С другой стороны, Аня знала, что и на этом молодом человеке лежит вина. Пускай и косвенно, но он тоже был виноват. Но знать — это одно, а делать выводы и действовать — это совсем другое.

Валентина глубоко и печально вздохнула. Она слышала, как Аня поднимается на второй этаж. Одна, разумеется, никакого молодого человека рядом с ней не было. Она слышала, как Аня идёт по второму этажу, открывает дверь ванной.

Пускай дочка отдохнёт, а ей нужно заняться делом.

Когда её муж был жив и построил этот дом, одну комнату на первом этаже он сделал под собственный кабинет. Большой, с огромным окном, выходящем на террасу. Работать в нём было одно удовольствие: светлый, просторный, солнечный. В этой комнате заключался характер Валентина Сергеевича.

После смерти его дух остался жить в этой комнате. И Валентина, с помощью Ани, превратила кабинет супруга в комнату-молебен, если можно было её так назвать.

Будучи социологом и антропологом по образованию, Валентина Степановна Бондарь, в девичестве Декина, много лет провела в странах Латинской Америки, изучая быт малых коренных народов, ныне практически полностью вымерших. Также она изучала быт современных народов, населяющих Кубу, Гаити, Гватемалу, Доминиканскую Республику и многие другие. В какой-то момент она прониклась верованием народов этих стран, и приняла их религию для себя.

С середины девяностых, и по сей день, она практиковала эту религию. До смерти мужа алтарь для поклонений духам находился на втором этаже, за стеной их спальни. Валентин был не против увлечения жены, ведь оно никак не мешало их семейной жизни. Аня тоже относилась к этому спокойно, хотя, учась в старших классах, часто просила мачеху научить её колдовать. Приходилось приёмной матери проводить краткие курсы ликбеза с девочкой, объясняя ей, что религия это всё-таки религия, а не колдовство. Хотя это было правдой лишь наполовину.

Эта религия строилась на поклонении духам умерших предков, и, хотя Валентин не был предком своей супруги, он был самым любимым её человеком. Поэтому она перенесла алтарь в его кабинет, разделив его на пополам: в одной половине комнаты, она молилась Богам и духам, а в другой половине принимала людей, которые хотели узнать будущее, очистить карму или приворожить любимого человека.

Среди местного населения слава колдуньи разнеслась быстро, но в положительных оттенках. Она никому не желала плохого, не наводила порчу, и если к ней приходили с чёрными просьбами, отправляла просителя восвояси. Никаких сатанинских ритуалов, жертвоприношений и магических заклинаний она не проводила, только самые безобидные, типа гадания на картах. Как и не шарахалась она по кладбищам. Естественно в людских умах она приобрела славу ведьмы, но никто об этом вслух не говорил.

Кто она такая, чтобы в одиночку бороться с людским невежеством? Она знала чёрную сторону этой религии, но ничем не выдавала себя. А людская молва доходила и до отдыхающих, и этим летом, клиентов у неё было много. Были и те, кто считал, что все эти гадания чушь, но такие попросту не приходили.

До того как ослепнуть, основным увлечением Валентины было вышивание крестом, и она вышила много полотен разной величины, увлекаясь, в основном, морской темой. Теперь же вышивать она не могла, и Валентина всецело отдалась своей религии. Она никогда не хотела продавать свои вышивки, но теперь ей было попросту всё равно. Валентина их больше не видела, а, значит, они потеряли для неё всякую ценность.

Последней её работой стал фрегат. Фрегат был вышит давно, и висел в кабинете её мужа. Став слепой она провела над фрегатом работу совсем иного характера. Она его зарядила. И теперь фрегат принадлежал другому человеку. С помощью Ани, Валентина продала все свои картины. Аня оставила себе только Рыбака, но это уже её дело. Валентина не возражала. Вся эта распродажа затевалась с одной целью: продать фрегат нужному человеку. И товар нашёл своего покупателя.

Теперь же Валентина хотела пообщаться со своим мужем. Спросить совета и попросить разрешения действовать дальше. Хотела она пообщаться и с духами. Хотела попросить у них помощи. А также хотела увидеть, как хозяина фрегата, так и хозяина тёмно-зелёных нефритовых чёток.

5

Анна уже около получаса лежала в ванной, наслаждаясь тёплой водой и расслабленным состоянием тела. Несмотря на то, что на улице днём было тридцать восемь градусов тепла, воздух и дома, и в выставочной галерее, в которой она провела весь день, был кондиционированным, поэтому Анне хотелось не прохладного душа, а горячей ванны.

Она не думала, что будет писать в статье, и не думала о том, что завтра надо на работу. Не думала она, впрочем, и о Ларри. Этот мужчина ей показался интересным, с манерами настоящего джентльмена и, разумеется, дамского угодника. Но терять голову Анна не собиралась. Ей хватило двух раз, чтобы понять, что собой представляют мужчины, причём разных возрастов.

Думала Аня о том, что хочет уехать из этого дома. Когда-то, когда отец был жив, она обожала это место. Она приложила массу усилий, чтобы сделать его уютным. Например, вот эта ванная комната на втором этаже, выложенная белым и бледно-бирюзовым кафелем, была всецело её проектом. Из рисунков на кафеле был только бледный лик луны, висящий над ванной и туалетом. Анна знала, что эта ванная комната выглядит холоднее криокамеры, но в жаркий день принимать тут контрастный душ было сплошным наслаждением.

Со смертью отца дом стал другим. В нём не было больше радушия и доброжелательности. Положа руку на сердце, Аня с уверенностью могла сказать, что из них троих только отец обладал весёлым нравом, несгибаемым энтузиазмом и верой в человечество.

Её мачеха была женщиной мрачной. Хотя это слово не могло точно отразить то чувство, которое испытывала Аня к своей приёмной матери. Отец женился на Валентине, когда Анечке было двенадцать лет. Аня, которая не знала своей настоящей матери, приняла пришелицу с настороженностью, но без агрессии. И впоследствии, живя под одной крышей, и опекаемые одним мужчиной, их отношения укрепились, хотя сама Анна, повзрослев, считала странным, что два таких разных и своевольных человека смогли увидеть друг в друге родственные души.

Валентина заменила ей и маму, и сестру, и подругу. Появление женщины в Аниной жизни пришлось аккурат на начало пубертатного периода, и во многом благодаря мачехе Аня избежала многих ошибок молодости.

Аниного отца женщина любила всем сердцем, Аня чувствовала это. И, возможно, она сама испытывала бы ревность, но никто у неё отца не забирал. У них получилась настоящая образцово-показательная семья. Аня даже считала романтичным, что у папы и у мачехи одинаковые имена: Валентин и Валентина.

Валентина никогда не позволяла себе смотреть на людей свысока, во всяком случае, на себе этого Анна не испытывала. Несмотря на свой величественный внешний вид, мачеха была женщиной человечной и приземлённой. И не боялась, например, грубой работы, от которой иные женщины воротили бы нос. Но Аня видела, как её приёмная мать смотрела на тех, кто ей чем-то не угодил. И до шестнадцати лет она всерьёз считала, что Валентина способна замораживать взглядом.