Даже простое лишение сна может повлиять на настроение при тяжелых депрессиях (впрочем, это касается и людей без депрессии). Считается, что бессонная ночь ведет к неудачному утру. Однако, это происходит далеко не всегда. Я сам испытал это во время учебы, когда должен был закончить домашнюю работу, разумеется, ночью перед семинаром. Я не смыкал глаз всю ночь и отлично подготовился. Правда, я был необычно взвинчен. Когда профессор совершил ошибку в своей речи, я вдруг услышал, как безапелляционно громко и весело заявляю: «вы ошиблись!». Все застыли от страха. Я сразу заметил свою бестактность и пробормотал что-то невразумительное. Профессор, к счастью, любезно пропустил мое замечание мимо ушей. Ночь без сна не пошла мне на пользу.

Многие из моих читателей вспомнят о похожих ситуациях, произошедших с ними. Удивительно, но подобные переживания могут помочь пациентам, страдающим депрессией. Будят их обычно ночью около половины второго и больше не дают заснуть. Иногда уже на следующий день болезнь немного отступает, у пациента, после многих недель безысходности, появляется счастливое чувство, что – в прямом смысле слова – свет в конце туннеля есть. Применяют также и сам свет как лекарство. Давно заметили, что при сезонных депрессиях снижение настроения напрямую зависит от продолжительности светового дня. Но, если пациент посидит определенное время перед ярким светом, – это может способствовать уменьшению депрессии. Есть и множество других способов, направленных на излечение – и это неудивительно, ведь психиатры неутомимо ищут новые идеи, стараются что-то предпринять, чтобы облегчить тяжелые страдания психически больного. Тот, кто постоянно наталкивается на безнадежный взор больных депрессией, хочет помочь им как можно быстрее, эффективнее, лучше. И такой сочувственный подход к отчаявшимся людям всегда продвигал психиатрическую науку вперед.

Но не только психиатры заботятся о психически больных. Это также психотерапевты, медицинские сестры и санитары, которые часто являются более важными для благополучия пациентов, чем лечащие врачи. Без сомнения, музыкальная терапия, художественная терапия, эрготерапия, которую раньше называли трудовой терапией, спортивная терапия и кинезитерапия[14], а также лечебная гимнастика имеют большое значение для выздоровления человека. Пациент может почувствовать себя снова активным человеком, а не только лишь пассивным больным. При этом для психического больного особенно важна трудовая терапия. Способность производить что-то такое, на что другие тратят деньги, морально очень поддерживает того, кто, месяцами или в течение долгих лет чувствовал, что ничего больше не может создать. До медикаментозной эры трудовая терапия в психиатрии была наиболее эффективным методом оздоровления на длительное время. Со временем этот метод был профессионально усовершенствован. Современная психиатрия на основе трудовых терапевтических методов успешно выработала способы проложить психически больным дорогу к профессиональной деятельности. Ведь работа способствует не только чувству успеха, но и налаживанию социальных контактов – каждый понимает, насколько последнее важно. Таким образом, снова становится актуальным определение здоровья, сформулированное Фридрихом Ницше, который вопреки всем утопическим грезам трезво заявил: «Здоровье – это этап болезни, на котором я еще могу заниматься важными для меня делами». К такой цели имеет смысл стремиться.

Теперь, когда инструменты подготовлены, мы можем перейти к описанию диагнозов и подходов к лечению. Мы уже знаем, что такое диагнозы, и особенно, чем они не являются. Они не истина, а лишь кодовые слова, цель которых – определить подходящую терапию. Известно, что мы можем рассматривать все психические нарушения в различной перспективе. И что ни одна из этих перспектив не является единственно верной. Мы узнали кое-что о смысле и бессмыслице терапий. При этом мы сделали обзор используемых терапевтических процедур. Теперь мы должны применить эти принципиальные сведения о диагнозах и терапиях к большому пестрому миру психических нарушений.

