Эти события заставили Фейта Зенга вспомнить о бумагах Шлитте. В 1564 г. он ознакомил с копиями документов своего «сородича» Георга Либенауера. Родственником Либенауеру приходился герцог Альбрехт фон Либенауер, женатый на сестре Максимилиана II. Через него дело было доведено до сведения императора.

В то время Максимилиан II был занят вопросом вооружения собственной армии для войны с Османской империей. Он поручил выслушать дело «тайным консультантам», а именно — доктору Иоганну Баптисту Веберу, занимавшему пост вице-канцлера, и барону фон Харрах. Выбор консультантов был не случаен: барон фон Харрах состоял в родстве с Фуггерами. Племянник и наследник торгового капитала Антона Фуггера, Иоганн-Якоб Фуггер, был женат в первом браке на Урсуле фон Харрах.

Рассмотрев дело, «тайные консультанты» не нашли нужным поддержать компаньонов. Тогда Фейт Зенг и Либенауер подкрепили свое прошение авторитетом русского царя, предъявив «фальшивые письма, в которых тот обещает не только достаточно субсидий, но и 30 000 всадников на три года для помощи императору против турок». Речь, очевидно, шла о документе, отпечатаном типографским способом около 1556 г. Нетрудно догадаться, что компаньонам было отказано. Дом Фуггеров потерял интерес к «русскому проекту».

За шесть лет, с 1558 г. по 1564 г., многие изменения произошли в компании Фуггеров. Сам Антон Фуггер скончался в Аугсбурге 14 сентября 1560 г. Согласно завещанию, наследство перешло не к сыновьям, а к его племяннику — Иоганну-Якобу, тот более интересовался искусством, чем коммерцией. Через несколько лет он передал дела прямым наследникам — Маркусу, Иоганну и Якобу Фуггерам. Перессорившиеся из-за наследства братья в конце концов поделили собственность. Раздробленная компания свернула активную деятельность. Банковские операции проводились лишь в Антверпене, добыча металла сосредоточилась на испанских рудниках.

Неудача не обескуражила Зенга и Либенауера, компаньоны не оставили своих попыток добиться успеха. В 1566 г. Георг Либенауер составил для герцога Мекленбургского донесение, изложив все обстоятельства дела, начиная с 1546 г. В апреле следующего года Фейт Зенг представил новый документ с перечнем предложений по «русскому проекту», а в мае, находясь в Любеке, он сообщал Георгу, что не теряет надежды на успех предприятия.

Однако хлопоты оказались напрасны. В конце августа 1567 г. канцлер Шлих ознакомился с проектом, представленным Либенауером и Фейтом, и отослал бумаги императору. Канцлер написал также письмо герцогу Иоганну Альбрехту Мекленбургскому, уведомляя его, что собирается направить жалобу Иоганну-Якобу Фуггеру о том, что Либенауер выдавал себя за посланника как Фуггера, так и императора. Из письма следует, что Георг Либенауер предложил властям взятку в виде серебряных изделий на сумму около 300 флоринов. Канцлер не проявил к его предложению интереса, поскольку его старший брат, зять императора, находился в тот момент под арестом. Либенауеру было предложено добиться, чтобы просьба о найме мастеров исходила от русского царя. Не имея возможности достать подобную грамоту, компаньоны были вынуждены отступить. Фейт Зенг вернулся в родной город Нюрнберг и занялся торговлей тканями.

Следы Фейта Зенга появляются в Гамбурге в апреле 1569 г. Он был прислан сюда от имени магистрата города Нюрнберг. Зейт имел предписание привлечь английских торговцев сукном из лондонской гильдии купцов-путешественников, главная контора которых в то время располагалась в Гамбурге. Летом к нему присоединился Иоганн де Бойз. Вдвоем им удалось добиться успеха: в том же году английские купцы основали в Нюрнберге контору. Однако уже в следующем, 1570 г., имя Фейта Зенга, в отличие от Иоганна де Бойза, не значится в списке нюрнбергских купцов, торговавших с англичанами. Забросив торговлю тканями, Зенг вновь начал «усердно хлопотать», с тем чтобы получить разрешение на поставки оружия в Россию. Этому способствовало сообщение из Нидерландов о финансовом крахе Дома Фуггеров.

