– Да я и не собираюсь «дёргаться», – видите же, – обедаю, – насмешливо заметил Артём.

– Хм, – недоверчиво хмыкнул Серебряков, – а что ж ты от нас тогда так резво сбежал? Даже в окно выпрыгнул!

– Да растерялся слегка, – по-мальчишечьи улыбнулся Артём, – всё же полиция не каждый день навещает.

* * *

– Ну, рассказывай, – приказал Владимир. – В каких отношениях был с убитой тётей Клавой, есть ли алиби на время её убийства?

– Да вы что, – удивлённо воскликнул паренёк, – меня что ли в убийстве подозреваете?!

– Ну а почему бы и нет? У неё была неплохая квартира, завещанная тебе. Налицо корыстный мотив.

– Да нужна она мне, её квартира! – возмутился Артём. – Тётя Клава мне как мать была, понимаешь? Мы любили друг друга, общались. Она меня всё откормить пыталась. А стоило мне заболеть, так день и ночь возле меня сидела. Роднее матери была!

– Ну, – смутился Серебряков, – так-то оно так, но всё же квартира…

– Да я таких квартир сам могу купить и раздавать пачками, – снова возмутился Артём. Я зарабатываю и очень неплохо. Поэтому никаких корыстных мотивов у меня быть не может!

– И на чем же можно столько зарабатывать? – поразился Серебряков.

– Я вполне успешный биржевый брокер. Чувствую колебания валют, – понимаете? Да и учителя были хорошие. Так что, уже успел и денег скопить, и инвестировать кое-куда. В общем, материальных проблем не испытываю. Вы не смотрите, что застали меня в этой бомжацкой берлоге – это я снимаю, чтобы с группой там играть – увлекаюсь музыкой – вот там мы и тренируемся.

Да и алиби у меня есть. В тот вечер я ужинал с девушкой в этом вот ресторане. Это и хозяин может подтвердить. Я ещё потом заигрался в бильярд, так что ушёл под утро.

– Ну, если ещё и хозяин подтвердит… – обрадованно заметил Владимир, – то всё в порядке. Он и сам был несказанно рад, что паренёк здесь не причём, а то очень уж грустная бы получилась история.

Москва, полгода назад.

Сегодня звёзды светили среди белого дня. Мария их отчётливо видела – большие, яркие, серебряные, они тянули к ней алмазные переливающиеся нити, сплетая сетку, в которой так и хотелось взлететь под облака. А ещё ветер, который оплетал её тугим коконом, и было так тепло и уютно, и хотелось раскачиваться, словно лёгкому невесомому листочку. И запах свежести, исходивший от зелёной травы, от листвы деревьев, окруживших её в этом лесу и укрывших от всего мира.

Мария не удивлялась этой свежести чувств, ведь рядом был Он – волшебник, расцветивший её мир радужными красками.

– А ты знаешь, в том фильме я выполнил все каскадёрские трюки сам. Было немного страшно, но ради адреналина стоило на это пойти…

– Да, и мне тоже приходилось на фотосъёмках, но только я от этих трюков никакого удовольствия не испытывала. Экстрим – не мой конёк.

Они говорили и говорили, наперебой, ни о чём и обо всём, торопясь высказать свои мысли, мнения, всё, что успел накопить их жизненный опыт. Ведь каждый знал, что другой всё поймёт и примет, и ни за что не осудит, и ничем не затмить того чувства принятия и восхищения, что они вызывали друг у друга.

Мария не узнавала сама себя. До сих пор все её мысли были только о Глебе – о властном, таком непростом, да ещё и женатом Глебе. Мужчине, с которым у Марии не было никаких перспектив, но который так глубоко вошёл в её мысли и её сердце. А сейчас Маше вдруг захотелось, чтобы этот высокий, стройный, ослепительно красивый мужчина, с яркими синими глазами решился и обнял её, что она стала молить об этом вселенную. Ну, когда же, когда он решится, и она ощутит всем телом ту силу и доброту, которая исходила от него. А Александр всё говорил и говорил. Он говорил массу весёлых и интересных вещей – рассказывал анекдоты о своей сценической жизни, интересные истории и различную полезную информацию о творчестве актёров, режиссёров, продюсеров – о том мире, в котором жил.

