милостивый государь Илья Николаевич».

Интересно, кто это такой?

Вторая строка начиналась со слога «шей». «…шей старинной дружбе».

Существует, конечно, глагол «шить», у которого есть форма единственного числа повелительного наклонения «шей», но этот глагол здесь был совершенно неуместен. Так что «шей» – это, скорее всего, вторая половина слова «нашей».

Поскольку дальше следовала просьба, Надежда вполне логично предположила, что вторая строчка выглядела так: «…в память о нашей старинной дружбе».

В память об этой самой дружбе Юсупов просит некоего Илью Николаевича «азать»… ну, тут все просто, «оказать огромную услугу».

Надежда Николаевна аккуратным почерком вывела на чистом листе то, что сумела восстановить:

Начало было вполне понятное и разумное, но дальше все становилось несколько сложнее. Надежда внимательно перечитала следующие две строки:

Она сразу же догадалась, что на «бе» начиналось слово «беседа». Тогда эту часть загадочной фразы можно было расшифровать так: «…где мы проводили много (или немало) чудесных (прекрасных) часов в задушевной беседе».

Да, какие-то мелкие расхождения и неточности, возможно, были, но общий смысл становился вполне понятен.

Надежда аккуратным почерком дописала на своем листке восстановленную часть записки:

Надежда не знала, что было написано в начале четвертой строки.

По-видимому, речь шла о каком-то месте, где Феликс Юсупов и его неизвестный адресат проводили немало часов в задушевной беседе. Что это за место, понять было невозможно, одной буквы явно не хватало для расшифровки. Но Надежда подумала, что начало четвертой строки было не слишком важно для понимания записки – Феликс Юсупов явно намекал на какое-то место, хорошо известное Илье Николаевичу, но делал это так, чтобы посторонний человек не догадался, о чем идет речь.

Но вот дальше было совсем непонятно.

Что еще за Ибрагим?

Надежда вспомнила старый телевизионный сериал «Угрюм-река», снятый по одноименному роману Вячеслава Шишкова. Одного из персонажей, слугу главного героя и закоренелого злодея, звали Ибрагимом. Но этот Ибрагим не имел никакого отношения к предмету записки.