– Че-гоо? – чуть не задохнулась от возмущения грозная наставница. – Что ты сейчас сказал?

– А че? – испугался Авдей. – Я грю… то-то ваш Ванька сбежал, дезертир какой, да? Не выдержал, вишь ты, дисциплины! Мало его в армии гоняли!

– А-а… – сразу же остыла Мария Адамовна. – Ты в этом смысле… Да не гоняли его в армии… белый билет у него был… кажется…

– Оно и видно!

Так, с разговорами ни о чем они и дошли до дома. Вообще-то надо было бы зайти в магазин, купить продуктов да что-нибудь приготовить на ужин. Но… Андрей теперь живет у Славы, Иван… тот вообще неизвестно с кем живет, пускай она его и кормит, а Мария… ей ничего делать не хотелось. Для кого? Для вот этого Авдея? С какого перепугу? Ну да, была еще свекровушка… единственное, что осталось от прежней жизни… Но только она и сама могла бы приготовить чего-нибудь.

Элеонора Юрьевна могла бы приготовить, но не приготовила. Она даже не вышла в прихожую встретить невестку с гостем.

– Мам! – немного даже обеспокоилась Мария Адамовна, когда вошла в квартиру. – Вам что, нездоровится?

Пожилая леди полулежала на диване, листала журнал, гладила кошку Елизавету, рядом работал телевизор, но ни телевизора, ни страниц дама не видела. Блаженная улыбка блуждала по ее лицу. Дама грезила.

– Мам! Что с вами?

– Со мной? – очнулась наконец баба Нюра. – А чего со мной?.. Ой, Машенька! Ты уже с работы вернулась? А я… Я вот… передачу смотрю…

Мария Адамовна успокоилась. И действительно, если б со свекровью что-то случилось, она бы уже позвонила раз двадцать в ДК…

– А чего это у нас кофе нет, а? – уже из кухни кричала Мария Адамовна. – Ну ведь знаете, что я без него совсем не могу! Неужели трудно было купить, мам? Мне теперь чего, самой бежать? И это после рабочего дня!

– А давай я сбегаю! Я тут магазинчик видел, вон, через дорогу. Я не заблужусь! – живо вызвался Авдей. – Только… мне деньги нужны. На кофе.

Мария выдала гостю деньги, и тот ушел.

– Машенька… – лукаво сощурилась баба Нюра. – Я наблюдаю романтический процесс. Этот идальго готов ради тебя на о-о-очень многое. Ты прокусила ему сердце, Машенька, признайся.

Мария Адамовна опустилась в кресло и внимательно посмотрела на свекровь.

– Маменька… Начнем с того, что в данном случае говорится не «прокусила», а «покусилась»…

– Это не меняет дела, – легкомысленно отмахнулась маменька.

– И потом… меня удивляет, что вас это порадовало! Вот прямо вы вся взяли и засветились! С чего бы? Если я что-то и грызу, то это, должно быть, только сердце вашего сына!

– Ну, миленькая моя, ты уж и так… всего его изгрызла, – ворчливо поджала губы пожилая дама. – Сколько ж можно?

– Это я его изгрызла?! А он!.. А он… Да вы хоть знаете, где он сейчас?!! И с кем?!! Вы вот так спокойно живете, а от вас все разбежались! И муж фиг знает где! И сын черт-те с кем!

– Ну… это еще большой вопрос, кто от кого разбежался, – разобиделась свекровушка. – Мой муж в надежных руках, он на даче! И приезжает изредка, чтобы получить пенсию. И ты знаешь, милая моя, мы с ним настолько близко душами, что нам этого хватает, да! А вот мой сын!.. Да, он сейчас не со мной… но ведь и твоего сына с тобой рядом нет!

– Мама! Что вы несете? Андрюшенька у своей невесты! У него свадьба через месяц!

– А мой сын… он мне регулярно звонит, вот! – выдала козырного туза Элеонора Юрьевна. – Уже два раза звонил и говорил, что… что еще не готов вернуться… И консультировал, какой корм необходим Елизавете. Кстати, ты в последний раз купила такую гадость! Елизавета даже лапкой все закопала. И… Маша, ну купи наконец новый наполнитель.

Мария Адамовна уже не могла просто так сидеть в кресле. Она носилась по комнате и сжимала голову руками. С ума сойти! Сынок звонит маменьке и… просто консультирует, какой корм купить кошке! А мать, старая тетеря, спокойно продолжает думать, что сынок немножечко решил отдохнуть от семьи.

– Не готов он вернуться?! А вы не знаете случайно, почему это?

– А чего знать-то… – пожала плечиками баба Нюра. – Надоела ты ему… Машенька, но я в хорошем смысле этого слова. Ты ведь все время беспокоишься о нем, заботишься, а мой сынок… он уже большой мальчик. Он хочет сам…

Мария Адамовна снова рухнула в кресло.

– Да видела я сегодня, чего он там хочет. У него новая возлюбленная, вот.

– Да что ты! – всплеснула руками баба Нюра, даже с некоторой радостью. Но, правда, быстро опомнилась. – Что ты говоришь, надо же, ай-яй-яй… Вот безобразник… И какая она? Молоденькая? Какая у нее фигурка? Стройненькая, нет? Ты знаешь, я вот заметила, как только мужчина перешагнул сорокалетний порог, ему тут же подавай молоденькую и стройненькую! Такая несправедливость, просто кошмар какой-то! Видимо, закон природы.

– Ну уж не знаю… если ваш сынок, как дворовый кобель, живет только по стадным законам, то… А мне думалось, вы вложили в него человеческое воспитание! И… мне очень интересно, отчего это вы так отреагировали? Вы знали? Вы… его видели?

Баба Нюра хотела хихикнуть весело и непринужденно, но из горла вырвалось только непонятное карканье. Сыграть она не сумела.

– И что вы видели? – пристально уставилась на свекровь Мария Адамовна, уперев руки в бока.

Солгать Элеонора Юрьевна не отважилась.

– Да… я видела его. Но, боже мой! Это была такая встреча! – зрелая леди сложила руки лодочкой и задрала их к самой люстре. – Машенька! Это было…

– Где вы его видели? – гневно вопросила Коровина.

– Машенька, я увидела своего сына… во сне!

– И с кем? Где происходило действие… вашего сна?

Сообразив наконец, что трагической позой невестку не прошибешь, баба Нюра крякнула, швыркнула носом и со вздохом призналась:

– В гараже. Пошла туда, думала, в подвале морковки набрать. У нас совершенно закончилась морковь! Этот наш постоялец жует ее со скоростью звука! Какой-то русак!

– И что он делал в гараже?

– Откуда я знаю? – нервно дернула плечом баба Нюра. – Я тащилась из магазина с сумками, а машина уже выезжала из гаража. Я, конечно, обрадовалсь, кинулась на этот… на перед машины…

– На капот.

– Ну пусть на капот, тебе виднее… Я кинулась, а он… сын… вышел весь такой… раздраженный, нервный… вырвал у меня из рук сумки да еще и накричал на меня! Он кричал… он говорил, чтобы я не ходила по чужому гаражу, и… и называл меня Элеонорой Юрьевной! А в его машине… в его машине сидела какая-то старая, дебелая… свекла! С красной рожей! И ждала! Когда он меня из гаража выгонит!.. Я вышла, а они… уехали.

Мария Адамовна ничего не понимала. Эту Викторию… да уж, девочкой ее назвать никак нельзя было, но и свеклой…

– И чего? Он уже на старух перекинулся? – спросила Мария Адамовна.