А Маша слушала его и молчала о том, что женщина никогда в первые дни знакомства не решится произнести вслух – чтоб обнял, погладил, приласкал…

И вдруг, прерывая Машины любовные мечты, земля разверзлась и куда-то ушла из-под ног. И девушка, вместо того, чтобы взлететь, на что, как ей казалось, она ещё секунду назад была способна, полетела куда-то вниз. Её падение длилось так долго, что ей показалось, что под ней разверзлась сама преисподняя. А она всё катилась и катилась, набивая синяки, обдирая руки и оставляя прорехи на своём лёгком платье. И, наконец, замерла неподвижно, глядя широко открытыми глазами на белые облака, молочным туманом клубившиеся в далёком небе.

– Маша, Машенька, что с тобой, ты жива?! – Александр стрелой нёсся к ней, на дно достаточно глубокого оврага, в который Машу угораздило так фатально скатиться. Мужчина прыгал, словно длинноногий сайгак и, казалось, в три прыжка оказался на дне и бросился к Марии. Он с тревогой ощупывал и оглаживал её тело, ища переломы, а Маша совсем не чувствовала боли, словно ей ввели сильный наркотик. Таким наркотиком и были для неё прикосновения Александра. Она специально не спешила вставать, чтобы эти райские мгновения продлились как можно дольше. «А может он ещё и поцелует», – улыбаясь в предвкушении подумала Маша.

– Ты улыбаешься, Машуль? Так значит, ты цела и у тебя ничего не болит? – обрадованно закричал Александр.

– Ну вот, – с внутренним вздохом констатировала Мария, – теперь не поцелует…

Девушка открыла глаза и начала подниматься с земли. Александр подал ей обе руки, помогая встать. Однако, поднявшись на ноги, Мария вскрикнула от боли. Падая с оврага, девушка вывихнула-таки лодыжку, и теперь давление на ногу отзывалось тупой неприятной болью. Маша виновато поглядела на Александра.

– Ну вот, мало того, что я растяпа, так ещё и ногу умудрилась подвернуть. Как же теперь мы выйдем из этого леса?

– Вот это как раз не беда! – вдруг рассмеялся Александр. Наоборот, о такой ситуации я мечтал всю жизнь!

И мужчина внезапно подхватил Машу на руки, словно она была легче пёрышка.

– Сейчас уж обратно пойдём, нужно быстрее тебя уложить в кровать, а ногу обложить льдом, чтобы спал отёк. Только давай-ка, переползай пока на спину, чтобы я тебя не уронил, пока будем выбираться из оврага.

Мария вцепилась обеими руками за шею Александра, пока мужчина, цепляясь за ветки кустарников, растущих по склону оврага, выбирался вместе со своим драгоценным грузом. Мария всё это время виновато мурлыкала на ушко своему рыцарю о том, как ей неудобно, что он тащит её на себе, и ругала себя за то, что такая вот она мечтательная растяпа. А Александр был на седьмом небе от счастья, чувствуя, как золотистые пряди девушки щекочут его шею.

Выбравшись наверх, на ровную землю, Александр вновь подхватил Машу на руки и очень быстро зашагал через лес к трассе. На полдороги он вызвал такси «к лесу» и пошёл ещё быстрее. Маша тем временем, удобно устроившись в сильных руках Александра, чувствовала себя, словно дитя в колыбели. Она обняла своего рыцаря за шею и время от времени сочувственно спрашивала его, не слишком ли он устал, и не очень ли она тяжёлая. Ответ Александра был неизменным: