На белой «сахарной» мякоти темнеет коричневая червоточина. Фу, гадость какая! Значит, вредная Валька ухитрилась подсунуть падалицу. Хотя, может, и нет, белый налив червивеет быстро, «порченых» яблок и на дереве навалом. Но все равно обидно.

Аллочка швыряет недоеденное яблоко в сторону компостной кучи и прыгает с качелей. Лучше пойти в дом, где ждет чай с изюмными сухариками (мама из «города» привезла) и – самое главное – распрекрасная раскраска, только-только начатая! А еще – здоровенная книжка сказок с картинками на целую страницу – с драконами, принцессами, дворцами и пещерами. Можно взять альбом, который тоже привезла мама, и нарисовать королевский замок: на балконе – принцесса, с горы дракон летит, а по дороге королевич скачет – спасать принцессу. Если бы у Аллочки была тетрадка, девочка записала бы свою сказку – и про королевича, и про дракона с его сокровищами. Правда, писать она еще не умеет, и тетрадок у нее нет, мама сказала – рано еще, вот перед школой и тетрадок, и ручек, и всего купим. Но до школы еще жить и жить: вот это лето, потом следующее, потом еще одно, и только потом в школу. Нужно будет, думала маленькая Аллочка, перед школой камушков побольше набрать – меняться.

Но в школе камушки почему-то никого не интересовали. На переменках девочки доставали из портфелей и сумок кукол, рассаживали их на партах – сравнивали.

У стриженой Ветки – так смешно сокращали длинное имя Виолетта – кукла была лучше всех, «настоящая фээргэвская»! С нежным розовым личиком, блестящими золотыми волосами – длинными, можно в косы заплетать и на бигуди накручивать! Бигуди – тоже кукольные! – лежали в отдельной коробочке – вместе с маленьким зеркальцем и специальной «кукольной» расческой. Звали куклу по-иностранному – Гретой, так было написано на узорной коробке, в которой кукла продавалась, из которой Ветка потом устроила кукольную постель.

У Аллы кукол не было совсем. Ну как – совсем? Были какие-то старые – мамины и бабушкины, с волосами из пакли и ободранными носами. Да и зачем в деревне куклы? Других игр хватает. Дед, правда, собственноручно сделал для нее деревянного клоуна на веревочках – очень смешного – и лошадку с гривой и хвостом из настоящего конского волоса. Но все это было, конечно, не то.

Алла закатила истерику с рыданиями и воплями, плавно перетекшую в непрерывный скулеж – и через несколько дней мама, вздохнув, отвезла ее в «Детский мир». Таких кукол, как у Ветки, там, конечно, не оказалось – мама сказала, что их просто так не купишь, надо «доставать». Откуда, интересно? Аллочка представила глубокий колодец, из которого ведром на длинной цепи «достают» разноцветные коробки с самыми лучшими куклами. Интересно, а для других вещей, про которые мама говорила «доставать», есть специальные колодцы или как?

Кукол – мама согласилась, что выбрать трудно, – купили аж целых три! Играть с ними дома оказалось скучно. Зато их можно было носить в школу… Алла вдобавок выпросила у мамы еще маленькую расписную коробочку из-под чая и положила туда самые лучшие камешки, объявив прочим членам «кукольного сообщества», что это – «шкатулка с драгоценностями». Потому что у каждой принцессы ведь есть шкатулка с драгоценностями или какая же она принцесса!

Идею подхватили буквально «на ура». «Шкатулки для драгоценностей» появились у всех. В «шкатулках» таинственно мерцали камешки, стеклышки, бусинки. Из самых маленьких, которые назывались бисер, делали куклам настоящие «драгоценности» – браслетики, ожерелья, диадемы. Речные камешки приклеивали к цепочкам и крепким шелковым ниткам лаком для ногтей, обвивали бисерными низками, хвастались, у чьей куклы колье шикарнее. У кого лака не было, приклеивали пластилином, но это было «фу», пластилин мазался, и камешки, бусинки, стеклышки становились мутными, липкими, совсем не «драгоценными». Самым красивым камешкам давали имена: у одной куклы был «изумруд Падишах», хоть и стеклянный, но действительно зеленый, у другой – «жемчужина Диана» (овальный речной камешек, нежного голубоватого оттенка). У Аллочкиных кукол хватало, разумеется, и «рубинов», и «жемчужин», и «яхонтов», и вовсе не понятных «смарагдов» (это слово подсказал папа).

В популярности она теперь превзошла даже Ветку с ее «настоящей фээргэвской» Гретой.

Жалко только, что не все камешки годились в «драгоценности», а только самые маленькие. А на речке Алла старалась выбирать как раз те, что покрупнее. Но ведь не может же в принцессиной шкатулке лежать камень размером с принцессину ладонь, будь он даже сто раз распрекрасный – не бывает таких здоровенных «драгоценностей». Ну да ладно, думала Алла, вот будет лето, а с ним и дача, а там и на речку непременно съездим, можно будет настоящих «драгоценностей» набрать.

Но во втором классе кукольная лихорадка как-то сама собой сошла на нет. Вместе со «шкатулками для драгоценностей». Теперь – ну, по крайней мере, пока снег не выпал, – все делали «секретики». Надо было выкопать в укромном месте ямку, выстелить ее конфетной фольгой, положить туда что-нибудь красивое и, накрыв куском стекла, закопать и присыпать сверху землей, листвой и веточками, чтобы снаружи незаметно было. Но если знать секрет «секретика»… разгребаешь в нужном месте палую листву, счищаешь пальцем верхний слой земли и пожалуйста – в «окошечке» сверкают сказочные сокровища.

Камешки для «секретиков» годились не все, но очень многие. А если хотелось добавить к ним что-нибудь «эдакое» – кусочек «золотой» нитки, блестки или еще что-то – все это можно было распрекрасным образом выменять на те же камешки.

Меняться Алла умела лучше всех и сменять могла что угодно на что угодно. Домашнее задание на губную помаду, дежурство по классу на разрешение дать поносить модную юбку, билет в кино на подсказку у доски, приглашение на вечеринку «без родителей» на секрет о том, что Инка в раздевалке целовалась со Славкой из параллельного. Она быстро усвоила главное: ценность чего бы то ни было не существует сама по себе, а зависит от значимости вещи или информации в чьих-то глазах. И самое, самое, самое главное – этой значимостью можно управлять. Слова, поставленные в нужном порядке, интонация, жесты, улыбки, намеки – все это может из сущего пустяка сделать Самую Важную Для Жизни Тайну, а из копеечной пудры – Самую Необходимую В Жизни Вещь.

Оказалось, людьми очень легко манипулировать.

Когда в предвыпускном классе Аллочке понравился Вадик из параллельного, ее ни на миг не смутило, что он уже «ходит» с кудрявой Леркой, которая при виде дожидающегося ее после уроков «своего мальчика» гордо задирала нос и исподтишка зыркала по сторонам: заметили ли, оценивают ли. Задачка выглядела простой, как дважды два. Аллочка, которая совсем недавно ходила с мамой в театр Вахтангова на «Много шума из ничего», извлекла из культпохода собственные выводы. И начала потихоньку намекать тщеславной Лерке, что на нее поглядывает «сам» Витька из выпускного «Б», признанная звезда любого школьного мероприятия – от традиционного «Осеннего бала» до не менее традиционного КВН. Лерка фыркала «заливаешь», хихикала, но… прислушивалась. Для пущей убедительности Аллочка «под строжайшим секретом» пересказала несколько якобы подслушанных разговоров, постепенно уже и сама почти поверив в придуманный «интерес», что только добавляло ее нашептываниям достоверности.