Следующую ложу занимали Макалистеры, мало внимания обращавшие на своих соседей. От их дома явилось сразу четверо танов, каждый в сопровождении супруги. Дети в ложе не поместились и потому вместе с наставниками наблюдали за манежем с другой стороны. Их было куда меньше, чем можно было бы ожидать, потому что все сыновья старше четырнадцати лет сейчас находились на площадке для участников. У Макалистеров намечалась своя собственная дуэль — каждый из танов с замиранием сердца следил за тем, кто из мальчиков наберёт больше всех призов.

Мелберги, не так давно признанные пятой великой семьёй, не имели своей ложи в первом ряду.

Безусловно, граф Мелберг оказался немало этим недоразумением оскорблён и настаивал на том, чтобы Краузы потеснились и дали им места в своей, почти пустой.

Герцог мягко, но безапелляционно ответил отказом, сказав, что тогда не поместится охрана — однако затем милостиво пошёл на уступки и пригласил сесть рядом с ним юную Луану — свою будущую невестку.

Теперь двое детей сидели по обе руки от него, то и дело перекидываясь любопытными взглядами. Любопытство Луаны было скорее отвлечённым, любопытство Ирвина — более настойчивым. Его не допустили на Осенний бал, сказав, что он ещё слишком мал. Так что в прошлый раз разглядеть девушку ему не удалось. Однако теперь он с замиранием сердца следил за каждым её движением, поражаясь изяществу и красоте.

«Она совсем не похожа на отца», — думал он, но говорить о своих наблюдениях кому-либо не спешил. Ирвину хотелось приблизиться к Луане и найти повод для разговора, но он не знал, о чём можно с ней говорить. К тому же дед сидел между ними, и при всём желании Ирвину не удалось бы начать беседу незаметно.

В конце концов, не выдержав, он испросил разрешения покинуть ложу ненадолго, чтобы не мучиться, глядя на соседку. Но едва отошёл на десять шагов, нос к носу столкнулся с братом.

— А, это ты… — протянул Ирвин, потирая ушибленное плечо.

— Рад, что вы уже прибыли. Где дед?

— Там, — Ирвин указующе махнул рукой.

Ролан кивнул, выражая благодарность, и поспешил пройти мимо него.

От взгляда Ирвина не укрылось, как Луана приподнялась на стуле и сделала маленький книксен, заметив, что Ролан показался в паре шагов. Как порозовели её щёки, и как она опустила взгляд, будто ждала одобрения от наследника.

Ирвин сжал кулаки.

— Ты прекрасна… — прошептал он то, что Ролан так и не догадался сказать. Но так и не приблизился к ним, а остался молча наблюдать, как дед благословляет своего любимого ублюдка на бой.

Турнир начинался, как это обычно бывает, с тех видов состязаний, в которых присутствовала наибольшая ясность.

Выступили конные всадники, гарцуя на белоснежных скакунах, и по команде судьи начались скачки. Участникам предстояло преодолеть пересечённую местность: стартовав на ипподроме, проскакать несколько миль по лесу, затем так или иначе пересечь несколько крутых возвышенностей, находившихся на берегу, и по песку добраться до знамени. Победителем считался тот, кто доставит знамя назад.

— Интересное испытание, — заметила Исгерд, стоявшая в одиночестве на одной из находившихся особняком трибун для обычных гостей, заметив, что Ролан приближается к ней. Занимать место в консульской ложе она не стала, не желая привлекать к себе лишнего внимания, тем более что Госпожа Консул так и не прибыла.

— Ты бы хотела поучаствовать?

— Может, когда-нибудь… Я неплохо держусь в седле, но не горю желанием отнимать кубок у Бранта.

— Ему всё равно. Он не рассчитывает победить.

Исгерд вскинулась и с удивлением посмотрела на собеседника.

— Я думала, его ветвь имеет наибольшие шансы укрепиться сейчас.

— Может быть, — Ролан пожал плечами, — Брант далёк от политики. Он хочет просто жить, и жить честно.

Исгерд вздохнула и отвернулась.

— Этого хотел бы каждый из нас. Но это невозможно.

— Тогда зачем нужна вся эта ответственность, весь этот долг… То, что так тебя беспокоит… Если так жить не будет никто из нас?

— Есть множество других людей, которые от нас зависят.

Ролан промолчал. Он опустил руку в карман и нащупал платок, который передал ему Брант — аккуратно надушенный, тот ждал своего часа.

Посмотрел на Исгерд, стройную фигуру которой очертили отблески рассветного солнца, поднимавшегося над морем.

— Я бы согласился отдать свою жизнь долгу, — после долгой паузы сказал он, — если бы это позволило по-настоящему жить Бранту или вам. Но не для того, чтобы смогли существовать, так же не живя, незнакомые мне тысячи людей.

Он развернулся и неторопливо двинулся прочь.

Исгерд всё же позволила себе небольшую вольность. Она подала вторую заявку — на участие в соревнованиях по стрельбе.

Выходя на стрелковую площадку, она затылком чувствовала внимательный взгляд Волфганга, наблюдавшего за ней из своей ложи.

Обернувшись, Исгерд увидела, что тот стоит поодаль от отца, в тени. В паре шагов от двух спутниц, сопровождавших Константина. Волфганг выглядел натянутым, как струна — впрочем, как и всегда.

Исгерд отвернулась к мишени и попыталась сосредоточиться снова, вернуть себе контроль над пистолетом, который теперь дрожал в руках. Но пристальный взгляд Волфганга отвлекал, и Исгерд, как ни старалась, не могла понять, чего тот от неё ждёт.

Исгерд снова огляделась по сторонам, отыскивая среди зрителей другого человека — и стиснула зубы, обнаружив Ролана в ложе Краузов, за спиной у красавицы из дома Мелбергов. Ролан тоже смотрел на Исгерд, но взгляд его был рассеянным. Потом Луана чуть повернула голову, демонстрируя белоснежную холёную шею, и, чуть потянув его за полу кителя, заставила наклониться к себе. Начала что-то шептать.

Исгерд резко отвернулась от обоих и, не целясь, разрядил обойму в мишень.

Лёгкий дымок взвился над стволом револьвера.

Судья подошёл к мишени и произвёл подсчёт.

— Девять из десяти! — констатировал он.

Исгерд стиснула зубы. «Не справилась», — подумала она.

Ни тени эмоции не промелькнуло на её лице, когда, медленно опустив пистолет на стол, она уходила прочь.

— Реган Хинес, — объявил герольд следующего участника.

Исгерд едва не столкнулась плечом с молодым мужчиной, который направлялся к столу с оружием мимо неё.

Уже шагнув вперед, Исгерд на мгновение обернулась, не в силах избавиться от вида его лица, отпечатавшегося у неё в сознании — исхудавшие, впалые щёки, сухие волосы, патлами висевшие по бокам, и злые, цепкие глаза.

Исгерд нахмурилась, она не помнила, кто этот человек.

Реган зарядил револьвер и протянул руку вперёд. Как и Исгерд, он стрелял не целясь, слегка изогнув кисть, как будто ему было всё равно.