— А когда через шесть лет я напишу «Войну и мир», читатель наморщит лоб, чтобы вспомнить: а кто такая Воеводина? И купит книгу другого автора, который пишет по три книги в год.

— Жестокая правда жизни, — проговорил Николай. — Тем не менее, если следовать логике последних событий, в Придивном о вас скоро будут слагать легенды.

— Вы про Линчевскую? Стоит ли говорить об этом. Просто я оказалась ближе, чем остальные.

— Оказаться рядом в нужный момент — вершина профессионализма. Известная истина.

— Не буду с вами спорить, хотя сама я так не считаю.

— В санатории говорят только про вас. Теперь еще и встреча с читателями. Послушайте, а почему вы предпочли писать детектив?

— О чем еще писать офицеру полиции? — Анна остановилась: — Нет, правда, хватит!

— Ну, хорошо, — согласился он. — Предлагайте другую тему.

— Открывались шумно двери, и ползли по стенам тени. — Быстро, в ритме стихов проговорила она.

— Что это?

— Слова, которые повторяла Линчевская.

— И что они значат?

— Не знаю. Подумала, вдруг знаете вы?

— Откуда?! Я и видел-то ее всего несколько раз.

— Вот, что я нашла в интернете, — Анна включила телефон, отыскала сохраненную заметку и прочитала: — «Шестнадцать признаков того, что в вашем доме живут призраки». Не буду приводить все шестнадцать, назову всего три: открытие и закрытие дверей, необъяснимые тени и странное поведение животных.

— Животные здесь при чем?

— Линчевская упоминала собачий вой.

— И все равно, не полный комплект. Как быть с остальными тринадцатью?

— Зря шутите, — заметила Анна. — Я говорю серьезно.

— Ну, не верите же вы в подобную ерунду?

— В подобных случаях говорят: не знаю, чему верить.

— Фактам и только фактам.

Они вышли к набережной. Был вечер, и солнце давно село. Дробясь и колеблясь, в морской воде отражались прибрежные огоньки. На пляже веселилась молодая компания, несколько человек купались в черной воде.

— Помните тот первый день, когда мы встретились в ресторане? — спросила Анна.

— И вы не захотели, чтобы я вас проводил.

— Впоследствии я пожалела об этом.

— Что-нибудь случилось? — спросил Николай.

— Случилось. Только не знаю, покажется ли это вам интересным.

— Меня интересует все, что связано с вами.

— Небывалая галантность для полицейского, — усмехнулась Анна.

— Я мужчина. А уже потом полицейский.

— Вернемся к нашему разговору. Дело в том, что я приехала сюда на день раньше, мой номер был занят.

— Как вышли из положения?

— Меня поселили в первом корпусе. Как выяснилось позже, я там ночевала одна.

— Неужто испугались?

— Начнем с того, что запасные ключи от комнат хранятся в свободном доступе. На практике любой желающий может открыть вашу дверь, забрать или принести в комнату все, что угодно.

— У вас что-то забрали?

— Мне принесли.

— Что? — Николая заинтересовал такой поворот событий.

— Да-да… Вернувшись в комнату, я обнаружила на кровати песочный холмик с могильным крестом.

— Странная фантазия. Интересно, кто это сделал?

— Мне тоже интересно, — сказала Анна. — Еще той ночью мне показали кино…

— Это аллегория?

— Это реальность. Когда я поднялась на второй этаж, в кинозале включился кинопроектор.

— Какая-то бесовщина… Надеюсь, вы оттуда сбежали?

— Я тут же отправилась в будку киномеханика.

— Радикально. И что?

— Там никого не было, но проектор продолжал работать.

— Я же говорю, бесовщина!

— Но и это еще не все… Днем позже я обнаружила в том же помещении секретную комнату.

— Внутри что-то было?

— Ничего необычного. Возможно, там кто-то иногда ночевал. И только одна деталь показалась мне странной. Или даже пугающей, — Анна порылась в сумочке, достала свернутый кусок рваной бумаги и посветила телефоном. — Смотрите.

— «Спасайся», — прочитал Николай и поднял глаза на Анну: — Что это?

— Записка висела на внутренней стороне двери.

— Она что-то значит?

— А вы-то как думаете?

— Могу предположить, что это предостережение. Возможно, записка адресовалась вам.

— Дело в том, что, когда я пришла туда во второй раз, несгораемый шкаф, за которым пряталась дверца, был отодвинут.

— Совершенно очевидно, что вас туда «пригласили». Здесь нужно разбираться, но вот так, с лету, не выйдет. Дайте мне время, и я во всем разберусь.

— Конечно, я могла бы спросить у Веденского, — Анна помолчала, потом категорично закончила: — Но ему я не доверяю.

— А мне доверяете? — Клейменов взглянул на Анну, его глаза зажглись, как будто от щелчка выключателя.

Она ответила:

— Пока доверяю. — И, вытянув руку, спросила: — Там старый пирс?

— Чуть левее и ближе, — Николай сдвинул ее руку, переменив направление. — Хотите, пойдем туда?

— Хочу.

Они прошли вдоль берега по песку примерно пятьсот метров. Облака сошли, и на воде появилась дорожка лунного света. Фосфоресцирующие волны мирно лизали берег. Анна сняла туфли и до пирса шла по воде.

— Вот здесь все случилось, — раскинув руки, Клейменов покрутился вокруг своей оси. — Смотрите. Изучайте. Выдумывайте. Ведь вы за этим сюда пришли? Взглянуть, где проходила пляжная вечеринка?

— Ну, почему…

— Только не говорите, что здесь ярче звезды. Они везде одинаковые.

— Один несимпатичный тип недавно рассказал мне историю. Перед рассветом он пришел сюда, чтобы уплыть на рыбалку, но пока ждал прибытия лодки, заметил под пирсом голову живого существа. И оно, это существо, на него смотрело.

— Кто-нибудь купался?

— Голова то появлялась, то пряталась под воду.

— Этот прохиндей рассчитывал привлечь ваше внимание. Приврал, чтобы понравиться.

— А мне показалось, что он был напуган.

— Чего не сделаешь, чтобы понравиться женщине, — заметил Николай и вдруг спросил: — Скажите, а почему вы приехали сюда раньше срока? Наверняка ведь не просто так?

— Хотела побыстрее уехать, — сказала Анна и продолжила другим, немного погасшим голосом: — Как и всякий другой, кто хочет от чего-то сбежать.