На лице графа Фьери отобразилась странная гамма эмоций, которую Адриан не смог расшифровать. Всё, что было понятно будущему герцогу — графа новость почему-то очень заинтересовала.

— Хм… — произнёс граф Фьери, делая очередной глоток крепкого напитка. — Конечно, эта информация радует, но всё-таки неплохо бы разузнать поподробнее, что именно так тщательно скрывают Правящие. Калерия вроде бы даже дружит с Аэлрадом…

— Нет! — резко ответил Адриан. — Калерию мы втягивать в шпионские игры не станем! Она и так находится в опасности из-за этих попыток навредить мне.

— Я и не собирался делать из собственной внучки шпиона, — раздражённо ответил граф. — Просто хотел предложить, чтобы она внимательнее прислушивалась и приглядывалась к этернам, и сообщала обо всём, что покажется ей подозрительным.

— Вы, видимо, плохо знаете Калерию, граф, — усмехнулся Адриан. — Она не умеет останавливаться. Ваша внучка раскопала древний ритуал по обретению энергощита — не самым законным способом, надо сказать. Аэлрад прикрыл её, сказал, что сам нашёл эту информацию. У него уровень доступа к закрытой информации выше, и я не стал акцентировать внимание на этом факте и сообщать в Управление по надзору. Ректор сделал вид, что не заметил нарушения, как он делает всегда, когда дело касается Правящих. Кроме того, согласно отчётам Кетро, Калерия не очень склонна к исполнению приказов, ему постоянно приходилось вытаскивать её из опасных ситуаций. Именно поэтому я перевёл её в ассистенты штатного целителя. Боюсь, если намекнуть Калерии, что нам нужна какая-то информация от этернов, в упорных попытках добыть её, она подвергнет себя немалой опасности.

— Кхм… Вы правы, Адриан. С тех пор, как она решилась сбежать из дома, я совершенно не узнаю собственную внучку. Кстати, о попытках навредить вам — каковы успехи следствия?

Лицо Адриана на мгновение помрачнело.

— К сожалению, пока официальной версией остаётся то, что на девушек накладывают передающееся Проклятие страсти, чтобы испортить мою репутацию.

— Но сами вы в это не верите? — уточнил граф.

Отец и сын переглянулись.

— Тут всё сложно, граф, но мы ведём собственное расследование, — ответил лорд Дориан Верлен. — Однако, можете быть спокойны — Калерия отныне в полной безопасности. Родовой браслет Верленов защитит её от любых попыток причинить вред.

* * *

Мужчины присоединились к нам только за ужином. При этом дедушка бросал на меня такие недоброжелательные взгляды, что я не могла нормально поесть. Мучалась в догадках и предположениях, не рассказал ли Адриан деду нечто такое, что вызвало его недовольство.

Кроме того, в помещении оказалось чрезвычайно душно. Моя левая рука нещадно зудела под родовым браслетом Верленов. Неприятные ощущения расползались по всему телу, и после часа мучений, я выбрала момент, когда все увлеклись дискуссией, выскользнула из-за стола и сбежала на открытую террасу.

Несмотря на то, что снаружи уже подмораживало — зима начала попытки отвоевать у осени своё место под солнцем — на террасе Верленов царила температура прохладного летнего вечера. Защитное поле значительно подогревало воздух. Я сделала глубокий вдох, сердце застучало чуть чаще. Небо над столицей окрасилось кроваво-красным, солнце уже затерялось между многочисленных высотных зданий. Его последние лучи отбрасывали блики, словно молили о пощаде, не желая уступать сумеркам. С другой стороны небо стремительно синело, стирая следы солнечного света на редких пушистых облаках.

Лланарэ завораживал и манил. Там кипела жизнь. Насыщенная, не вполне пристойная и довольно опасная, особенно для меня. Что-то происходило со мной… странное, но приятное. Голова кружилась от шампанского и гудела от насыщенности событиями. Казалось, я падаю в какую-то пропасть в то время, как люди вокруг радуются моему выбору и заверяют в том, что он безусловно верный.

На мою талию легли руки, которые я теперь смогла бы узнать с закрытыми глазами по одному лишь прикосновению.

— Тебе не холодно здесь? — шепнул Адриан мне на ухо.

— Нет, — покачала я головой, прислоняясь спиной к его груди и откидывая голову на плечо. — Здесь хорошо. Свежо. В помещении душно.

Он прижал меня к себе плотнее.

— Всё ещё не передумала?

— Разве всё ещё можно передумать? — удивилась я. Раздался тихий смех.

— Нельзя, но… если вдруг тебя что-то не устраивает, просто скажи, и я постараюсь исправить, что смогу.

— Твой отец пугает меня, — признание вырвалось так внезапно, что я испугалась реакции Адриана. Он лишь снова засмеялся.

— Увы, с этим ничего поделать нельзя. Только время помогает смириться с холодностью и резкостью Северного герцога. Могу успокоить лишь тем, что не дам тебя ему в обиду.

— Спасибо. Мама у тебя чудесная. Даже странно, как они уживаются.

— Возможно, рядом с каждой глыбой льда должен находиться лучик солнца, — в голосе жениха послышалась улыбка. — Ты будешь моим.

Я рассеянно кивнула, повернула голову и посмотрела на будущего мужа снизу вверх. Волевой гладко выбритый подбородок так и манил прикоснуться к нему и провести подушечками пальцев — я не смогла сопротивляться искушению. Адриан вздрогнул от моей ласки, развернул к себе лицом и хрипло прошептал:

— Кажется, я неверно оценил запасы моего терпения.

Сильные пальцы прошлись по моей щеке, легонько погладив, и замерли в волосах над висками, а потом мои губы накрыл поцелуй.

Тело охватили странные ощущения — словно схлестнулись две невидимые силы, каждая из которых старалась отвоевать место внутри меня. Сердце бешено стучало, дыхание стало неровным, вся кожа горела огнём… К счастью, поцелуй не продлился долго. Глубоко вздохнув, Адриан оторвался от моих губ и прижал к себе, обнимая за плечи.

— Как жаль, что я уже обещал позволить тебе закончить Академию, — пробормотал он, а я старалась выровнять дыхание и унять бешено стучащее сердце. Пылающая кожа успокоилась, теперь все неприятные ощущения сосредоточились в одном месте — в левом запястье прямо под родовым браслетом Верлена, ограничившись лишь лёгкой ноющей болью.

«Откуда берётся эта боль в запястье?» — в очередной раз подумала я, но мысль снова погасла под давлением разума. «Неважно. Я люблю Адриана, и это самое главное?» «Любишь Адриана?» — скептически хмыкнул кто-то внутри меня. «Люблю!» — выкрикнул разум. Чтобы заглушить странный внутренний диалог, я, не подумав, ляпнула:

— Адриан, кажется, я люблю тебя.

— Тебе «кажется»? — удивился куратор, слегка отстранившись. Любая нормальная девушка в подобной ситуации прислушалась бы к своим ощущениям, подумала хорошенько и дала бы однозначный ответ. К сожалению, я не могла так сделать. Мои ощущения вступили в ожесточённую борьбу с разумом.

— Да, мне «кажется», — улыбнулась в ответ как можно беспечнее. — Видимо, я не в ладах со своими чувствами и желаниями.