видеть, а пальцы — держать иголку. А зачем я их дочери? А цветочный народ живет долго.

— Но… — тихо сказал сосед. — Ты будешь жить одна, с мужчиной…

— У рыбака три сына. Кто меня защитит от них? — ответила Астра. — У портных сын вернется в отпуск, кто меня защитит от него?

— Я вижу, ты хорошо подумала, — сказал сосед.

— Да, — ответила Астра.

И они поехали. Сначала дорога была хорошей, потом в еловой чаще, в самом низком и темном месте они свернули на лесную дорогу, а потом с нее и вовсе на просеку, где не было никакой дороги, а деревья с разных сторон так плотно переплетались ветками, не пропуская света, что Астре казалось, будто они едут под землей.

— Мы точно туда едем?

— Точно, — ответил сосед.

— Мы не потеряли дорогу?

— Нет, не потеряли.

Наконец, сосед натянул поводья, заставляя лошадь остановиться. Астра осмотрелась. Вокруг была густая-прегустая чаща. Свет сочился сверху и его было мало. Огромные старые ели качали ветками, хотя ветра не было. Вся земля была густо усеяна желтой иглицей, сквозь которую только кое-где пробивалась робкая зеленая трава.

— Мы приехали, — тихо сказал мужчина и соскочил с телеги.

Он положил на обочину дороги мешок с вещами Астры, потом снял с телеги саму девушку и посадил рядом, на неожиданно теплую землю. Астра испугалась.

— Но ты же не бросишь меня здесь? Мы же не в пещере! Здесь никого нет!

— Мы договорились с ним, что я оставлю тебя здесь. Видишь? — он показал на сухое дерево справа от дороги. На стволе ножом была вырезана буква «А».

— А если бы я выбрала рыбаков, ты бросил бы меня в реку? А если портных — высадил бы на улице в городе за перевалом, да? — закричала Астра.

— Если бы ты выбрала рыбаков или портных, я отвез бы тебя к ним домой, — угрюмо ответил сосед. — А здесь уговор был другой.

Он взял лошадь под уздцы, выпряг и перевел вокруг телеги, привязал к дереву и потом развернул телегу. Просека была слишком узкой, чтобы можно было нормально развернуться.

— Но ты же не оставишь меня здесь?

— Оставлю, — ответил сосед. Он подошел к Астре, посмотрел на нее сверху вниз и протянул руку. Астра схватилась за нее, надеясь, что это была какая-то глупая шутка, что мужчина сейчас поднимет ее обратно на телегу, все объяснит и… Сосед вырвал ладонь из ее рук.

— Да не висни ты на мне, — крикнул он. — Давай ключ от подвала.

Астра прижала руки к груди.

— Нет, — сказала она. — Не отдам. Ты не выполнил свое обещание.

— Еще как выполнил, — вздохнул сосед. — Я оставил тебя в условленном месте, он придет и заберет тебя, когда я уеду.

— А как он узнает, что я здесь?

— Уж будь спокойна, еще как узнает.

Но Астра все не решалась отдать ключ. И тогда мужчина наклонился, нащупал у нее на шее веревку и снял. Ключ оказался у него в руках.

— Ты сама выбрала, — напомнил мужчина. — Хорошей тебе жизни. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе.

Он вскочил на телегу, взмахнул поводьями и вдруг обернулся. Астра смотрела ему вслед большими испуганными глазами. И только когда утих топот копыт, она заплакала. Плакала она долго. Уже и слезы кончились, и еще раз пришли и снова иссякли. Уже успела Астра подумать о том, что надо было попросить соседа передумать и отвезти ее к портным… или в рыбацкую деревню, или даже обратно домой. Но все эти спасительные мысли пришли слишком поздно. Не с кем было договариваться. Не на кого было обижаться, кроме как на саму себя… Астра ждала. Ничего не происходило. Света сквозь ели пробивалось так мало, что она не могла понять — наступил ли полдень или нет, может, уже день клонится к закату и скоро здесь станет совсем темно… Наверное, сложно поверить, но от слез и переживаний Астра неожиданно уснула.

Она проснулась от музыки. Кто-то пел нечеловеческим голосом где-то вверху. Но это была и не птица. Тонкие переливы были похожи на слова, но голос звучал не так, как разговаривают люди. И к тому же песня раздавалась сверху, из деревьев. Люди не умеют забираться в такую высь, даже если хотят петь.

Астра слушала, пока песня не закончилась и даже не замечала, как затекли у нее плечи и руки, что ее покусали комары, а одежда отсырела от ночной росы. А когда она это все заметила, ей уже не было так страшно как вначале.

"Такая песня стоит того, чтобы ее услышать", — подумала Астра.

Она не брала с собой в дорогу еды, надеясь на ужин в новой семье, потому что дома у нее уже не осталось продуктов. Да и вещей было мало, но чтобы не выглядеть совсем уж бедной, она положила для тяжести в мешок с вещами большую глиняную бутыль с водой. И вот сейчас Астра достала из покрытого росой мешка бутыль, ставшую за ночь холодной как камень, вытащила зубами пробку и сделала глоток. Это была самая вкусная вода в ее жизни. Почти ледяная, чистая, как эта ночь с яркими звездами над головой. Астра медленно пила, чувствуя, как падает в желудок холодная вода. И вдруг снова услышала песню.

Это был другой голос. Гуще и грубее. Он тревожился и звал, как зовет мать из окна ребенка, а он долго не откликается. В голосе звучали нежность и страх одновременно, и в то же время они были спрятаны глубоко внутри грубой оболочки из угроз и требования немедленно вернуться домой. Астра вслушивалась изо всех сил, в надежде разобрать слова. Ей казалось что вот-вот и она поймет их, узнает, кого зовет этот голос и кому он принадлежит. С каждой нотой в голосе нарастала тревога и вот она уже стала близка к отчаянию, когда нет никакой надежды и нет сомнений, что случилось что-то ужасное. И когда страху оставался ровно один шаг до того, чтобы перейти в панику, голос замолчал, резко оборвался, схлопнулся глухой каменной тишиной, как захлопываются ставни окна. И Астра заплакала вслух. Уже не от страха и не от того, что сосед бросил ее, безногую сироту, в лесу, а от того, что тревога, звучавшая в голосе, залила ее сердце и выплеснулась через край, как выплескивается вода из полного кувшина.

Когда у Астры закончились слезы, оказалось, что наступил самый темный час ночи. Вокруг сгустилась тьма. Астра не видела даже кончиков своих сапог, сшитых из светлой кожи, даже пальцев протянутой вперед руки.