Благосклонность тибетских правителей была настолько велика, что участникам экспедиции Шефера не только позволили принять участие в праздновании тибетского Нового года, но даже снять его на кинопленку. Это первый случай в истории науки, чтобы европейцы фиксировали отдельные ритуалы главного тибетского празднества. Любезность проявлялась не только в этом. Провожатым Шеферу по Лхасе был не кто иной, как сам регент Рединг Хутукту. Об этом религиозном и политическом деятеле, кроме того/что он правил Тибетом во время так называемого «междуцарствия» (период между смертью в 1933 году Далай-ламы XIII и восхождением на престол в 1940 году Далай-ламы XIV), известно не очень много. Впрочем, благодаря документам немецкой экспедиции можно прийти к выводу о том, что Рединг Хутукту был настроен весьма анти-британски. Тибетская политика первой половины XX века вновь демонстрировала, что эта страна стала объектом борьбы между Британской империей и набиравшим силу Китаем. Появление в Лхасе представителей третьей (да еще европейской) страны могло существенно изменить дипломатический расклад и расстановку сил в Центральной Азии. Для этого было вполне достаточно даже крошечной экспедиции. К тому же представители Третьего рейха и Тибета почти моментально прониклись взаимными симпатиями.

Во время первой встречи Рединг Хутукту приветствовал участников экспедиции, как первых немцев, оказавшихся в священном городе. В знак гостеприимства он передал им белые покрывала и другие подарки. В ответ Шефер произнес: «От всего сердца прошу его святейшество и господина министра принять нашу благодарность. Для нас великая честь быть первыми немцами, ставшими гостями столицы этой священной страны. Боги и духи помогали нам во время этой длинной поездки, поскольку м ы пришли как посланцы мира, чтобы, не в последнюю очередь, изучить истинную философию великой религии в святом городе. Так как свастика означает само воплощение Германии, и является для нас также самым священным символом, то наш визит должен пройти под девизом: «Встреча западной и восточной свастики в дружбе и миролюбии». Пусть наша великая дружба, которая возникла впервые в истории, послужит делу нашей взаимной пользы». За формальными напыщенными фразами торжественного обращения Шефера читается в определенной степени желание установить тесные связи с правительством Тибета именно через общий символ свастики, что могло бы стать фундаментом для выполнения политической миссии. Разумеется, наведение подобных культурных мостов было прямым вызовом Британской империи.

Шефер почти сразу же заметил расположение регента и других высокопоставленных тибетских деятелей по отношению к его экспедиции. По возвращении в Германию он тут же составил своего рода аналитическую записку на предмет политического отношения к Великобритании, Китаю и России. В записке, в частности, обращалось внимание на напряженные отношения с Британской империей. Это касалось конфликта английских поверенных в делах с тибетским правительством. Он нашел свое выражение в том, что из последнего были устранены все представители, симпатизировавшие Англии. При этом сам регент не скрывал своего желания более активно развивать немецко-тибетские отношения. Подобное неожиданное желание можно было объяснить только тем, что Тибет и Германия находили точки соприкосновения в господствовавших в обоих государствах антибританских настроениях. Но Шеферу было очень сложно установить, что тибетское правительство вообще знало о национал-социализме и о последних событиях в Европе. Он предполагал, что форсированное развитие отношений с «молодой европейской державой», соперничающей с Великобританией, могло пойти на пользу Тибету.

Во время пребывания экспедиции Шефера в Лхасе произошло немало забавных событий. В частности, регент был поражен высоким ростом светловолосого Бруно Бегера. Он просил оставить этого немца в Тибете, чтобы тот мог войти в его личную охрану В качестве «замены» правитель Тибета предлагал послать в Берлин одного из своих монахов, который должен был проповедовать среди немцев буддизм. Получив вежливый отказ, регент не расстроился. Он повел немцев в удаленные комнаты резиденции, чтобы показать германским гостям священную реликвию, таинственный «божественный палец», который хранился под стеклом. Но больше всего «проблем» возникало с внешностью бородатых немцев. Безбородые тибетцы так и норовили вырвать волосок из их растительности. В один момент не удержался и сам регент. Как вспоминал Шефер, «своими тонкими нежными пальцами он начал поглаживать мои волосы на запястьях». Именно после визита немецкой экспедиции Рединг Хутукту приказал доставить в Тибет из Индии средства от облысения, которые, по его мнению, должны были способствовать росту бороды.

За несколько дней до отъезда из Лхасы Шефер получил приглашение от регента Рединга Хутукту. Визит Шефера состоялся 16 марта 1939 года. Во время встречи немец получил запечатанное письмо, которое было адресовано лично Гитлеру. К нему прилагались подарки. В переводе на русский текст письма, предназначенного для Гитлера, звучал так: «Его Величеству, немецкому королю, господину Гитлеру Оправлено регентом Редингом Хутукту в 18-й день 1-го тибетского месяца года земляного зайца. Господин Гитлер, немецкий король, который достиг власти на обширных землях. Меня радует, что Вы здоровы, а Ваши благородные дела увенчаны успехом. Я также здоров и посвящаю себя усердным делам на пользу буддийской религии и правительства. Я не только без какой-либо задержки пустил в Тибет сахиба Шефера и его спутников, которые стали первыми немцами, посетившими нас, но был им в полном смысле этого слова другом и помощником. Я надеюсь на упрочение связей между нашими резиденциями. Я полагаю, что Ваше Величество король, господин Гитлер, будет единодушным со мной и признаете, насколько это важно и существенно. Посвятите Ваше здоровье насущным делам и сообщите мне о Ваших намерениях. В качестве даров в отдельном пакете посылаю Вам превосходный тибетский шелковый шарф — хатаг, серебряную крышку для чашек, а также подставку вместе с бело-красной чашкой. А еще направляю вам тибетскую собаку азоб. Отправлено Редингом (Рвасгренг) Хутукту в 18-йдень 1-го тибетского месяца года земляного зайца». Несмотря ни специфический азиатский протокольный стиль данного письма, из него ясно следует, что тибетское правительство хотело сближения с национал-социалистической Германией. Но, с другой стороны, видно, что в Тибете почти ничего не знали о Германии. Если письмо было адресовано Гитлеру как королю, то регент не знал о его реальной полноте власти. Но это не было случайным словом и опиской. Можно только представлять, как регент Тибета, где вообще очень строго следили за протоколом, обдумывал каждое слово своего послания. Из него должно было следовать, что отношения двух стран надо было активизировать. Но каким путем этого можно было достигнуть, предлагалось выбрать германской стороне. Однако из письма Шефера, адресованного рейхсфюреру СС Гиммлеру, следует, что речь в основном велась о проведении общих военных акций. Сам Шефер и его спутники не раз бывали на встречах у регента. Во время этих визитов наверняка шли беседы, в которых обсуждались фигуры Гитлера и Гиммлера. Так или иначе, но регент откуда-то взял формулировку—«который достиг власти на обширных землях». И хотя эта формулировка оставалась весьма пространной, но из нее все-таки следовало, что регент знал: могущество Гитлера росло, года к году. Впрочем, в данном сюжете очень сложно представить, как тибетская сторона представляла себе налаживание отношений с далекой Германией. Не исключено, что тибетское правительство хотело просто-напросто выйти из внешней изоляции и престать быть пешкой в игре между колониальной Британской империей и Китаем.