Я сворачиваю за угол, все еще ощущая на затылке его дыхание, но все же опережаю Лео на пару шагов.

– Не убегай от меня… Пожалуйста, прости меня!

«Никогда!» – хочется прокричать мне, но я больше не допущу такой ошибки. Дорога передо мной неожиданно разверзается, но я уже не могу остановиться, падая в пропасть. Эта бездна затягивает меня все глубже и глубже, пока я не падаю и не тону в темной воде.

Я вырываюсь из сна задыхаясь, жадно хватая воздух ртом, словно действительно только что чуть не утонула. Я все еще ощущаю боль от удара о воду и холодную сырость, окружавшую меня со всех сторон. Ощупываю волосы и ночную рубашку, но они сухие, значит, это был просто очень страшный кошмар, воспоминания о котором до сих пор не покидают меня.

Такие сны для меня в новинку. У меня, конечно, всегда была хорошая фантазия, но подобной погони, которая оставляет после себя след тревоги и по пробуждении, мне еще не снилось. В комнате царит полумрак, но из-за задернутых штор уже пробивается солнечный свет. Я вскакиваю с кровати, добираясь до окна, и резко раскрываю шторы, подставляя лицо теплому солнечному свету. Никакой воды, никакой погони, ничего, кроме призраков моих тревожных мыслей, которые тут же растворяются как дым в дневном свете.

В то время как на площади кипит бурная деятельность, в доме царит абсолютная тишина. Галатея и ее гости праздновали до самого утра и наверняка проспят еще несколько часов, чтобы оправиться от похмелья и… других занятий. Меня сморило уже где-то после полуночи, хотя подвыпившая Галатея и была против того, чтобы меня отпускать. Она хотела, чтобы я осталась с ними подольше, но мне уже было не до торжеств. Разговор с Джованни де Медичи и намеки на появление этого загадочного кардинала Орланди дали мне слишком большую почву для размышлений.

Понимая, что обитатели дома наверняка еще какое-то время будут спать мертвым сном, я наскоро одеваюсь и решаю немного прогуляться. Мне нужно какое-то время побродить по городу, чтобы привести свои мысли в порядок. Кто знает, может, во время прогулки мне в голову придет удивительная идея, как решить проблему пропавшего Леонардо да Винчи?

Стоило мне спуститься на первый этаж, как где-то скрипнула дверь, и я слышу сонный женский смех откуда-то с верхнего этажа.

– Прощай, голубка моя, – слышу я мужской голос, сопровождаемый влажными звуками поцелуев. – Мне действительно пора идти.

Я ускоряю шаг, чтобы не столкнуться с этим задержавшимся гостем вечеринки, толкаю плечом тяжелую входную дверь и, наконец, выхожу на свет. Мгновение задержавшись на пороге, я подставляю лицо солнцу, наслаждаясь теплом воздуха. Понятия не имею, какой сейчас месяц, но что-то мне подсказывает, что это где-то конец весны и начало лета. Как же здесь красиво!

И тут меня настигает вонь. К сожалению, неприятные запахи так же вездесущи в прошлом, как неогражденные дороги и отсутствие мусорных урн. В зависимости от места пребывания воняет то отходами, то фекалиями, то трупами… А часто и всем вместе, и это действительно то, что требует привыкания. Я прокладываю себе дорогу по площади через выбоины и горы мусора. Впереди возвышается полуразрушенная средневековая церковь, производящая не самое приятное впечатление. Я оставляю ее позади и выхожу на улицу, ведущую прямо через лабиринт покосившихся от ветра домов. И пусть я никогда раньше не была в Риме, я все же знаю достаточно знаменитые места города, чтобы понять, в каком районе я оказалась. Скорее всего, где-то неподалеку располагается Колизей или Пантеон. Однако я ошибаюсь и, достигнув конца улицы, выхожу к совершенно другому зданию. Мне нужно мгновение, чтобы его опознать, но как только я понимаю, что передо мной, у меня перехватывает дыхание. Каменная, полуразвалившаяся, состоящая из стилистически переплетенных друг с другом зданий, громада возвышается передо мной монументальным сооружением. Так вот каков он на самом деле, старый Санкт-Петер. Значит, я добралась до Ватикана.

