Надзорные дела ВС СССР содержат сведения об окончательном решении судеб осужденных, включая историю прохождения жалоб или прошений о помиловании. В наиболее полную на сегодняшний день базу данных по жертвам политических репрессий, включающую более трех миллионов человек, нередко попадают сведения только по первому делу репрессированного, в частности, если сведения взяты из региональных книг памяти. В случае повторного осуждения лагерным судом сведения зачастую отсутствуют. Кроме того, в надзорных делах ВС СССР представлены данные по всей стране, всем конфессиям и религиозным группам.

Статистика репрессий против верующих в судебной системе не велась. Во всяком случае, нам не удалось ее обнаружить. Поэтому «техническая» сложность работы с надзорными делами ВС СССР заключается в том, что приходится просматривать дела по статьям 58–10 и 58–14 de visu. Разумеется, дела надзорного производства — выборка, но, на мой взгляд, достаточно репрезентативная для понимания особенностей карательной политики в военный период в отношении верующих.

Смертные приговоры религиозным активистам выносились в первой половине 1941 года едва ли не чаще, чем любым другим «контрреволюционерам». Приведу несколько характерных дел, приговоры по которым были вынесены весной 1941 года, однако утверждены уже после начала войны.

Трофим Кармальский 23 марта 1941 года был приговорен к расстрелу ВС Татарской АССР за то, что, «являясь членом религиозной секты старообрядцев и будучи враждебно настроенным к Существующему Советскому строю систематически среди населения используя религиозные предрассудки верующих вел контрреволюционную агитацию по адресу Сов. власти и ВКП(б), занимался вербовкой новых лиц в антисоветскую сектантскую организацию». Среди прочего ему вменялось распространение «провокационных слухов о войне». Расстрелян Кармальский был 24 июля 1941 года, через месяц после того, как война на самом деле началась.

Павел Куркин-Курка 9 мая 1941 года был приговорен Орловским облсудом к расстрелу за то, что «на протяжении ряда лет вел к. р. агитацию, используя при этом религиозные предрассудки масс». Расстрелян 30 июля 1941-го. Тем же судом 20 апреля 1941 года был приговорен к расстрелу Григорий Подымов за то, что он, «состоя ряд лет в группе сектантов (евангелистов)», под видом религиозных обрядов «систематически и организованно проводил контрреволюционные сборища». Расстрелян 2 августа 1941 года.

Верховным судом Туркменской ССР 16 мая 1941 года были приговорены к расстрелу Мулла Курамбаев, Юсуп Метчан, Мулла Оразметов, Матгафур Абдурахманов, Абдурахман Бабаниязов. Осужденные якобы «под видом отправления религиозных обрядов неоднократно созывали нелегальные сборища, где обсуждались вопросы вооруженного выступления против Советской власти». Девятого июля 1941 года приговор был утвержден председателем ВС СССР.

Десятого мая 1941 года Вологодским облсудом по статьям 58–10, ч. 2 и 58–11 был приговорен к расстрелу «служитель религиозного культа (священник)» Николай Милонов. Согласно обвинительному заключению, Милонов,

По тому же делу к различным срокам заключения были приговорены 15 участников «контрреволюционных сборищ», в их числе 11 женщин. Первого августа 1941 года священник был расстрелян.

Архиепископ Варлаам (в миру Виктор Степанович Ряшенцев, 1878 г. р.), упомянутый в деле Милонова, в 1920–30‐х годах неоднократно арестовывался, провел несколько лет в тюрьмах и лагерях. С 1933‐го находился в ссылке в Вологде, где совершал тайные богослужения дома; создал небольшие женские монашеские общины из числа монахинь закрытых обителей. Одиннадцатого ноября 1940 года был арестован, 26 августа 1941‐го Вологодским облсудом приговорен к расстрелу. Расстрел был заменен Президиумом ВС СССР на 10 лет заключения в лагере. Скончался в тюрьме в Вологде 20 февраля 1942 года.

В первом полугодии 1941 года, в особенности после начала войны, массовым явлением было осуждение верующих в лагерях. Они нередко держались группой, к тому же некоторые отказывались выходить на работу в воскресенье и в религиозные праздники. Последнее подпадало под статью 58–14 (контрреволюционный саботаж). Репрессии носили исключительно жестокий характер, им подвергались верующие независимо от пола и возраста.

Четырнадцатого мая 1941 года Архангельский облсуд приговорил к расстрелу Анну Базилюк, отбывавшую наказание в Ягринлаге НКВД, — за отказ от работы по религиозным убеждениям. К тому же она «в бараке среди заключенных высказывала контрреволюционные измышления, направленные против Советской власти, против руководителей Советского Правительства, восхваляя при этом царский строй». Расстреляна 2 августа 1941 года.

Прохор Буров 27–28 мая 1941 года был осужден лагерным судом по статьям 58–10, ч. 1 и 58–14 к расстрелу. Буров, «отбывая наказание в Нижне-Амурском лагере НКВД, систематически вел среди заключенных к. р. агитацию, исходя, якобы, из своих религиозных убеждений. Не работая сам, Буров призывал и других заключенных не работать в воскресные дни». Слова «в воскресные дни» зачеркнуты, что создавало впечатление полного отказа от работы и усиливало обвинение. Тридцатого июня 1941 года ВС СССР приговор был оставлен в силе, 28 июля — приведен в исполнение.

Семнадцатого июня 1941 года лагерной сессией Куйбышевского облсуда были приговорены к расстрелу Макар Фиошкин, Петр Попадьин, Никифор Голиков, Михаил Комаров, которые якобы «внедряли в массу заключенных свои религиозные убеждения, призывали заключенных не работать в воскресные дни и религиозные праздники». Двадцать четвертого июля 1941 года приговор был утвержден ВС СССР, 6 августа — приведен в исполнение.

Согласно указаниям НКЮ, в информации о делах не должны были цитироваться антисоветские высказывания, послужившие основанием для обвинения, они должны были излагаться в самом общем виде. В очень немногих делах надзорного производства сохранились документы, позволяющие понять, что именно служило основанием для вынесения смертных приговоров верующим.

Двадцать шестого марта 1941 года Архангельский областной суд приговорил заключенных Пинежского лагеря П. П. Басова, А. К. Скудину, А. П. Паранову по статьям 58–10, ч. 2 и 58–11 к расстрелу, Н. Н. Андрееву и М. Н. Клевачева — к тюремному заключению сроком на 10 лет. Они обвинялись в том, что «организовались в контрреволюционную сектантскую группу, как баптисты и сектанты в прошлом. Под предлогом религиозных убеждений систематически проводили сборища в бараках и на работе, на которые привлекали и других заключенных. На сборищах читали выписки из евангелия и целую массу рукописей написанных Парановой и Скудиной в стихах и прозой, явно контрреволюционного содержания с призывом бороться с Советской властью».

ВС РСФСР заменил Басову расстрел на 10 лет тюрьмы. Анастасия Паранова и Александра Скудина подали прошения о помиловании. В прошении, датированном 25 мая 1941 года, Паранова писала: