– Личный состав, вольно! – пробасил он. – Офигеть, как меня встречают.

Катька покраснела и забилась в угол кухни, обиженно шмыгая носом:

– Знаешь, Феденька, я думала, что и тебя уже того…

– Чего – того? – переспросил Фёдор, вытаскивая из пакетов продукты.

– Ну, того, похитили.

– И ты, – продолжил Фёдор, – услышав шаги, решила, что они пришли за тобой?

Катя покраснела ещё больше.

– Нет, милая, не дождёшься. Фёдора Стрельцова так просто не пленить. А пока я с тобой, то и тебе ничего не угрожает.

Катька вскочила со стула, подбежала к Фёдору и крепко обняла его.

Стрельцов нежно погладил девушку по голове и попытался вырваться из цепких объятий. Но девушка, несмотря на свой тщедушный вид, так сильно в него вцепилась, что с первой попытки сделать это у Фёдора не получилось. Впрочем, как и со второй.

– Так, Катерина! Возьми себя в руки и накрой на стол. А я расскажу тебе кое-что интересное.

Катька всхлипнула последний раз, отстранилась от Фёдора и принялась деловито кромсать колбасу тупым ножом. Через пару минут на столе, который Фёдор предусмотрительно застелил газетой, красовались бутерброды, копчёная курица, яблоки и пирожки с малиной – шедевры местной кулинарии. А ещё через пять минут кухню наполнил аромат свежесваренного кофе. Набив полный рот пирожками, Фёдор начал рассказ.

Заснуть Фёдору так и не удалось. То ли диван был слишком узким, то ли Катькин свитер из натуральной козьей шерсти кололся как стадо ежей, но, промучившись минут тридцать, он вышел на кухню и попытался осмыслить ситуацию. Итак, Колясик пропал сутки назад, отправившись в магазин. Следовательно, его поиски нужно начинать именно оттуда.

Он посмотрел на часы. Жизнь в Техногорске возобновится не ранее десяти. Значит, у него в запасе целых два часа. Фёдор знал, как провести их с пользой. Он тихонько оделся и обшарил прихожку в поисках запасных ключей. Искать долго не пришлось. В тумбочке у входа, в бесформенной груде вязаных шапок, перчаток и шарфов красовалась новенькая сахарница, где и пряталась запасная связка. Стрельцов мысленно поблагодарил благоразумного одноклассника, что тот не заставил его осматривать каждый сантиметр квартиры, и на цыпочках вышел на лестничную клетку, тихонько замкнув дверь.

На улице сыпал лёгкий снежок. Фёдор вдохнул полной грудью свежий морозный воздух и подошёл к автобусной остановке. Он решил поймать попутку, и – о чудо! – через мгновение перед ним возникла легковушка с шашечками. Фёдор приоткрыл дверцу:

– Проспект Курчатова, тридцать. Подбросишь?

Водитель весело подмигнул. Утро начиналось великолепно.

Такси быстро мчалось по узким улочкам, а Фёдор всматривался в знакомые с детства места. Он любил свой город, своих родителей, смешного Кольку и строгую недоступную Катю. Он скучал, и не реже двух раз в месяц обещал себе бросить шумную суетливую столицу и вернуться на малую родину. Ему так хотел провести несколько дней с родителями, но Катькин звонок изменил все планы. Поэтому, бросив дома чемодан, обняв мать и пожав руку отцу, кинулся искать её, строгую, своенравную и такую родную Голицыну. Когда-то давно, в школе, танцуя с Катериной вальс на выпускном вечере, он пообещал ей, что закончит в Москве институт, вернётся и обязательно женится на ней. Но московская жизнь закружила, завертела, он и «мяу» сказать не успел, как оказался женатым на москвичке. Брак был коротким, развод громким, а Катька обиделась. «Она гордая, эта Голицына, и глупая, – думал Фёдор, – но я докажу, что люблю её!»

– Приехали!

Весёлый водитель взял с Фёдора пятьдесят рублей, смешную для столичного жителя сумму, и, раскланявшись, исчез так же быстро, как и появился.

Фёдор оказался в старом районе города. Сталинские трехэтажки, большие дворы – тут жил его двоюродный брат, Степан. Степан старше Фёдора на год, но похожи братья, словно близнецы. Фамилию Степа носил такую же, и, по счастливому стечению обстоятельств, работал в отделе по борьбе с организованной преступностью в Техногородской полиции.

Фёдор вошёл в просторный подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил. Через секунду дверь распахнулась, и на пороге возник его полный двойник.

Степан обнял брата и втащил в квартиру.

– Ну, ты и жук! Мог бы позвонить, я бы встретил.

Фёдор пожал плечами:

– После нашей последней встречи я хотел застрелиться. Сколько мы тогда выпили?

Степан усмехнулся:

– А разве это важно? Важно, что тогда нам было плохо.

– А утром ещё хуже. Я отсыпался сутки. И знаешь, что мне снилось?

– Что?

– То, что я капитан дальнего плавания, корабль попал в шторм, а у меня морская болезнь.

Степан расхохотался:

– Ты мне не рассказывал об этом. А всё из-за женщин. Кстати, ты уже видел свою Голицыну?

Фёдор кивнул.

– Ну, и как она?

– Ты, брат, у меня спрашиваешь? Я только сутки в Техногорске. А ты тут вроде бы живёшь.

Степан подошёл к окну и закурил:

– Сумасшедшая тётка эта твоя Голицына. Из газеты её турнули. Я еле-еле сумел замять уголовное дело.

Фёдор побагровел:

– Во что она вляпалась?

– Да что-то с мэром не поделила. Написала убойную статью, этакий анализ деятельности отца города. Мэр взбеленился, обвинил её в клевете, подал иск о защите чести и достоинства. Город гудел просто. В результате Катьку уволили, а Тимофей Иванович ещё крепче прилип к своему креслу.

– Кто есть Тимофей Иванович?

– Господин Слепцов Тимофей Иванович, наш мэр и отец родной.

Фёдор ухмыльнулся:

– Ты как-то неуважительно говоришь о родителе.

– Родителей, Федя, не выбирают. А должность отца города – выборная. Только Слепцов занял мягкое кресло, минуя народное голосование. Говорят, у него в Москве влиятельные покровители. Знаешь, брат, мне кажется, что наш мэр проворачивает какие-то тёмные делишки.

– Ну, если так, то почему бы тебе не провести расследование?

– Ты совсем отупел там, в Москве, Федя, – вскипел Степан, – да всё моё начальство кормится у него с руки. Катька вон рыпнулась, а что толку? Объявили её дурой сумасшедшей. Хорошо хоть жива осталась, – он махнул рукой. – Ладно, может, по сто грамм за встречу?

Фёдор отрицательно покачал головой:

– Не сейчас. У Катьки опять проблемы.

Степан развёл руками:

– Кто бы сомневался! Она их просто за уши притягивает. Ладно, рассказывай.

Стрельцов-младший подробно, стараясь ничего не упустить, изложил суть дела. Степан слушал внимательно, то изредка кивая, то пожимая плечами. Фёдор понял по реакции старшего, что вся эта фантастическая история вовсе и не казалась брату какой-то нереальной выдумкой.