Для каждой власти почти всегда есть куда хуже.

Он засел у всех в печенках.

13 января 1797 г. «Его императорским величеством замечено, что те, кои одеты в немецкое платье, ходят в круглых шляпах и разнообразных шляпах, а потому предписывает… немедленно объявить в городе всем наистрожайше, чтобы кроме треугольных шляп и обыкновенных круглых шапок, никаких других никто не носил… И если кто, в противность сему, явится, тех тотчас под стражу представлять».[147]

В Петербурге начался разгром.

«Первый подвиг свой новый порядок обнаружил объявлением жестокой, беспощадной войны злейшим врагам государства — круглым шляпам, фракам и жилетам!

На другой день человек 200 полицейских солдат и драгун, разделенных на три или четыре партии, бегали по улицам и во исполнение (особого) повеления срывали с проходящих круглые шляпы и истребляли их до основания; у фраков обрезывали отложные воротники, жилеты рвали по произволу и благоусмотрению начальника партии, капрала или унтер-офицера полицейского. Кампания быстро и победоносно кончена: в 12 часов утром не видали уже на улицах круглых шляп, фраки и жилеты приведены в несостояние действовать и тысяча жителей Петрополя брели в дома их жительства с непокровенными главами и в раздранном одеянии, полунагие… Вступивших же в спор и состязание с рыцарствующею полицею героев приветствовали полновесными ударами палкою».[148]

20 января 1798 г. «1-е воспрещается всем ношение фраков, а позволяется иметь немецкое платье, с одинаким стоячим воротником, шириною не более как в три четверти вершка; а обшлага иметь того же цвету как и воротники, исключая сюртуки, шинели и ливрейных слуг кафтаны, кои остаются по нынешнему их употреблению. 2-е, запрещается носить всякого рода жилеты, а вместо оных употреблять обыкновенные немецкие камзолы. 3-е, не носить башмаков с лентами, а иметь оные с пряжками, а также и коротких, стягиваемых впереди, шнурками, или с отворотами сапогов. 4-е, не увертывать шею безмерно платками, галстуками или косынками, а повязывать оныя без излишней толстоты».[149]

21 января 1798 г. «В дополнение… жителям в городе объявить, что мера одинаким стоячим воротникам не полагается, а оставляется на произвол каждого; но желательно, чтобы не безобразною вышиною сделаны были».[150]

4 апреля 1798 г. «Носка перьев на шляпах принадлежит единственно чинам придворного штата».[151]

28 июля 1798 г. «усмотрели мы развратные поступки Литовской губернии бржетского городничего Пирха, который, забыв все обязанности служения, противу узаконениев наших публично ходил в круглой шляпе, во фраке и сею неблагопристойною одеждой ясно изображал развратное свое поведение… а потому, выкинув оного городничего Пирха, велели мы просить прощения при разводе на коленях у полковника Жукова… Наше повеление соделать гласным со всеми обстоятельствами развратности городничего Пирха, дабы и все прочие таковаго буйства, наглости и пренебрежения должности своей позволять себе не дерзали».[152]

1799 г.: запрет дамам носить через плечо разноцветные ленты; запрет широких больших буклей; запрет бакенбард; запрет немецких кафтанов; запрет «синих женских сюртуков с кроеным воротником и белой юбкой» и т. п.[153]

А еще: «Высочайшее повеление 1797 года об изъятии из употребления некоторых слов и замене их другими».[154]

Слова отмененные:

Общество — этого слова совсем не писать;

Граждане — взамен: жители или обыватели;

Отечество — взамен: государство.

Дело закончилось шампанским. Великим ликованием по поводу восшествия на престол нового императора.

«Россияне, встречавшиеся на улицах, не будучи знакомы, целовались и один другого поздравляли. На другой же день торговцы вин послали нарочных в Ригу и Москву скупить там шампанское вино и отправить в Петербург, — так много требовали шампанского вина, что торговцы не надеялись удовлетворить требование своими запасами».[155]

Как же он всех достал!

Не доставайте своих подданных, ибо самым печальным воспоминанием о вашем правлении будет то, как они ликовали, когда пришел кто-то другой.

П. Клее

1812. Неистовствовать. Наполеон[156]

Когда он ушел, больше 200 лет тому назад, в мае 1821 г., мнения разошлись: кто он? Для одних — чудовище, убийца, для других — гений, создавший великую Францию, великую империю. Тот, кто никак не меньше Александра Македонского и Карла Великого. Только к 1936 г. насчитывалось более 200 тыс. работ о Наполеоне.[157] Нам нужны не эмоции, а факты. Есть масса замечательных вещей, которые оставили за собой диктаторы, но если их положить на одну чашу весов, а на другую — уничтоженные жизни, какая из них перевесит? Ответ есть только один: жизнь человека, каждого человека, любого из нас драгоценна. А если речь идет о миллионах жизней?

Почти 22 года непрерывных войн, до 60 сражений.[158] Так сколько же людей убито? Не меньше миллиона здоровых молодых мужчин только во Франции.[159] Еще один ответ: французских солдат и офицеров — 1,2 млн чел.[160] Всего погибли в наполеоновских войнах 3,1 млн,[161] из почти всех европейских государств. Вот еще оценка: убиты в «европейских армиях» около 3 млн, гражданских — примерно 1 млн.[162] Избивались целые города.

А сколько людей, живых, теплых, единственных, потеряла Россия? Потери русских солдат и офицеров во всех наполеоновских войнах (убитых и умерших от ранений), с учетом санитарных потерь — 450 тыс. чел., в т. ч. 250 тыс. чел. в 1812 г.[163] Все это без учета мирного населения. Вот «Ведомость о числе истребленных человеческих и скотских трупов по изгнании неприятеля из России». В ней 431 тысяча тех, кто был раньше людьми.[164] На 20 апреля 1813 г. в одной только Смоленской губернии после войны «население сократилось на 60 000 душ только мужского пола».[165] «Города Смоленской губернии лежали в развалинах: Гжатск был выжжен начисто, в Смоленске, Вязьме, Духовщине осталась одна пятая — одна шестая зданий; в Красном, Поречье и Дорогобуже — около одной трети зданий».[166] «Кроме убитых и умерших от ран, было множество жертв гибельных условий жизни… Население, выгнанное из своих жилищ в поля и леса, на сырость и холод… питавшееся разным сырьем, постоянно недоедавшее и плохо прикрытое, должно было нередко платиться не только здоровьем, но и самой жизнью. Воздух и питьевая вода были буквально отравлены трупной заразой, и повальные болезни опустошали целые местности губернии. По городам и селениям бегали стаями волки и собаки, терзая трупы и разнося заразу».[167]

Какая уж здесь великость деяний! Ни года без войны (1796–1815)! Двадцать лет непрерывных войн, в которых шаг за шагом Наполеон — хочется сказать, с маниакальной настойчивостью — раздвигал границы своей империи, поглощал народы, аннексировал государства,