наконец подбежала ко мне. – Вика, ты не поняла. Все было совсем не так!

– Не уговаривай ее, – зло усмехнулся Женя. – Не унижайся. Разве ты не понимаешь, зачем она пришла?

– Я пришла, чтобы помочь.

– Кому?!

– Вам, в первую очередь!

– Нееет, – ехидно протянул он. – Давай уж не будем врать. Если ты встала на их сторону, так и скажи.

– Неправда! Я хочу помирить вас.

– Это невозможно, – отрезал Саша. – Ты или не понимаешь, о чем говоришь, или…

– Или попросту лжет!

– Заткнись! – сорвалась я.

– Вон отсюда! – Женя едва владел собой.

– С удовольствием.

Я выскочила из дома, следом выбежала Даша, но Кристина удержала ее. Сев в машину, я хлопнула дверцей:

– Едем обратно!

Машина тронулась. Меня колотила нервная дрожь. Не хотелось ни о чем думать: все вызывало отвращение. Я больше не желаю стоять между вами! Я отказываюсь что-то решать и кого-то судить!

Хотелось спрятаться, исчезнуть, не быть. И как спасение пришла мысль о завтрашнем отъезде. Вот, что мне нужно! Уехать туда, где нет Детей Неба. Занять чем-то голову и руки. А там – как получится. То, что раньше было прихотью, необязательным путешествием, стало единственным выходом из тупика.

9

Едва вернувшись в Трэдо Дэм, я принялась за сборы. Ошарашенная моей активностью и молчанием, Эфил помогала. Когда все необходимые вещи были собраны, я упала в кресло и попросила принести сиорд. Эфил замялась.

– Что-то не так? – спросила я несколько раздосадовано: хотелось остаться одной.

– Если позволите, Гос… Виктория, я хотела бы просить об одолжении.

– Да?

– Разрешите мне сопровождать вас.

– Тоже хочешь посмотреть на лабиринт?

– О, нет… Я имела в виду, как помощница. Вы ведь будете очень заняты, и кому-то нужно заниматься хозяйством: едой и одеждой.

– А как в этом смысле у остальных участников?

– Я не знаю. Наверное, они все делают сами. Но вы…

Эфил не договорила, и я усмехнулась.

– А я – особенная. Что ж, мне было бы приятно отправиться с тобой. Мы уже подружились, – девушка очаровательно покраснела. – Но это не от меня зависит. Ты ведь работаешь в Трэдо Дэм. Спроси у… своего начальства – можно ли ехать. Я не против.

– Благодарю! – она поклонилась. – Сейчас я принесу напиток. Не желаете поужинать?

– Позже. Да, и попробуй выяснить: когда я могу поговорить с Главой Совета.

Эфил вернулась минут через двадцать вместе с лакеем. Они накрыли столик, где, естественно, оказался не только сиорд, но и бутерброды, и лакомства. Эфил явно не терпелось выпроводить лакея, чтобы рассказать:

– Я сделала, как вы велели, хотя сразу была уверена, что мне разрешат. И, конечно, мне позволили вас сопровождать! Это такая честь!

– Тогда тебе тоже нужно собраться. До завтра ты совершенно свободна, я справлюсь сама. Если захочу ужинать, позову кого-нибудь.

– Спасибо! Я хочу еще написать родителям, рассказать им о своей радости и предупредить, что письма от меня могут запаздывать. Вам стоит только позвонить, придет лакей. Ах, да, я была и у Бренина. Он сказал, что сегодня очень занят, и сам придет к вам завтра перед отъездом.

Честно говоря, я вздохнула с облегчением. Мне совсем не хотелось рассказывать о своей неудачной поездке. По крайней мере, сейчас. Да и вообще, не хотелось разговаривать.

Отпустив Эфил, я выпила сиорд – аппетита не было. Злость растратилась в суете, и осталась горечь. Попытавшись отвлечься, открыла книгу, но скоро поняла, что не могу сосредоточиться на тексте. Что толку обманывать себя? Боль давит на грудь, как камень, и обессиливает. Уже почти две недели я в этом мире. И какой результат? Чужая всем. Нашла своих друзей? Я их потеряла. Не знаю, что двигало Дашей и Кристиной. Возможно, они думали, будто действуют во благо. Каждый революционер, в конце концов, так думает. Но ребята перешли черту.

А богоподобные Дети Неба? На белоснежных агнцев они точно не похожи. Геласер перекроил их так основательно, что это уже и не люди. Мне холодно с ними.

Геласер… Неужели камень так могуществен? Ведь просто кристалл. Там, на Земле, – красивая вещица. Почему именно я должна была его найти? Раньше мне казалось, что участь избранного, безусловно, прекрасна. Как будто одновременно с тяжелой ношей исключительности автоматически появляются знания, сила и умения. Но я чувствовала одиночество и растерянность. Мне забыли вручить самоучитель для героя!

Я сидела, скорчившись в кресле, и даже не заметила, как стемнело. Вдруг дверь распахнулась, впустив поток света. В комнату стремительно вошел Дима, а за ним – два лакея с сервировочным столиком.

– Почему в темноте? Мне сообщили, ты еще не ужинала, чему я, признаться, рад. Успел!

Он был в приподнятом настроении и быстро поцеловал меня. Лакеи накрывали стол, а Дима щелкнул кнопками стенной панели, и светильники вспыхнули по углам комнаты, сохранив романтический полумрак.

Эта суета была мне неприятна. Пошевелив в тарелке листики ароматного салата, я положила вилку. Дима насторожился. Отпустив слуг, он осторожно спросил:

– К поездке приготовилась?

– Да. Мы уже все собрали. Эфил захотела поехать со мной. Вроде бы ей позволили.

– Разумно. Она тебе там пригодится.

Я промолчала. Незаданный вопрос о поездке звенел тишиной. Из динамика лилась приятная мелодия.

– Это тоже Торус написал?

Дима как-то странно посмотрел на меня, прежде чем ответить.

– Нет. Торус ведь не единственный и даже не самый известный музыкант.

– Когда он умер?

– Точно не помню. Ты ведь знаешь, музыкой я никогда не увлекался. Почему ничего не ешь?

– Нет аппетита.

– Может, ты уже не хочешь в экспедицию?

– Зачем ходить вокруг да около? Ясно же, что дело в сегодняшней поездке!

Я встала и подошла к окну. В темноте шумел парк. Еще фиолетовое небо зажигало звезды. Мелодия смолкла.

Дима подошел сзади и обнял меня. Как хорошо. Не хочу ни о чем думать! Я устала, устала! Мне плохо!

Я что-то бормотала, плакала. Он целовал меня, гладил по голове и утешал. Всегда раздражаясь от девчачьих истерик, теперь я понимала: когда нервы на пределе, срываешься от всякой мелочи.

Поцелуи Димы становились все более страстными, и я ухватилась за это, как за соломинку. Отбросила все, упала в сладкий омут, где были только мы, где заканчивалась власть камня.

Проснулась от мелодичной трели. Смолкнув, едва я открыла глаза, через несколько секунда она зазвенела вновь. Я привстала и огляделась, пытаясь определить источник шума. В комнате царил полумрак, а в изголовье кровати мерцала лампочка. Наверное, она и трезвонит. Как же выключить?

– Это будильник, – наконец оторвал голову от подушки Дима.

Он дотянулся до лампочки и нажал кнопку.

– Но мы не включали будильник.