– Ну и пожалуйста, идите, целуйтесь со своим Олегом!Американца они не видели!

– Чудак ты, Валерка, – успокоила япарнишку, – мы Ирине Олеговне обещали позировать, и все у нас никак неполучается.

– Позировать? Она что, Леонардо да Винчи?

– Вряд ли, – засмеялась я, – но она любитрисовать на досуге.

– Ладно, черт с вами! Ну, я пошел!

– Письмо-то возьми! – окликнула его я. –Только не вздумай его читать!

– Еще чего! Я человек порядочный! Пока!

И он ушел.

– Мотька, чего ты на него кидаешься!

– Он зануда!

Мы побежали к Седовым. Нас встретил Олег.

– Привет! Вы ко мне?

– Вообще-то мы к твоей бабушке!

– Ее дома нет, в лес ушла.

– Ой, Олег, передай бабушке, что мой дед приехал! Онахочет ему сюрприз сделать!

– Вот здорово! А можно я с бабушкой приду к вам?

– Конечно, что за вопрос!

– Отлично! Все передам, не беспокойтесь!

Простившись с Олегом, мы двинулись домой.

– Давай поглядим на кукушкинскую дачу? – предложилаМатильда.

– Да рано еще, что там могло произойти за это время?

– Печенкой чую, что-то там происходит.

– Ну если печенкой…

Мы повернули и пошли другой улицей.

– Смотри! – прошептала Матильда, хватая меня заруку.

По дорожке нетвердым шагом шел Кирилл, и вдруг он как-тостранно споткнулся и упал.

– Во надрался! – шепотом воскликнулаМатильда. – На ногах не стоит.

Но Кирилл довольно быстро поднялся, держа в руках знакомыйконверт. Интересно, это Валерка сбил его с ног? Похоже на то. Мы издалинаблюдали за происходящим. Кирилл внимательно осмотрел конверт, потом как-товоровато оглянулся и быстро вышел за калитку. Письмо он, не читая, сунул вкарман и довольно бодро зашагал по улице в сторону речки. Мы, не сговариваясь,двинулись за ним, держась на значительном расстоянии. Он через поле пошел вниз,к реке.

– Смотри-ка, не хочет читать, – прошептала Мотька.

– А по-моему, просто ищет укромное место!

– Укромное место в чистом поле, скажешь тоже!

Дойдя до берега в стороне от пляжа, он быстро разделся ибросился в воду.

– Прохладиться хочет, чтобы читать на свежуюголову, – определила Матильда.

Действительно, Кирилл минут десять плескался в воде иплавал, потом вылез и, как был мокрый, вытащил из кармана конверт. Вскрыл его,сначала пробежал глазами письмо, а потом сел наземь и стал читать ужевнимательно. Порядок! Первый этап пройден. Прочитав письмо два или три раза, онпорвал его на мелкие клочки и бросил в воду. Теперь уже никто не прочтет этогописьма!

– Ну! Здорово я все провернул? – раздался за намиголос Валерки!

– А почему он грохнулся? – полюбопытствовалаМотька.

– Я там бечевку натянул и письмо в траву в местепредполагаемого падения подбросил.

– Почем ты знал, куда он упадет?

– Вычислил траекторию!

– Ты даешь! – восхищенно воскликнули мы.

Кирилл между тем снова бросился в воду.

– Ладно, нам пора, попозже поглядим, сделает он новуюпетлю или нет, – сказала Мотька.

– Я уверена, что сделает!

– А я нет, – возразил Валерка.

– Почему? – удивились мы.

– Потому что он… противный.

– Чем он противный?

– А я знаю?

Дома нас уже ждали Митя и Костя. Они сидели на террасевместе с дедом, и он явно развлекал их своими рассказами.

– Приезжаем мы, понимаете ли, на Гавайи. А я тамвпервые. Устроились в гостинице, красота кругом как в сказке. Но здесь у нас,прошу заметить, гораздо лучше, уж очень там все яркое, глазам больно. Я прилеготдохнуть с партитурой, а Ниночка моя пошла прогуляться, но скоро возвращаетсяи верещит: «Ах, какая красота, какие цветы, какие пингвины!» А я ей говорю: «Тычто, матушка, на солнце перегрелась, что тут тебе, Антарктида, какие пингвины?»Стыдил я ее, стыдил, а она знай твердит: «Поди сам взгляни». Что поделаешь,пошел, смотрю – и впрямь пингвины, только какие-то другие. Похудееантарктических и с черной полоской на груди. Но тоже красивые, черти! Как жетак, никогда я не слыхал про гавайских пингвинов, а Нинка знай себе хохочетнадо мной. Почесал я в затылке, а тут как раз какой-то мужчина солидный рядомостанавливается и тоже любуется ими. Я на всякий случай спрашиваю егопо-английски, что, дескать, за птицы? А он отвечает: «Пингвины!» Вот как яопростоволосился! Признайтесь, вы когда-нибудь про пингвинов на Гавайяхслыхали?

– Насчет Гавайев не знаю, но про галапагосскихпингвинов я где-то читал, – отозвался Митя, который, кажется, читал провсе на свете. – А вы не спросили, Игорь Васильевич, они тамошние илизавезены с Галапагосских островов?

– Да что ты, друг Митя, я и так чуть со стыда несгорел, а ты хочешь, чтобы я вопросы задавал! А кстати, девицы, куда это вы сутра пораньше усвистели?

– Да нам тут к одним знакомым надо было с утразайти! – ответила я.

– А вы, часом, не ввязались опять в какое-нибудь дело?

– Да какое тут дело! Что вы, Игорь Васильич, тут тишь,гладь да божья благодать, – веселым голоском воскликнула Матильда.

– Ну, ладно, молодые люди, я вас покидаю, мне поразаниматься!

С этими словами дед ушел к себе, и вскоре раздались звукирояля.

– Ребята, письмо уже доставлено! – прошептала я.

– Здорово! А я тут «жучков» целую кучу привез! – сгордостью сообщил Костя. – Они у меня теперь метров на пятьсот действуют!Пошли, надо расстояние замерить!

– А зачем, собственно? С Кириллом вроде бы ужеразобрались, а на ту дачу нипочем не попадешь! – воскликнула Мотька.

– Да, только если Ирину Олеговну попросить! –засмеялась я.

– Кто такая Ирина Олеговна? – заинтересовалсяКостя.

Мы вкратце рассказали про Седовых.

– Да, как же, станет твоя Ирина Олеговна в чужом доме«жучков» цеплять, они там, в Америке, на правах человека помешаныпросто! – со вздохом сказал Митя. – Вы и в самом деле думаете, чтоКирилл уже в «жучках» не нуждается, от одного письма брата сразу перековался?

– А вообще-то ты прав, надо его послушать, а то Котя кнему с открытой душой, а он, кто его знает, что за человек!.. –согласилась я. – Насколько я понимаю, туда «жучки» поставить не проблема.Валерка там уже все ходы-выходы знает.