Моя уверенность и натиск произвели нужное впечатление, скоро и сам хозяин дома включился в сборы. К десяти его личные вещи были кое-как собраны, и бывший комсорг начал делить имущество семьи. В свою, естественно, пользу. Кое-как мне удалось отстоять один из телевизоров и кое-какую мебель. Ничего, его жена неплохо зарабатывает, со временем купит новую взамен этой. Когда в жизни грядут большие перемены, очень полезно сопровождать их сменой декораций. Я помахала ручкой вслед отъезжающей машине и сделала следующий звонок: слесарь, который должен был поменять замки в квартире, стоял на старте. Через час в дверь были врезаны новые замки, а еще через полчаса я, спрятавшись в «Мини-Купере», с удовольствием наблюдала, как лютует вернувшийся к дому Николай Федорович.

Пока он пытался расправиться с дверью, на-ученная мною соседка сверху вызвала милицию. Служители правопорядка проверили документы, объяснили дебоширу, что он здесь больше не живет, и, вникнув в его сбивчивые разъяснения, согласились проводить его к новому месту жительства. Я отправилась следом. Когда бывший комсорг увидел, что на самом деле находится по адресу принадлежащей ему жилплощади, он взвыл и попытался вырвать себе остатки чуба. Наряд милиции, давно понявший, в чем дело, и развлекавшийся происходящим, посоветовал позволить грузчикам разгрузить вещи, немного успокоиться, а уже потом искать мошенницу, которая продала ему не ту квартиру. Я прекрасно понимала, что выйти на меня он не сможет, а милиция вряд ли будет ему помогать: сам виноват. Надо внимательнее читать документы. К тому же комната в бараке досталась ему задаром, поэтому и мошенничеством эту проделку назвать трудно. Человек добровольно отказался от более комфортной квартиры в пользу своих детей. Что же здесь удивительного и ненормального?

Насладившись видом страданий бедолаги, я отправилась к его жене, чтобы отдать ключи от новых замков. Вот тут я была вынуждена слегка раскрыть карты. Реакция ее была вполне предсказуемой.

– Почему вы сразу не сказали мне правду? Выдумали какого-то дядю, который оставил ему квартиру.

– Вы могли бы не согласиться.

– Я не такая трусиха, как может показаться.

– Могли бы пожалеть его или не захотеть связываться, чтобы не замараться. В любом случае я советую вам пока пожить здесь. Он не знает вашего адреса, значит, не будет надоедать. А ту квартиру поменяйте на равноценную в другом районе. Тогда уж бывший муж точно не сможет предъявить вам претензий, даже если найдет.

– Зачем вам это было надо? Он вас обидел?

– Вы угадали. Обидел. Только не меня, а другого человека.

– Я могу узнать его имя?

– Нет. Его нет в живых. Поэтому я не могу спросить его разрешения на раскрытие инкогнито.

– А деньги? Откуда взялись деньги? Комната в бараке – она ведь чего-то стоит. Вы не думайте, у меня есть кое-какие накопления, я могу расплатиться.

– Вы никому ничего не должны. К тому же окажете всем большую услугу, если не позволите своему бывшему мужу вернуться. Он должен остаться в бараке.

– Это и в моих интересах, – улыбнулась наконец она, – передайте спасибо тому, кто все это устроил. Ведь за вашей спиной кто-то стоит, я не ошибаюсь? И еще. Если когда-нибудь я смогу этому человеку в чем-то помочь, буду очень рада.

Я не всегда испытываю торжество, так или иначе расправляясь с негодяями. Но сегодня настроение мое было легким и по-детски радостным. Потому что я не просто выполнила заказ, но и избавила от проблем людей порядочных и симпатичных. Вряд ли без активной помощи извне они смогли бы когда-нибудь обрести свое жилье.

* * *

– Вы меня удивили, – задумчиво произнес Юрий, когда я отчиталась о проделанной работе, – я думал, что действовать вы будете более прямолинейно и грубо. Хотя это именно то, что надо. Жизнь сама его наказала, лишив семьи и уважения, вы же ускорили его падение. Говорите, его соседи сплошь алкоголики?

– Это-то как раз для него во благо. Теперь у него есть прекрасная аудитория для выслушивания его брюзжаний – опустившиеся соседи. И пилить их есть за что, и они в долгу не останутся. Да и для алкоголиков задиристый сосед – в радость, есть чем поразвлечься. Николай Федорович сам не прочь выпить, так что, думаю, там ему самое место. И дама сердца для него практически готова, думаю, она его быстро утешит и уговорит не устраивать репрессий против семьи. Ведь в таком случае она потеряет такого замечательного соседа.

– Ты все хорошо рассчитала. Думаю, по его грехам ему достаточно.

– Я хочу знать, что было дальше.

– Ты имеешь на это право.

Он на мгновение задумался, будто что-то вспоминая, и продолжил.

* * *

Гарри мало было того, что на Юру начались гонения со стороны некоторых учителей и комсорга. Он видел, что парень хотя и переживает, но держится. Для Гарри стало делом чести сломать одноклассника. И тогда к травле он подключил Алку.

Алка не была красавицей в привычном понимании. Просто ладненькая девочка с пышными волосами и тщательно накрашенными ресницами. В отличие от некоторых одноклассниц, она прекрасно оформилась уже к концу восьмого класса, и хотя грудь ее была развита не по годам, живот оставался плоским, а ноги были восхитительно прямыми и стройными. Алка знала, чем она привлекательна, и носила такое возмутительное мини, что учитель истории стеснялся вызывать ее к доске, лицо завуча по воспитательной работе при виде девушки наливалось кровью, а классный руководитель устала делать ей замечания.

До появления в классе Гарри Юра не обращал особого внимания на Алку: это была девочка с другой планеты, ее ни в коей мере не мог заинтересовать зубрила-одноклассник. Но в один странный день Алка вдруг сама подошла к нему:

– Юрик, у меня по физике двойка в четверти выходит. А ты такой умный… Не согласишься подтянуть меня немного? Денег на репетитора у меня нет, а если я пару не исправлю, папаша меня убьет. Ты же не хочешь, чтобы меня убили? Или хочешь?

Девушка взмахнула ресницами и лукаво посмотрела ему в глаза. Юрка не выдержал ее взгляда и расплылся в улыбке:

– Конечно. Какие могут быть вопросы? Я тебе помогу. Только у меня заниматься не очень удобно, папа не любит гостей.

– Не вопрос. У меня родаки поздно приходят, весь день квартира свободна. Начнем прямо сегодня?

После уроков они пошли к Алке. Юра добросовестно пытался втолковать легкомысленной девице азы серьезной науки, но понимал, что она совсем его не слушает. Взгляд ее был пустым, она поминутно зевала и с тоской смотрела в окно. Прошло сорок минут, и она с силой захлопнула учебник:

– Все. Урок окончен.

– Ты же ничего не поняла.

– Все я поняла, не тупее других. Списать завтра дашь?

– Дам. Только ты сама должна пытаться решать задачи. Иначе от наших занятий не будет никакого толку.

– Ошибаешься. Ты даже сам не представляешь, какой офигительный толк будет от наших занятий. А теперь иди домой. Спасибо.