Что прикажете с этим делать? Ах да, приказы теперь отдаю я. И что, мне всех созвать и сказать, что настало время быть добрыми и давайте жить дружно и счастливо? Есть риск, что сожрут. Буквально. Эту долгосрочную стратегию следовало продумать, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Слишком резкие реформы не могут быть восприняты на ура, всегда будет стадия отрицания. И для начала мне следовало справиться со своим отрицанием. И принять, что я — Хранитель.

Причём самый настоящий. Именно так я себе и рисовал в воображении образ Хранителя — кровожадная скотина, дикарь, обмотанный роскошью и кишками, вооружённый совершенно кошмарными артефактами. Вот кем я стал — тем, кого презирал издалека. Но я хорошо справлялся с ненавистью к себе. Её у меня было вдоволь. Хватит на всех!

— Ку-ку! — Громко сказал я в пустоту кровавой комнаты.

Я ёбнулся. И осознавал это совершенно чётко.

Странно, но мне никто не ответил. Пока что.

Мне нужно было донести простую мысль до пришельцев, что я их — не боюсь. А это было не так…

В этой правде я себе не отказывал. Да, люди говорили о Воронке, ходили слухи об Оракуле, гуляли городские легенды о том, чем занимаются пришельцы… Конечно, не без откусывания голов. Но всё это были байки. Никто ни хрена не видел и не знал ничегошеньки о том, кто такие ОНИ, что такое Воронка, кто такой Оракул, и был ли он вообще человеком, и уж, тем более, откуда они прибыли к нам, зачем, и что они здесь делали.

Как знать, может, они и не делали ничего. Может, это было что-то вроде посещения зоопарка, которое слегка затянулось. Этакий филиал ада, который работал двадцать четыре на семь. Для нас — без остановки. И они только и делали, что смотрели и строили свои коварные планы.

Ага. Как бы не так. Вот в подобную чушь вообще не верилось. На кой чёрт пришельцам, раз уж они такие могущественные, сдалось что-то планировать, когда можно просто взять и сделать то, что им было необходимо. Для многих эта мысль была пространная, вроде того, что однажды хаос уляжется и всё пойдёт по новому укладу, который они придумали для нас. А я смотрел на месиво вокруг себя и понимал, что нет никакого потом. Вот этого они и хотели добиться — это и была цель, устроить эту дурку, сводящую людей с ума, где люди продавались безумию и покупались на собственные лживые надежды. В такие моменты вспоминалась интересная мысль о том, что человека счастливым сделать очень просто. Нужно просто отнять у него всё, а потом вернуть как было. Я бы согласился без раздумий. Но, боюсь, это уж точно никак не входило в планы пришельцев, если они вообще у них были.

Суки. Мне стало интересно. Но выяснять следовало осторожно.

Неизвестно, насколько они знакомы с человеческой психологией. Допускал, что лучше, чем просто хорошо. Но попытаться втереться в доверие к Оракулу стоило. Нет, не ради спасения Днища. Покалеченная психика любого из жителей этого города уже никогда не станет нормальной. Но ради себя, ради искупления. Ради своей ненависти. И мести!

— Мы здесь, — произнёс женский голос.

У меня было несколько вопросов. Несколько миллионов.

— Молчи и слушай, — тонировал голос, словно его владелица с улыбкой топила котят одного за другим, — как ты понял, вопросы задавать не принято. Но я готова удовлетворить твоё любопытство в разумных пределах, ведь нам предстоит много работы.

Хм. Придётся выбирать, что спросить.

— Ты — человек? — Спросил я.

Голос немного помолчал.

— А ты? — В ответ задал вопрос голос.

— С некоторых пор, с тех самых, когда принимать душ, чтобы смыть с себя чужую кровь, стало нормальным, я редко задаюсь философскими вопросами, — я решил быть прямолинейным, — поэтому не заставляй меня носить юбку и петь каждому встречному о том, что вы — боги, а я наместник на Земле. Это немного… Некультурно. Ответь на поставленный, сука, вопрос!

— Ответ может тебя запутать, но я предоставлю его тебе, — не обращая внимания на мой тон, проговорил голос, — да, я человек. Но не в том смысле, в каком ты думаешь.

— Это ещё что значит? Ты либо человек, либо нет!

— На твоём месте я бы спросила сначала про то, зачем кубик уничтожил почти всю верхушку. А я в свою очередь должна спросить тебя, зачем ты спас одного из них. Если ты, конечно, знаешь ответ.

Цели пришельцев мне были неизвестны, но я предполагал, что верхушку они сместили по простой причине — она перестала их устраивать, либо взяла неверный политический курс. Мне это было не интересно, потому что теперь эта верхушка слоями растекалась у плинтуса. А вот стерва задавала правильный вопрос, на который мне не следовало отвечать прямо.

— Неразумно уничтожать компетентных сотрудников, — сообщил я свой ответ, — пусть даже они и не устраивают тебя. С точки зрения здравомыслящего человека это — идиотия. Ты способствовала тому, чтобы меня назначили Хранителем, но не даёшь мне шанса во всём разобраться, чтобы привести в порядок устоявшуюся систему.

— Риски превосходили ожидаемые результаты, — сладкий голос как будто рассказывал сказку перед сном, — расчёты показали, что оптимальным выходом было назначение нового Хранителя… Кстати, об этом. Есть неотложное дело. Настолько неотложное, что беседа по душам может подождать.

Я выплюнул слюну с кровью.

— Подожди-подожди, осади-ка ходули, у нас ещё не было третьего свидания!

— Необходимо послать отряд для исследовательской миссии, — проигнорировав мой вопрос, сказал голос.

— Исследования? Как интересно.

— Ирония неуместна, это действительно важно для сохранения миссии.

— Какой миссии?

— После выполнения задания, всё встанет на свои места. Сейчас будут отправлены координаты, которые тебе сообщат твои подданные. Необходимо отправиться туда и разобраться с проблемой.

— Что за проблема-то хоть?

— Необходимая задача — устранить помехи сигнала.

— Почему это так важно? — Не унимался я.

— Потому что для решения подобных ситуаций требуется нестандартное мышление. Ты им обладаешь, но убедительная просьба — не завали дело. Это очень важно. Для всех нас.

Ну и дела. Теперь мне указывали, что делать.

— Я теперь что, работаю на тебя? — На всякий случай уточнил я.

— Да, — ласково ответил голос, — и это не обсуждается.

Глава 9 — Если ломать, то только полностью

Ясность рассудка: 80 %

Отрицание: 80 %

Когда я открыл дверь, они тащили тело монаха. Капюшон был наброшен на лицо, и не было понятно, жив он, или уже всё.

Варя