Передо мной сидела супружеская пара, давно состоящая в браке. Было видно, что семейное благополучие дало трещину. Глубокую трещину. Мужчина выглядел очень несчастным. Женщина сидела почти спиной к своему супругу, выглядела нервной, при этом воинственной и уверенной в себе. Она неоднократно подчеркнула, что пришли они к специалисту «из-за него». Я глядел на обоих с ожиданием. Но никто не произносил ни слова. Наконец, она буркнула:

«Скажи же что-нибудь! Ведь мы здесь из-за тебя».

И тогда он начал, запинаясь:

«Знаете, господин доктор, моя жена думает, что я алкоголик и должен что-то предпринять… Конечно, я иногда выпиваю…»

«Регулярно!», – раздалось шипенье из ее угла.

«…слишком много».

«Слишком много!», – добавила она зло.

Я наблюдал множество таких историй. Алкоголик, довольно долго обманывающий сам себя, жена, терпящая длительное время бедного простака. В конце концов, нить терпения рвется. Мысленно я уже видел койку в отделении алкогольной детоксикации, рекомендацию группы самопомощи, возможно, если потребуется, даже длительную терапию. Рутинный случай, на первый взгляд.

Я попросил женщину выйти и подождать несколько минут снаружи, так как я должен был обследовать ее мужа. Физическое обследование состояния входит в каждое психиатрическое освидетельствование. И вот что оказалось. При проверке мышечных рефлексов я установил, что рефлексы на всей левой стороне тела увеличены. Я готов был к чему угодно, но только не к этому. Повторный осмотр дал тот же результат: левостороннее повышение рефлексов указывало на некий физический процесс, развивавшийся в правом полушарии головного мозга. Из слов пациента и его жены ничего подобного не следовало. У больного не было нарушения походки, в нем вообще не было заметно ничего необычного, ничего. Раньше такой случай мог оказаться неразрешимым. Ведь, при обследовании с помощью рентгеновского аппарата можно было видеть только кости, а мягкие ткани и мозг оставались невидимы. К счастью, сегодня мы располагаем сложной рентгеновской техникой, компьютерной томографией, с помощью которой можно обследовать мозг. Кроме того, у нас есть, так называемая, магнитно-резонансная томография (МРТ), которая позволяет видеть мозг со всеми подробностями, как в анатомическом атласе. Сегодня такие исследования безопасны для мозга пациента. (Есть своеобразные люди, у которых мозг исследовали по новейшей методике, и несомненно установленным можно считать лишь то, что они вообще имеют мозг!). Я сразу попросил сделать снимок мозга и, надо же, в правом полушарии головного мозга оказалась отчетливо видимая опухоль.

Когда я начал расспрашивать, выяснилось, что пациент странно изменился в последние примерно полгода. По словам жены, он стал не таким, как раньше. Он все время что-то забывал, и у него наблюдались кратковременные проблемы с ориентацией, когда он не знал точно, где находится. Поэтому у него начались трудности и на работе, которые он, однако, объяснял интригами. Ему пришлось досрочно выйти на пенсию. Вследствие этого он больше находился дома, и жена вовлекала его в домашнюю работу. Например, она посылала его в магазин за покупками. Он, как заботливый супруг, охотно делал это и раньше. Но теперь он все время что-нибудь забывал. Жена эту необычную для него забывчивость объясняла недостаточным уважением к ее персоне и ее заказам. Начались семейные ссоры. Ранее он никогда не пил алкоголя в больших количествах. Теперь почти каждый вечер он выпивал несколько бутылок пива. У него больше не было работы, его гармоничный брак почему-то находился в кризисе, и алкоголь его немного успокаивал. К тому же у пива обнаружился приятный дополнительный эффект, – оно снимало головные боли, которые впервые в жизни стали мучить его в последние несколько месяцев. Потребление пива не улучшало отношения к нему жены, так как теперь присоединилась еще и конфликтная тема алкоголя. Он едва обращает внимание на нее, отказывается выполнять то, о чем она его просит, и теперь вот, пожалуйста, он еще и пьет! После таких дискуссий его тяга к пиву только усиливалась. Казалось, что выхода из ситуации нет. После 30-летнего абсолютно гармоничного брака жена стала грозить разводом, он был в отчаянии. Поэтому он и дал себя уговорить на посещение врача.