Тётушка была в магазине и там узнала, что мама попала в больницу. Потом спросила, как они справляются, а услышав, что Малыш ходил с Филиппом в школу, всплеснула руками и сказала с укоризной:

– Что же вы ко мне не пришли?

– Вас же нет целый день, – ответил Филипп.

– Ну и что? Если я повсюду вожу с собой одного маленького мальчика, неужели я не могу привести двоих? Правда, сладенький мой? – спросила она Лилле-Бьёрна.

– Да, – поддакнул Лилле-Бьёрн.

– Кофе хотите? – спросил Филипп.

– С радостью. Давай я сварю, а мальчики пока в гостиной поиграют.

– Тогда я пойду напишу маме письмо, – сказал Филипп и ушёл к себе в комнату.

Тётушка Забота заглянула в шкафчик, нашла яйцо, ещё кое-что, и никто и глазом не успел моргнуть, как она уже пекла вафельные трубочки. А Малыш и Лилле-Бьёрн сидели в гостиной на стульях, друг напротив друга, и молчали. Малыш думал: «Надо же, столько раз я мечтал, что этот мальчик придёт ко мне поиграть, а теперь не знаю, чем бы нам заняться».

– Би-бип, – сказал он вдруг. – Чур, стул – моя машина.

– А я плыву в Африку, – ответил Лилле-Бьёрн, – это мой корабль.

– А на море большие волны, согласен?

– Пока не очень большие, – сказал Лилле-Бьёрн, – но штурвал нельзя отпускать ни на минуту. А где Щепкин?

– Наверху, я за ним сбегаю.

– Здорово, тогда он поведёт второй корабль.

Малыш посадил Щепкина на диван.

– Это как будто его корабль, – сказал он.

– Мм, – промямлил Лилле-Бьёрн, – похож на танкер.

Щепкин от этих слов прямо расцвёл. Он подумал, что танкер – это морской танк, а водить танки доверяют только самым умным, вроде Щепкина.

– Я тоже хочу плыть, – решил Малыш. – Чур моя машина превращается в корабль, и я плыву в Африку.

– Давай мы как будто там встретились, – сказал Лилле-Бьёрн.

– Я только что приплыл, меня увидели весёлые негритята и угостили бананами.

– А бананами у нас понарошку будут вафельные трубочки, – вступила в разговор тётушка. – А я как будто мама этих негритят и у меня много этих тру… этих бананов, но только приходите за ними на кухню, а то от них крошек не оберёшься.

Филипп тоже пришёл попробовать трубочек.

– Вам завтра придётся очень рано встать, – сказала тётушка. – Мы с Лилле-Бьёрном придём ровно в половине восьмого, Малыш, и ты к этому времени должен позавтракать, собраться и быть полностью готов.

– Мы справимся, – ответил Филипп. – У нас есть будильник, и Малыш его слышит.

Тётушка с Лилле-Бьёрном ушли, на прощание мальчик оглянулся и сказал:

– До завтра!

А Малыш ответил:

– Хорошо.

– Давай сразу ляжем, – предложил Филипп. – Что я буду здесь один сидеть? Лучше почитаю перед сном в кровати. Да, надо написать себе напоминалку, чтобы не забыть завтра о важном деле.

Если бы Малыш умел читать, он бы страшно удивился, потому что на бумажке Филипп написал крупными буквами: ЩЕПКИН.

Утром Малыш оделся ловко и быстро: сухая одежда не липла к коже, надевать огромные папины перчатки не пришлось. Малыш позавтракал и был совсем готов, осталось только проститься с Филиппом. Но, добежав до их комнаты, Малыш застыл от удивления: брат взял в руки Щепкина, внимательно его осмотрел, а потом завернул в шарф и сунул в свой портфель. «Ничего себе!» – задохнулся Малыш, бухнулся на попу и проехал вниз по лестнице пару ступенек. Теперь он мог бы уже спросить брата, зачем ему Щепкин, но тут вошла тётушка Забота и закричала с порога:

– Малыш, ты готов?

И тут же выскочил на площадку Филипп и загалдел:

– Малыш, быстрее, тётушка не может ждать ни секунды. Давай иди скорее, веди себя хорошо и не делай глупостей.

– И ты тоже веди себя хорошо и не делай глупостей, – сказал Малыш и строго посмотрел на брата.

– Увидимся за ужином, – ответил Филипп.

– Хм, – буркнул Малыш.

Он задумался так глубоко, что забыл поздороваться с тётушкой и Лилле-Бьёрном.

– Здравствуйте, молодой человек! – окликнула его тётушка. – Ну что, братцы-кролики, хорошо ли спали? Вы большие молодцы, отлично справляетесь.

– Это да, – ответил Малыш, не в силах отвлечься от мыслей о Филиппе.

Зачем ему Щепкин? А вдруг ему одиноко в школе, и он поэтому взял Щепкина? Хотя там столько ребят, даже слишком много.

– Мы поедем на автобусе, – сказала тётушка, – но не в сторону магазина, а в обратную, на север.

– Тоже интересно, – ответил Малыш.

Высоко на холме раскинулся большой хутор. Он словно бы смотрит со своей верхотуры на долину и видит каждый дом, и дерево, и всех людей. Вот сюда-то и позвали тётушку Заботу печь угощение к рождественскому столу. Едва она с мальчиками вошла во двор, навстречу им выскочила лайка и залилась громким лаем.

– Она просто докладывает хозяевам, что мы приехали, – объяснила тётушка. – Она привязана, так что не бойтесь, спокойно играйте во дворе. Перекусить я вас сама позову. Но если что, ищите меня на кухне, не стесняйтесь.

Мальчики проводили тётушку взглядами. Она исчезла на огромной ярко освещённой кухне с множеством шкафов, громадной плитой и длинным широким столом посередине.

– Никогда не видел такой кухни, – сказал Малыш, – у нас дома гораздо меньше.

– А у нас вообще нет, – ответил Лилле-Бьёрн. – В городе у нас только одна маленькая комната, и всё. Но вот папа с мамой вернутся из Африки, и тогда у нас тоже будет кухня.

– Это хорошо, – кивнул Малыш.

Они стояли вдвоём на краю большого незнакомого двора. И потому что двор был совсем чужой и угрюмый, они вдруг почувствовали себя настоящими друзьями.

Вдруг Малышу между лопаток впечатался снежок. А ещё один просвистел у самой щеки Лилле-Бьёрна.

– Ложись! – скомандовал Малыш.

Они упали на землю и оглянулись. За оградой маячили два мальчика немного старше их.

– Ага, задрожали! – сказал один.

– Вы со спины напали, – ответил Малыш. – Это не считается. Не по правилам.

Он как раз недавно узнал это слово от Филиппа и теперь гордо повторил за ним. А Лилле-Бьёрн очень загордился Малышом и от гордости даже рот приоткрыл.