Есть версия о том, что Шефер посчитал, что и само письмо, и подарки были «оскорбительными и неподобающими» для того, чтобы их направлять фюреру. В самом письме явно не хватало славословий в адрес Гитлера. К тому же оно не имело на себе никакой печати. В итоге было написано новое письмо, о содержании которого, увы, ничего не известно, и переданы новые подарки. Кроме всего прочего среди них была древняя золотая монета, церемониальное облачение ламы. А собачка азоб была заменена тибетским догом.

Если говорить о курсировавших в британской и индийской прессе слухах о том, что немецкие исследователи, направлявшиеся в Сикким и Тибет, были «в действительности делегацией Гитлера, которая должна была подорвать британское владычество в Азии», то эта история имела некое продолжение. Сведения о подобных заявлениях поступили к Шеферу, когда он уже находился на границе с Тибетом. Тогда эта проблема его волновала мало, так как он направлялся на север в Лхасу Когда же Шеферу доложили, что англичане послали специальное воинское подразделение, чтобы арестовать членов экспедиции, то он стал распространять ложные сведения о том, что из Сиккима немцы направились в Бутан. На самом деле в тот момент он находился в Тибете.

Нет сомнений в том, что британские власти организовали почтовый бойкот немецкой экспедиции, находившейся в Лхасе. Только так можно объяснить тот факт, что Шеферу из Индии в тибетскую столицу не доставлялось никакой корреспонденции. Чтобы хоть как-то организовать деятельность экспедиции, он посылал радиограммы через немецкое консульство в Шанхае. Однако в том же Шанхае американцам удалось перехватить эти незашифрованные послания. Так им стало известно о теплом приеме тибетскими властями германской экспедиции и о подарках, которые должны были быть направлены в Тибет. Все эти сведения стали своего рода сенсацией. Британские власти и ранее с подозрением относились к экспедиции Шефера. Когда же им стали известны некоторые подробности ее пребывания в Лхасе, то они пришли к выводу, что их подозрения не были беспочвенными. Но во всех сообщениях Шефера в глаза бросалась одна особенность. Он не намеревался осуждать английскую сторону. Шефер проводил различие между мнительными газетчиками, которые печатали компрометирующие его материалы, и официальными британскими институтами, которые, впрочем, послали для его поимки военных.

Прежде чем оставить Индию, в своей статье для «Народного обозревателя» он весьма лестно отзывался о Б. Гулде, британском уполномоченном по делам Сиккима, Бутана и Тибета, который, перешагнув через национальные различия и стереотипы, организовал немцам дружеский прием. По возвращении из Тибета Шеферу пришлось второй раз столкнуться с лордом Линлитгоу Эта встреча произошла буквально накануне отбытия экспедиции обратно в Европу. Беседа, естественно, была посвящена завершавшейся экспедиции. Об этом разговоре есть только два упоминания. Одно — это заметка Эрнста Шефера, написанная для того же «Народного обозревателя». «Я с большой благодарностью принял приглашение лорда Линлитгоу, который был крайне любезен, но в то же время свободен в общении со мной. Он заверил меня, что был благосклонен к моей экспедиции с ее первого до последнего дня». Далее шли общие фразы сожаления о том, что экспедиция удалилась слишком далеко. Сам же Шефер в немецкой прессе рассказывал не только о трудностях экспедиции, но и о любезности британских властей, включая вице-короля. Не исключено, что таким образом он хотел хоть как-то наладить портившиеся с каждым днем германо-британские отношения. Второй раз об этом разговоре Шефер вспомнил в 1947 году, когда его как свидетеля допрашивали на Нюрнбергском процессе. Тогда он выдал множество мельчайших подробностей беседы с лордом Линлитгоу. На этот раз он утверждал, что темой беседы была опасность вспыхивания войны в Европе. Вице-король просил Шефера помочь в сохранении мира. Шефер утверждал следующее: «Лорд говорил мне, что согласен с тем, что Данциг — немецкий город. «Если вы хотите Данциг, то вы его получите, но кредит доверия заканчивается. Если Гитлер прибегнет к силовым действиям — это будет означать начало войны». Далее он продолжил: «Война может продолжаться 15 лет. Мы знаем, что Германия очень хорошо вооружена, что позволит ей выигрывать в первые годы. Но затем это может закончиться крушением европейской культуры». Мне скоро предстояло выплывать в Багдад, чтобы попасть в Германию. На прощание лорд сказал мне дословно следующее: «Попытайтесь хоть что-нибудь сделать для сохранения мира»».

