– Я подумаю, – приняла к сведению подруга, – и еще, у тебя где-нибудь на чердаке коромысло с саблей не завалялось? Очень надо, поверь. Ну, саблю еще можно в каком-нибудь магазине сувениров купить, а вот на предмет коромысла я весь Интернет облазила. Не поищешь?

– Обратись в какой-нибудь кружок народных ремесел, – с сочувствием глядя на подругу, посоветовала я, – в городе наверняка такой найдется. Они помогут. А как развиваются твои отношения с Вениамином?

– Плохо, – рубанула воздух рукой Алина, – еще вчера я считала, что он – моя судьба. А теперь оказывается, что разошлись наши пути. Он не казак и вряд ли согласится им стать в ближайшее время. Все-таки надо всяким единоборствам учиться, казачьим пляскам, старшим не перечить. Вот сегодня вечером мы встречаемся у него, попробую тонко прощупать, любит ли он перечить старшим или не очень.

– Встречаетесь? Алина, это как-то нецеломудренно. А если казаки узнают, что ты готовишься выйти замуж за одного из них и спишь в это время с рядовым ветеринаром? – поддела ее я.

– Ничего страшного, – отмахнулась подруга, – девицам позволяется вольность в общении с мужчинами. Главное – блюсти честь после замужества. Это я в Интернете вычитала.

– Мне кажется, ты чего-то путаешь, – покачала я головой. И чтобы не выглядеть уж окончательной занудой, добавила: – А впрочем, тебе лучше знать.

– К тому же до постели у нас дело еще не дошло, – немного грустно прибавила она, – Вениамин до старомодного деликатен в этом вопросе.

Я решила не злоупотреблять образом наивной дурнушки и для встречи с Николаем Чернуцким выбрала парик с локонами цвета «баклажан» и темные линзы. Активный макияж в черно-серой гамме, скромная, но изящная бижутерия к простому строгому костюму. И солидно, и броско. Как раз то, что надо.

– Николай Федорович? – бойко закричала я в телефонную трубку. – Из риелторской конторы вас беспокоят. Мы подобрали для вас просто исключительный вариант, вы не против, если я сейчас подъеду?

– Против, – буркнул он в трубку.

– Почему? – не отставала я. – Такая удача бывает раз в жизни, квартирка просто прелестна, доплата минимальная, и ту берет на себя ваша бывшая супруга.

– А чего это она такая добрая?

– Говорит, дешевле доплатить сразу, чем каждый месяц отстегивать за съемную квартиру.

– Всегда была расчетливая, гадюка. И замуж за меня по расчету вышла. А как поняла, что фигушки ей, а не сытая жизнь, сбежала. Все вы, бабы, такие.

– Так я подъеду? Я рядом с вашим домом, – приняла его ворчание за согласие я.

– Надоели вы уже ездить. Каждый раз говорите, что квартира хорошая, а показываете трущобы. Вы знаете, кем я раньше был? Знаете, что я привык в нормальных условиях жить?

– Не знаю, – призналась я, – я новенькая. Вот заодно и расскажете.

Последняя фраза оказалась решающей, видимо, у него давно не было собеседника, а уж готового выслушать сказку о его славном прошлом – и подавно. Я выбила приглашение и уже через двадцать минут звонила в знакомую дверь. Открыл мне ее тот самый тип, который днем ранее топтался возле двери в поисках ключей.

– Риелторша?

– Риелторша.

– Как зовут?

– Лена Синицына, – вспомнила я надпись на бейджике секретаря в конторе Саши.

– Как агентство называется?

Я назвала. Не снимая цепочки с двери, он позвонил в справочную, узнал номер телефона агентства, где работал Саша, записал его. Бдительный! Сейчас перезвонит в агентство, и, если трубку возьмет Леночка, мне придется драпать по лестнице вниз, что на каблуках не очень-то удобно. Еще поймает и в милицию сдаст как мошенницу. Лена, когда поднимает трубку, не дожидаясь вопроса абонента, называет свое агентство и представляется.

– Знаю, куда звоню, – перебил Николай Федорович, едва на том конце зазвенел детский голосок Леночки, – что я, тупой, по-твоему? Ты мне лучше скажи, Лена Синицына у вас в штате числится? Да? Хорошо. Зачем она мне? Не твоего ума дела, сиди, трубку поднимай.

Он загремел цепочкой дверного замка и наконец впустил меня в квартиру.

– Посадили пигалицу на телефон, не успеваю слова сказать, как перебивает. Я в следующий раз ее директору нажалуюсь. Как у вас секретаршу зовут?

Иногда хорошо работать с грубиянами. Он перебил Лену как раз в тот момент, когда она собралась назвать свои имя и фамилию.

– Изольда Сигизмундовна, – не моргнув глазом, выпалила я, – редкостная трещотка и бестолочь. Здорово вы ее поддели.

– Я и не так могу, – удовлетворенно крякнул он. – Ну, что там у тебя?

– Ваша бывшая супруга согласилась на такой вариант: вы переезжаете в однокомнатную хрущевку на вашей же улице, а она с детьми – на окраину, в новостройку.

– А чего это она на окраину согласилась? – с подозрением спросил он.

– Очень перспективный район. Инфраструктура, движение транспорта уже налажено, лес через дорогу, озеро. Вашим детям там будет просто замечательно, не беспокойтесь о них.

– Сами на озеро, а меня, значит, гарью дышать? В старый клоповник? И так все здоровье просадил в этом городе.

– Поймите, та квартира хоть и однокомнатная, но довольно большая, кухня просто огромная, комнату легко можно будет поделить на две секции. Да и лоджия – шесть метров, при желании на ней можно будет поставить диван и спать летом. Представляете, звезды, соловьи…

– А мне шестиметровую кухню и балкон с гулькин нос? Нет, я не согласен. Пусть ищет другой вариант.

– Ну, что мне с вами делать, дорогой вы наш Николай Федорович, – глубоко вздохнула я, – думаю, что второй такой вариант нам уже не попадется. И неизвестно, сколько пройдет времени, пока вы наконец разъедетесь.

– А мне и тут хорошо. Нет, ну откуда она деньги-то на доплату взяла? Все ныла, что нам не хватает, что моя зарплата маленькая, и вдруг – такие деньжищи!

– Она откладывала детям на обучение, – сориентировалась я, – а тут решила потратить на жилье.

– Вот жулье, – хлопнул он себя по коленям, – столько лет прожил, а змею не разглядел. От меня, законного супруга, заначки делать? Нет, теперь я тем более так просто не сдамся. Так что передай этой прощелыге, что или я переезжаю в новостройку, или вообще никуда не переезжаю. Все. Это мое последнее слово. Вы свободны.

– А как же рассказ о вашем героическом прошлом?

– Вот выбьешь мне квартиру, и о прошлом поговорим, и стопочку тебе налью. Отметим, так сказать. А сейчас иди работай. Нечего служебное время на разговоры тратить.

Он буквально выставил меня из квартиры, а я пулей помчалась к его жене. Надо было ковать железо, пока он не передумал. Женщина оказалась дома, я не стала открывать ей всю правду, сообщила только, что появилась возможность вернуть ей ее двушку, а мужа переселить на окраину. И оформлять все следует как можно быстрее, пока он не передумал.