Дронго заметил быстрый взгляд Джил. Среди своих детей она неназвала свою невестку, очевидно, не считая ее родной дочерью.

— Мы вошли в комнату вместе с Лилией, — пояснила ОльгаИгоревна. — У вас есть еще вопросы? — ледяным голосом спросила она.

— Мне нужно будет осмотреть дом, — сказал Дронго.

— Что именно вы хотите увидеть? — спросила Ольга Игоревна.

— Я хочу осмотреть дом, — подчеркнул Дронго, — желательновсе комнаты и все этажи. Я понимаю, что пока слишком рано и ваша невестка свнучкой еще отдыхают. Но я мог бы осмотреть другие комнаты.

— Вы считаете это необходимым? — спросила Хотинская.

— Безусловно, — ответил Дронго, — иначе я не представляю,как могу помочь вашему младшему сыну.

Женщина подняла голову. Было заметно, как она вздрогнула. Ейявно не понравилась последняя фраза гостя. Или она была к ней не готова. Скореене готова. Возможно, ее покоробила эта фраза.

— Лилия, — чуть повернула голову Хотинская, — принесите мнестакан воды.

Сиделка поднялась и вышла из комнаты. Хозяйка даже непредложила воды или чего-нибудь другого своим гостям. Вместо этого онадождалась, пока сиделка выйдет из гостиной, и сразу обратилась к Дронго:

— Я хотела бы, чтобы мы сразу поняли друг друга, господинДронго. Не скрою, что я была против вашего приезда в Шотландию. Мне кажется,что местный адвокат добьется гораздо больших успехов, чем приехавший гость изМосквы, даже такой известный эксперт, как вы, о котором мне рассказывал Игорь.Понимаю, что вам неприятно слышать эти слова, но мой старший сын настоял насвоем варианте. Я приняла решение ему уступить, хотя отдаю себе отчет, чтоспустя два с лишним месяца установить истину будет почти невозможно. Каким бызамечательным экспертом вы ни были. Просто так не бывает. Но я согласилась васпринять и ответить на все ваши вопросы.

— Вы считаете, что Виктору уже невозможно помочь? — прямоспросил Дронго.

— Я считаю, что ему нужно помогать иными способами, —пояснила она, — и для этого нужен не гость из России, а английский специалист,который занимается этим делом уже два с лишним месяца.

Лилия вернулась, принеся стакан воды. Хотинская взяла стакани, даже не сделав попытки имитировать глоток, просто поставила его на стол. Уэтой женщины был тяжелый характер.

— Я имею поручение вашего старшего сына, и мы подписали сним договор, — напомнил Дронго. — Если вы разрешите, я все-таки осмотрю замок.

— Это ваше право, — кивнула Хотинская, — я только хотела,чтобы мы с вами правильно поняли друг друга.

— Я все правильно понял. Кто может нас проводить, чтобыпоказать нам все комнаты?

— Лилия, конечно. Все комнаты открыты. В этом доме непринято закрывать какие-либо двери. Можете все осмотреть.

— Спасибо, — он поднялся, стараясь не смотреть на Джил. Онивышли из гостиной вслед за Лилией, которая повела их сразу на второй этаж.Когда они поднимались, Джил догнала его.

— Тебе не противно? — жалобно спросила она. — По-моему, онатебя просто выставила. Зачем тебе это нужно? Я бы на твоем месте повернулась ипросто уехала бы отсюда. Раз и навсегда. Тем более что они не нуждаются в твоихуслугах. Она ясно выразилась…

— Тише, — попросил Дронго, — не нужно так громко. И говоритолько по-итальянски. Мне кажется, что именно теперь я не имею права отсюдауезжать. Понимаешь, что происходит? Нечто не совсем логичное. Мать, которая нехочет спасти своего сына. Не хватается за любую возможность, чтобы ему помочь.Более того, даже возражает против приглашения независимого эксперта. Почему? Тыможешь дать мне логичное объяснение?

— Нет, — ответила Джил, — мне самой непонятно. Но, может,она сумасшедшая?

— Она похожа на чокнутую?

— Нет.

— Тогда почему она отказывается от моих услуг?

— Не знаю.

— Тогда будем смотреть замок, — невозмутимо закончил Дронго.— Итак, госпожа Чебан, кто живет в этой комнате?

— На втором этаже шесть спальных комнат, из которых дведвухкомнатные, — голосом экскурсовода произнесла Лилия Чебан, — первая комнатаслева — это спальня Марты, которая сейчас отдыхает с матерью на третьем этаже вих апартаментах. Следующая комната моя. Две угловые смежные комнаты — этоапартаменты Ольги Игоревны. С той стороны построены подъемы без ступенек для ееколяски. С левой стороны первую комнату обычно занимал господин Халдаров,вторую — сын Валентины Алексей, а третью, вернее, двухкомнатные апартаменты, —Валентина. Больше на этом этаже никто не живет.

— Вы давно работаете с Ольгой Игоревной? — уточнил Дронго.

— Давно, — кивнула Лилия, — уже четыре года. У нее болятноги, и я помогаю ей.

— Она вообще не может ходить?

— Может. Но с большим трудом. У нее распухают ноги. Еесыновья находили самых лучших врачей, выписывают самые дорогие лекарства, ноноги у нее все равно болят. Поэтому я всегда рядом с ней.

— И вы были с ней в тот день, когда здесь произошлоубийство?

— На Рождество, — уточнила Лилия, — конечно, я здесь была.

— Рядом с ней?

— Нет. Я спустилась вниз взять горячую воду.

— Вы были рядом с Дороти?

— Нет, я ее на кухне в тот момент не видела. Она, наверно,была в гостиной, но я ее не видела. А когда услышала выстрел, то побежаланаверх. Сначала на второй этаж, потом на третий.

— Почему на третий?

— Я искала прежде всего Ольгу Игоревну.

— И где вы ее нашли?

— На третьем, в апартаментах старшего сына. Она была вужасном состоянии и тоже слышала выстрел. Мы проехали в соседние апартаментыВиктора Анатольевича и нашли там обоих братьев. Они о чем-то спорили. Там ещебыли Дзидра и Валентина. Потом приехала полиция…

— Говорят, что Виктор Дегтярев и Злата серьезно поспорилидруг с другом до того, как раздался выстрел?

— Может быть, — сердито ответила Лилия, — я не знаю.Извините, но в комнату Марты я вас впустить не могу. Девушка могла разбросатьтам свои вещи. Когда она проснется, то сама вам все покажет. Можете начатьобыск с моей комнаты.

— Я не обыскиваю комнаты, — возразил Дронго, — я всего лишьпытаюсь понять, как произошло преступление. И кто из находившихся в этом домемог оказаться рядом с убитой.

— Все так говорят, — сказала Лилия, открывая свою дверь.

— Ты будешь копаться в ее белье? — не выдержала Джил.