В благоговейном изумлении я выхожу на площадь Святого Петра. Это место не имеет ничего общего с тем, что я помнила. Ни следа элегантной площади, окруженной колоннадами с двумя фонтанами. Вместо этого моему взгляду открывается пыльное большое поле, с трех сторон окружающее здания, построенные, по-видимому, совершенно бездумно. Отсюда не видно собора, так как обзор преграждает строение с лоджиями. Паломники в массовом порядке заселяют все пространство, между зданий патрулирует стража, телеги и запряженные в них лошади громыхают по глинистым дорогам.

Пока я пытаюсь мысленно восстановить, как это место выглядит в настоящем, я попадаю в группу паломников и, окутанная яркой тарабарщиной языков, иду с ними по площади. Прежде чем я успеваю опомниться, мы входим в атриум. Прямоугольный двор, окруженный колоннами, за которым находится вход в настоящую базилику. Мое сердце бьется сильнее от волнения, когда мы входим в древнюю церковь, которая была построена еще в четвертом веке императором Константином, первым христианским императором Рима, а затем была полностью снесена в пользу собора. Вход в базилику кажется совершенно нереальным. Старый собор Святого Петра был безвозвратно разрушен несколько веков назад, а у меня сегодня есть возможность его посетить просто потому, что прогуливаясь, я на него набрела – удивительно! Если бы только у меня был телефон и я могла это запечатлеть! Но, к сожалению, он лежит выключенным и надежно спрятанным в моей комнате, кроме того, я бы, вероятнее всего, напугала прохожих до смерти, если бы достала его здесь и принялась фотографировать. Неф гигантский, более ста метров в длину, в ширину он размером с пять корабельных бортов. Каждый уголочек здесь покрыт цветным мрамором: полы с их искусными инкрустациями, стены и проходы, окруженные колоннами из разноцветного камня. Но больше всего меня впечатляют огромные мозаики в дальнем конце базилики над хором. Меня охватывает мистический флер, как бывает всегда, когда посещаешь древние святилища. Ладан курится над большими котлами и смешивается с эхом сотен голосов, возносящих молитвы и песнопения.

Тем временем группа паломников, с которой я вошла, целеустремленно приближается к апсиде, где под мраморным навесом находится гробница апостола Петра. В каждом углу базилики – богато украшенные священные алтари, но посетители в основном направляются к Конфессио, могиле первого папы. У входа в склеп тут же образовывается гигантская очередь, но я пока довольствуюсь просто прогулкой по церкви, жадно впитывая в себя все, на что падает взгляд. Пожалуй, посещение этого места, которое в моем времени уже не существует, – одна из самых крутых вещей, которые мне доводится испытать в прошлом.

К тому моменту, как я выхожу из базилики во внутренний двор, я совершенно теряю всякое чувство времени. Огибая навес над внушительным бронзовым фонтаном в форме сосновой шишки, я возвращаюсь на площадь Святого Петра. Солнце уже высоко в небе, на площади становится все более людно, и мне хотелось бы еще побродить по городу, но я уже проголодалась и у меня нет ни гроша, чтобы купить что-то поесть на ходу. Кто знает, может быть, обитатели палаццо Элизео уже проснулись?

Я как раз собираюсь уходить, когда краем глаза замечаю человека – полы его пурпурного халата привлекают мое внимание. Узнав в нем Джованни де Медичи в полном кардинальском облачении, который как раз выходит из храма, я уже хочу помахать ему рукой, чтобы он обратил на меня внимание, но почти сразу же замечаю, кто его сопровождает, и моя рука застывает на полпути в воздухе. Черты лица его сопровождающего мне до боли знакомы.