как летал посол гномов, — с улыбкой сказал он Эмери. Потом осмотрел встречающую делегацию: — Давайте не будем тратить время. У нас есть что обсудить.

Когда мы шли, Орлов спросил отца стоит ли мне присутствовать при разговоре взрослых, на что отец ответил, что я всё равно обо всём узнаю от него или от графа. Тот лишь кивнул и пошёл дальше. Ведь у него нет прав раздавать указания в чужом роду.

К прилёту Орлова с командой была в срочном порядке завершена работа с первым жилым зданием, в котором мы поселили гостей, и там же мы планировали ввести их в курс дела. И хоть Анри Ля Фисто уже сделал это, но некоторые подробности при допросе раба, мы смогли узнать позже. Вплоть до того, как был убит Алексей Де Броф и даже где похоронен.

— Скажи, Талий, а зачем вы дали свободу этому рабу? Также меня интересует, как он вообще угодил в рабство!

Отец посмотрел на графа, и тот отрицательно покачал головой.

— Таааак, и что на этот раз вы от меня скрыли? — спросил Орлов.

Граф и Талий недолго смотрели друг на друга. Насколько я смог понять, граф не стал раскрывать информацию о том, что раб был покорным.

— Вначале подпиши этот договор, — протянул отец.

— Не буду я ничего подписывать. И твоему графу я об этом уже говорил. Ты наверно забыл какую должность я занимаю?

В комнате резко поднялась температура. От Талия стал исходить такой жар, что я невольно выставил вокруг себя щит.

— Это ты забываешь, «птичка», к кому ты пришёл! Или ты думаешь, что император предъявит мне за твою смерть? Я просто официально вызову тебя на дуэль и дело с концом. — Он кинул пергамент в лицо Орлову, и повысив голос, сказал: — Ты подпишешь договор о неразглашении информации или подымешь её, — следом за пергаментом кинул он в ноги Орлову перчатку.

На лице Орлова заиграли желваки. Вероятно, не каждый день ему приходилось получать угрозы, сопряженные с риском для жизни.

— Хорошо, я подпишу договор. Но в нем должен быть пункт о том, что об этом я смогу сообщить императору.

— Только под договор! — серьезным тоном сказал Талий.

— Ты с ума сошёл? Как ты себе представляешь это? Чтобы я ставил императору условия?!

Талий указал взглядом на пол.

— Тогда поднимай перчатку!

— Я могу просто вернуться назад. А раба оставьте себе! — попытался выйти «сухим из воды» Орлов.

Но отец оставался непреклонным. Он вновь показал на перчатку, и тогда Орлов сдался.

— Надеюсь это будет стоить тех нервов, которые уйдут при разговоре с государем, — садясь за стол и подписывая договор сказал Орлов.

* * *

«Щёлк» — звук пощёчины сотряс комнату. Елена схватилась за лицо и не ожидая такого от старшей сестры ждала объяснений её поведения.

— Потаскуха! — порычала Эмери. — Что, зачесалось так, что раздвинула ножки не дожидаясь свадьбы? И кому ты теперь нужна, порченая?!

Елена вначале не понимавшая действий сестры, осознала о чём речь. Та словно за мгновение потеряла силы стоять на ногах, упала на землю. Елена никак не ожидала, что сестра так быстро обо всём узнает. «Но откуда?» — подумала она. И ответ тут же пришёл. Ярар Де Тьер. Видящий магию. Маг целитель!

— Что ты молчишь? Думаешь, я жалеть тебя буду? — крича спросила сестра. — Признайся честно, ты ведь вытравила ребенка?

Эти слова окончательно добили Долгорукову, и она зарыдала.

— Госпожа, — услышала она сквозь свои всхлипы знакомый голос. Елена подняла голову и увидела чуть располневшую Ерби. Та стояла рядом с её сестрой, и что-то шептала той на ухо.

— Хорошо, — ответила Эмери, — отведи её в дом и никуда не пускай.

Елена хотела возмутиться, но подняв глаза увидела перед собой леди Тьер, а не свою старшую сестру.

— А ты только дай повод преподать тебе урок. Мигом свяжу и отправлю к отцу! Он тебя мигом в монастырь отдаст!

После чего Эмери развернулась и направилась в сторону дома, в который зашёл Орлов вместе с остальными членами команды.

Елена проводила сестру взглядом, и когда она зашла в дом, услышала голос Ерби.

— Чего расселась? Пойдём. Тебе туда, — указала Ерби на дом, — идти с таким лицом точно нельзя.

— И что потом? — растерянно спросила Елена.

— Странный вопрос. Потом тебя будут ругать, потом ещё раз ругать, а потом будут плакать. И всё в таком духе. Главное, ты всё расскажи Эмери без утайки.

— А здесь есть люди, которые ещё не знают про то, что я сделала аборт? — спросила Долгорукова.

— Всё-таки аборт… Я надеялась, что выкидыш. — и с отвращением на лице, сказала: — Дура ты! Ребенка Всевышний дарует. Убийцей ты стала, только чтобы себя спасти от позора! О себе только и думала!

Елена протянула руку, чтобы Ерби помогла ей подняться, но услышала резкие слова.

— Сама подымайся! Не подам я руки детоубийце. И знала бы за кого вступаюсь, ни за что не подошла бы, и уж тем более не пригласила в свой дом. Но слово сказано. И поделать я ничего не могу. Иди за мной! — приказала она.

* * *

Когда Орлов внёс пункт о возможности донести полученную информацию императору, в помещение вошла Эмери. От неё исходил несильный ветер. И это ясно сигнализировало: не подходи — рванёт.

Она подошла к Талию, и он, видя состояние жены быстро поцеловал её в губы, после чего взял её за руку. Эти действия привели в норму состояние женщины, и её магия успокоилась.

Талий сел напротив него.

— Я жду, — сказал он и указал взглядом на сотрудников Орлова.

— Но они же связаны клятвой! — воскликнул князь.

— Ты мне-то не рассказывай сказки! Вы типовой договор не меняли со времен окончания войны. И я прекрасно осведомлен, что ваш договор можно обойти.

— Какие все умные пошли! — скорее ради приличия проворчал Орлов, рукой показывая, чтобы его люди вышли. И когда «лишних» никого не осталось, Талий посмотрев на меня, сказал.

— Мой сын снял настройки камня покорных. Раб, с которым мы говорили, был именно покорным. — И видя, что Орлов хочет что-то спросить, отец добавил: — Нет, ошибки быть не может.

В помещении стало тихо, и лишь немелодичный стук пальцев главы разведывательного управления, показывал, что тот обдумывает полученную информацию.

— Вот умеете вы удивлять, Тьер! Вначале два магистра. Потом ваш сын омолаживать может. А сейчас оказывается он ещё и рушит фундаментальную истину, гласящую, что покорного невозможно освободить! — Он, повернувшись ко мне, спросил: — Ещё будут новости или достаточно?

— Могу Вас импотентом оставить