— Понял, Назар. Все сделаю.

Докурив сигарету, Мунтяну поднялся с плетеного кресла, в котором сидел все это время, и стал прощаться.

— Что, так и не попробуешь шашлык? — сокрушался Ашот. — Ай-вай! Такой вкусный! Специально для тебя готовил.

— В другой раз, Ашот. Ехать нужно.

Назар прошел к площадке перед домом, и телохранители, которые все это время тактично стояли в сторонке, лишь изредка орлиными взорами окидывая окрестность, вновь предупредительно открыли перед ним дверцу автомобиля.

Автоматические ворота снова раскрылись, и серый «Лексус» выехал со двора.

Усталым взглядом проводив машину, Ашот повернулся к дому и снова заговорил с кем-то невидимым полковнику на родном языке.

Вскоре на площадке для барбекю появились несколько женщин в платках и длинных рубахах. Они суетливо начали прибирать то, что недопили и недоели пирующие, то и дело переходя от беседки к дому и обратно.

Освободив столы и залив водой все еще тлеющий мангал, они наконец скрылись, как надеялся полковник, теперь уже до утра.

Для верности выждав еще минут двадцать, Гуров вышел из своего укрытия и, прячась за деревьями, направился в дальнюю часть сада, где перелезал через забор. Подтянувшись на руках, выглянул на улицу, чтобы убедиться, что там никого нет, перемахнул через ограждение и поспешил к машине. Был уже двенадцатый час ночи, и Лев опасался справедливого гнева жены, всегда возмущавшейся, если он проявлял чрезмерное рвение на работе и слишком поздно возвращался домой.

Мария в этот раз ругалась не сильно и накормила вкусным ужином. Но, несмотря на расслабляющую домашнюю обстановку, Гуров внутренне был сосредоточен и напряжен, пожалуй, не меньше, чем во время своей недавней «диверсии».

Он понимал, что в среде подпольных работорговцев вскоре состоится очень важное событие, и, если он не хочет выпустить главную путеводную нить этого расследования из своих рук, ему необходимо на нем присутствовать.

Но понимал он также и то, что всю возможную информацию о том, где это событие может состояться, он уже получил и дополнительных комментариев не будет, поэтому даже не мог предположить, где должна состояться встреча Мунтяну и его «коллег по работе».

Для разрешения этого насущного вопроса в распоряжении полковника имелись только две наводки. Мунтяну сказал, что встретиться можно «там же, где и обычно», и он же уточнил, что встреча может состояться лишь в том случае, если «у них остались ключи». Какое место могло бы отвечать этим характеристикам?

Поскольку в ходе предыдущих подобных встреч главным действующим лицом, несомненно, был Якупов, понятно, что это место должно быть удобным в первую очередь для него. С другой стороны, и некоторым другим это место, по-видимому, было доступно, поскольку «у них могли остаться ключи». Кроме того, если ключи от этого места находятся в распоряжении частных лиц, то и само место, несомненно, должно быть «частным». Это не может быть, например, отдельный столик в ресторане или специальный номер в гостинице. Ключи от подобных мест всегда хранятся у лиц, совершенно определенных, и те, как правило, никому их не доверяют. Это не может быть также некое место на свежем воздухе вроде укромной скамейки в городском парке. Просто потому, что подобные места не закрываются на ключ.

Нет, все эти варианты не годились. Упомянутое Мунтяну «обычное» место должно быть и укромным, и легкодоступным, и скрытым от посторонних глаз, и таким, к которому не нужно плыть за семь морей.

И тут измученный бесплодными блужданиями мозг вдруг вызвал в памяти фразу из недавнего разговора.

«…ну, она не то чтобы совсем дача, скорее, загородный дом. Я там редко бываю. А Гриша там со своими партнерами встречается. По бизнесу…»

— Сурков! — вслух воскликнул Лев, осененный догадкой.

— Что? — недоуменно переспросила Мария.

— А? Нет, это я так… О своем. Задумался, извини. Мысли вслух.

Дача в Ермолино, на которую Сурков, по словам своей подруги Ирины, «ездил по делам», несомненно, была для Якупова очень удобной «явкой». Сурков был своим, и в его владениях Якупов мог чувствовать себя комфортно и безопасно. В то же время это давало возможность не допускать «друзей» на свою личную территорию и избегать близости чересчур уж «интимной», которая, как известно, тоже может быть чревата. Деловая встреча есть деловая встреча, незачем путать ее с дружескими отношениями.

Точно так же, как Мунтяну предпочитал назначать встречи у Ашота (благо тот был гостеприимен), а не у себя или в ресторане, так же и Якупов вполне мог для подобных мероприятий пользоваться услугами своей правой руки Суркова.

Это же косвенно подтверждает и фраза «если у них остались ключи», сказанная Мунтяну. Что может означать здесь слово «если»? И слово «остались»? Не то ли самое, что хозяина этих ключей уже нет в живых?

Как же поступить? Рискнуть потерять еще день и с утра начать наблюдение за этой дачей в Ермолино? Что ж, похоже, других вариантов, кроме этой дачи, действительно не было. Из всех адресов, где могли появиться представители этого «бизнеса», Гурову были известны пока только три: дача Суркова, гаражи на заброшенной промзоне и дом Ашота.

Гаражи и ангары промзоны для келейных доверительных бесед были мало приспособлены да и находились далековато. А Ашот, по его собственным словам, работал лишь с Мунтяну, и организовать «собрание» у него дома другие члены мафии, возможно, сочли бы рискованным. В то же время сам Мунтяну на дачу к Суркову, несомненно, был вхож, и это прибавляло еще один голос «за».

С этими мыслями Гуров наконец уснул.

А утром, окончательно утвердившись в своем намерении посвятить сегодняшний день наблюдениям за дачей Суркова, поехал в управление. Он не хотел пропускать обязательное утреннее совещание, но сразу же после планерки намеревался вновь переключиться на «полевую» работу.

Решив текущие вопросы и распуская после собрания подчиненных, Орлов задержал Гурова:

— Что там по Суркову? Есть новости?

— Предполагаемый заказчик установлен, — кивнул Лев. — Дело за доказательствами.

— А то, о чем я тебе говорил? Помнишь? Взять их «тепленькими» на какой-нибудь общей «сходке» не получится?

— Об этом говорить пока рано, — уклончиво ответил Гуров.

Он не стал рассказывать генералу, что как раз сегодня собирается проследить за такой вот «сходкой». Не хотел торопить события. Приступать к массовым задержаниям действительно было еще рано.

По дороге в Ермолино Лев размышлял о том, как можно подобраться к Мунтяну. Из свидетелей, на которых он мог бы с уверенностью рассчитывать, у него пока был только Колян. А он знал немного.

Ашот, работавший с Мунтяну вплотную и, похоже, являвшийся для него тем же самым, чем Сурков являлся для Якупова, несомненно, мог бы дать информацию гораздо более ценную. Но согласится ли он ее дать? Парни, «работавшие с клиентом» в кафе, скорее всего, родственники Ашота. Некий Вартан, вчера вечером вместе с Ашотом принимавший гостей, как раз и был тем водителем «Форда», которого из-за непроницаемой тонировки Гурову так и не удалось разглядеть. И если он ездил на машине, оформленной на Ашота, и так активно участвовал во всех его «внутренних делах», он просто по определению не мог быть посторонним человеком.