Исгерд медлила. Она помнила о том, о чём её предупредил Волфганг. Предупреждения эти так злили её, что вызывали почти нестерпимое желание сделать наоборот. И всё же… Волфганг был прав. Глупо было бы демонстрировать свою симпатию к Краузам при всех.

Пальцы Исгерд теребили шейный платок. Она долго молчала, а затем решительно стянула его с шеи и быстро произнесла:

— Возьмите. Но это аванс. Пусть Ролан придёт ко мне и всё объяснит.

Брант поклонился и собирался уже уйти, но у самого порога замешкался и вновь посмотрел на Исгерд:

— Скажите… это правда… то, что о вас говорят?

Исгерд вскинула бровь.

— Думаю, обо мне говорят столько, что всего и не упомнить.

— Я имею в виду слухи о Серой страже. Она правда существует, и вы в ней состоите?

Исгерд ответила не сразу.

— Почему вы интересуетесь? — наконец спросила она.

— Если это правда… то как можно туда попасть?

Исгерд медлила.

— Это непросто, — сказала она наконец, — особенно для уроженца одной из великих семей. Но если — вдруг — вы заинтересуете магистров — вас пригласят.

Брант явно хотел спросить что-то ещё, но Исгерд поспешила сказать:

— Простите, мне нужно идти.

— Хорошо, — нехотя согалсился Брант, — не буду вас задерживать.

История турнира Серебряного клинка насчитывала более трёх сотен лет. И хотя для основного состязания использовались длинные металлические клинки — оружие, давно уже ставшее бесполезным в бою — не только каждый мальчишка, но и многие взрослые представители знати ждали этого представления с нетерпением.

Всего турнир состоял из пяти видов состязаний — лётное мастерство, верховая езда, стрельба из старинных пистолетов по движущимся мишеням, рукопашный бой и бой на мечах. Последний вызывал у зрителей наибольший интерес.

Когда-то давно, когда турнир ещё не превратился в красивую традицию, набранные в ходе каждого из состязаний очки имели более чем практическое значение — так определялось то, кто из родов будет иметь решающее слово в управлении Гесорией на протяжении следующего года. Однако время шло, и чем далее, тем более явственно победа в каждом из соревнований закреплялась за представителями одних и тех же родов.

Семья Симидзу не один год удерживала первенство в рукопашных боях — и даже война, существенно поколебавшая их влияние, не изменила в этом ничего. Макалистеры хорошо показывали себя в верховой езде.

Зато в стрельбе и фехтовании всегда разворачивалась настоящая дуэль — не столько на поле боя, сколько в подпольной политической игре. Особым достижением давно уже стало передать оба этих кубка своей семье. И на протяжении последних двадцати лет — с тех пор, как закончилась кровопролитная война семей, первенство удерживал дом Рейнхардт.

Особое место в общем турнире занимало состязание по лётному мастерству. Некогда его ввели в состав турнира по настоянию дома Авалон — полностью истреблённого во время войны. После ухода со сцены этой семьи состязание в лётном искусстве осталось единственным, в котором победить мог любой.

Потому Исгерд, прекрасно знавшая все законы закулисной игры и не имевшая особого желания их нарушать, нацелилась именно на него.

К её удивлению, Госпожа Консул не протестовала.

«Развлекись», — коротко сказала она. Исгерд испытала неприятный укол обиды в груди, но сдержалась и не стала отвечать. Умом она понимала, что жажда победы и азарт — бессмысленные чувства, которые ей не нужны. Но она хотела, по-настоящему хотела победить — так сильно, как не хотела, возможно, ничего за все прошедшие двадцать лет.

Разумеется, Исгерд не спешила признаваться в этом желании ни Бранту, ни кому-нибудь ещё. Она всё намеревалась сделать сама. Оставалась одна проблема — проклятый звездолёт, который вот уже второй месяц не хотел взлетать.

В ярости Исгерд швырнула о стену гаечный ключ и тут же услышала болезненное:

— Ой!

Исгерд замерла на мгновение и осторожно высунулась из-под днища звездолёта.

— Леди Исгерд, вы решили отправить меня в больницу ещё раз? — поинтересовался Ролан, потирая ушибленную лодыжку.

— Ай, да хватит вам уже! — Исгерд оттолкнулась от пола и выкатилась из своего укрытия. — Ещё расскажите, что у вас до сих пор болит нога!

— Между прочим, болит, — пожаловался Ролан, — особенно после дождя.

Исгерд привстала на локтях и закатила глаза.

— Что вам от меня надо?

Ролан кивнул на звездолёт.

— Я решил, что должен исполнить свой долг перед вами и выручить вас из беды…

Ноздри Исгерд затрепетали в ярости.

— В которую я попала по вашей вине! — прошипела она.

— Да, — легко согласился Ролан, — в которую вы попали, когда в прошлый раз помешали мне победить.

Исгерд открыла рот, собираясь выдать ещё что-нибудь колкое, но замолкла. Она встала и, взяв в руки тряпку, принялась вытирать перепачканные маслом ладони.

— В прошлый? — разочарованно спросила она. — Хотите сказать, что собираетесь участвовать в лётных соревнованиях опять?

Ролан пожал плечами и улыбнулся. Улыбка у него была тёплая, заставлявшая любого — и Исгерд в том числе — на несколько мгновений забыть обо всём.

— Ну да, почему бы и нет? Я хорошо летаю.

Исгерд молча стояла и в бессилии смотрела на так и не починенный звездолёт, понимая, что победить Крауза Консул ей не даст.

— Что-то не так? — спросил тем временем Ролан и пристроился к Исгерд поближе, так что та ощущала тепло его тела своим плечом. — Я обещаю, он взлетит. Всегда мечтал разобрать на части «Буран».

Исгерд на мгновение поджала губы, силясь подавить недовольство.

— Не тратьте время даром, — сказала она наконец и отшвырнула тряпку прочь, — мне всё равно придётся проиграть.

— Вы так уверены? — Ролан вообще-то и сам думал, что у Исгерд нет против него шансов, но эта внезапная вспышка его удивила и расстроила.

— Вы же знаете, что в таких состязаниях всегда побеждают потомки Великих Домов. Давайте не будем всё усложнять.

Ролан нахмурился и рывком развернул Исгерд лицом к себе. Горячие руки его обжигали плечи Исгерд, а от близости девушки сердце билось сильней, и в голове колыхался туман.

— Я не собираюсь побеждать только потому, что я Крауз, — произнёс он, и дыхание его опалило губы Исгерд, вплотную прижатой к нему.

Исгерд резко выдохнула, пытаясь заставить себя отодвинуться назад, но не смогла.

— А я не собираюсь драться с Краузами, — тихо сказала она.

— Деритесь со мной.