В декабре 1570 г. в Антверпене объявили о своем банкротстве три генуэзских банкира — Джовани Гримальди, Педро Франческо и Педро Спинола, которые являлись негласными представителями банка Фуггеров. Следом лавина банкротств прокатилась по мелким банкам, компаниям и частным торговцам, связанным денежными обязательствами с генуэзцами.

Фейт Зенг засучил рукава и приступил к осуществлению плана. Имея на руках ответ канцлера Шлиха, он добился от герцога Мекленбургского сопроводительного письма к русскому правительству и получил 400 талеров на путевые издержки. Летом 1571 г. Фейт Зенг нашел попутчиков — группу германских ювелиров, желавших продать Ивану IV какое-то «хорошее ожерелье». Все вместе они прибыли в Александровскую слободу в начале осени того же года. Дело Зенга рассматривал Андрей Яковлевич Щелкалов три месяца, с октября по декабрь. Немцу было поручено привезти какого-то доктора, но обещанные 200 рублей на расходы он не получил.

По возвращении из Москвы Фейт Зенг доложил о своих успехах герцогу Мекленбургскому. Осенью 1572 года он вновь отправился в Россию в сопровождении доктора Захария Фелинга из Эзеля. Доктор Фелинг имел юридическое образование и дважды побывал в Москве (1562 г. и 1564 г.) в качестве посла датского короля.

Ранней весной 1573 г. Зенг и Фелинг прибыли в Новгород, где в это время располагалась резиденция Ивана IV. Переговоры с русским царем обнадежили Зенга: государь согласился направить императору грамоту с просьбой о присылке военных специалистов. В 1574 г. в Вену был отправлен русский посол. В последующие два года император и царь еще дважды обменивались послами, но не достигли договоренности. Затянувшиеся переговоры были прерваны кончиной императора Максимилиана II (12 октября 1576 г.). Сын и преемник императора Рудольф II не решился высказать какого-либо мнения по данному вопросу. Дело Зенга было положено в «долгий ящик».

В течение последующих четырех лет Фейт Зенг, видимо, занимался мелкой посреднической деятельностью. Осенью 1580 г. коммерческие дела привели его в город Регенсбург. Здесь он поселился в гостинице господина Бальтазара Гюбера. Фейт задолжал хозяину гостиницы крупную сумму, и тот посадил незадачливого постояльца под домашний арест.

В гостинице Фейт Зенг познакомился с Гансом Альтом Кастелем, который работал на родственника Бальтазара — Ганса Гюбера. Зенг узнал, что Кастель вместе с братьями Каспаром и Гансом-Вольфом фон Шенбергами имеет намерение поехать в Москву, с тем чтобы продать там драгоценные камни и ожерелье. Фейт Зенг посвятил Кастеля в суть дела, и тот согласился взять его в путешествие четвертым, а также заплатить за него долг хозяину гостиницы. Новые компаньоны Зенга уехали из Регенсбурга под предлогом раздобыть денег и пропали.

Хозяин гостиницы держал Фейта Зенга под домашним арестом почти восемь месяцев. «В день святого Филиппа и Якова», то есть 1 мая 1581 г., Бальтазар Гюбер освободил постояльца по просьбе его сына, Тобиаса. По условию соглашения, Фейт Зенг должен был уплатить долг в течение четырех лет.

За последующий год Фейт Зенг не смог улучшить свого материального положения. Не имея денег, чтобы уехать из Регенсбурга, он наделал мелких долгов и даже провел некоторое время в тюрьме, поручившись за неплатежеспособного «капитана Георга Вольферсдорфа». В общей сложности Зенг задолжал своим кредиторам около 400 талеров. Ему грозила долговая яма. Надежда на благополучный исход дела затеплилась у него, когда он узнал о событиях в соседнем городе.