Сейчас сложно установить, о чем в действительности говорили немецкий исследователь и вице-король. Сложно также сказать, что сделал Шефер для сохранения мира. Не исключено, что он просто хотел себя обезопасить на международном трибунале.

4 августа 1939 года экспедиция Шефера направилась в Германию. За прошедшее лето немцы проехались по разным местам Тибета. Кроме всего прочего, они посетили древний королевский город Ялунг. Там они намеревались сделать множество археологических и палеонтологических находок. На обратном пути в Калькутту Шефер делал лишь кратковременные остановки. Слухи о грядущей войне заставляли его спешить. Обратный путь в Германию проходил по следующему маршруту: Багдад—Александрия — Афины — Белград — Вена. Согласно первоначальному плану, экспедиция направила весь свой багаж на корабле по морю, а сами ее участники пересели на самолет. Они успели вылететь из Индии раньше, чем британские власти отдали приказ, запрещающий выезд из Индии всем гражданам стран «оси» (Германия, Италия, Япония). О том, что подобная поспешность не была случайной, говорит очень многое. Багаж экспедиции прибыл в Германию много позже — лишь весной 1940 года. В нем находились не только собранные материалы, но и многочисленные подарки, которые тибетское правительство направило Гитлеру.

По пути своего следования немецкие путешественники приветствовались своими соотечественниками. В Афинах им устроили овации — известность экспедиции опережала ее саму. Не желая терять ни минуты, Гиммлер специально послал за ними машину в греческую столицу. Нечто подобное случилось в Вене и в Мюнхене. В Баварии участников экспедиции встречал лично Гиммлер. В его распоряжении был специальный самолет, который должен был доставить их в Берлин.

На следующий день почти во всех немецких газетах сообщалось о возвращении немецкой экспедиции. До этого «Народный обозреватель» на протяжении почти восьми месяцев публиковал путевые заметки Шефера. Другие газеты давали короткие сообщения или обзорные статьи. Но при этом ни в одной из них не говорилось о политическом значении данного предприятия. Если же сравнить все эти публикации, то в глаза бросаются две особенности. Во-первых, везде акцентированно подчеркивалось, что экспедиция проходила под патронажем рейхсфюрера СС. Во-вторых, подробно излагался маршрут экспедиции. Много внимания уделялось азиатской экзотике, но почти ничего не говорилось о результатах самой экспедиции. В некоторых научных специализированных журналах рассказывалось о том, что в глубокой Азии удалось найти европейскую лань, но ни слова не было проронено про расовые исследования и антропологию. С началом Второй мировой войны вряд ли можно было рассчитывать на организацию новых экспедиций в Центральную Азию. Плавание по морю стало занятием не просто рискованным, а смертельно опасным.

Очевидный интерес Гиммлера к Тибету отнюдь не исчерпался после окончания экспедиции Шефера 1938–1939 годов. Напротив, он многократно возрос. Еще во время своего пребывания в Азии Шефер пытался регулярно уведомлять рейхсфюрера СС обо всех происшествиях, с ним происходивших. Вместе с тем повторение аналогичного предприятия и с научных, и с дипломатических позиций было нецелесообразным. К тому же в сентябре 1939 года обстановка в мире кардинально поменялась.