****

Закупаясь с Котом продуктами и алкоголем к нашей импровизированной вечеринке, я рассказал ему, что произошло со мной. Как меня взяли фсбшники, как узнал, кто на самом деле убил Веру, о магических расах и сектантах. Как я волей-неволей стал работать с представителями фейри, и, конечно, о Мавре.

Гато постоянно вставлял свои реплики, мешая говорить, но когда я, казалось бы, рассказал все, он замолчал. Так молча мы закинули в корзину последнюю бутылку и двинулись к кассе.

— Давай отыщем этого «Наставника» и замочим суку нахрен?! — кассир аж подпрыгнула на месте от громкого возгласа Гато.

— Тише будь, придурок! Не место для таких разговоров. Мне еще куратору звонить сегодня. — я почти прошипел последние слова, глядя как кассир внимательно слушает наш разговор.

— Да ладно тебе, что такого? — этот балбес просто не понимал, что мир серьезно изменился. И вокруг происходит такое, что наш разговор не примут за обсуждение игры, к примеру.

Забрав покупки, мы двинулись вниз к выходу на парковку, когда по торговому центру пронесся раскатистый голос. Оглянувшись в сторону говорившего, я увидел стоящего в центре холла мужчину в хламиде, окруженного десятком спортивных ребят в одинаковых футболках с принтом креста, увитого плющом, во всю спину. Стоящие люди словно по волшебству тут же исчезли.

— Покайтесь, грешники! Избавьтесь от мирского, стремитесь к горнему! Грядет Страшный суд. И мессия придет на эту грешную землю и принесет он благословение для верных, и будут прокляты и уничтожены все неверные. Избавьтесь от богатства, очистите свою душу, — новоявленный пророк продолжал вещать, действуя на нервы. К нему начали стягиваться любопытные.

— Как они задолбали! Еще и в торговых центрах отбитые на голову проповеди устроили… — мой ядовитый голос, похоже, задел последователей вещающего. К нам наперерез, словно торпеды, быстрым шагом шли трое коротко стриженых молодчиков в черных футболках.

— ТЫ кого отбитым на голову назвал, грешник? Пошел и встал на колени перед старцем. Проси прощения, — уверенный в своей силе, судя по всему, главный в этой тройке крепыш схватил меня за куртку.

— Убери руку… — мой тон, казалось, опустил температуру вокруг меня градусов на десять. Gato с усмешкой смотрел на ситуацию.

— Ты слышал меня? Быстро пошел и встал на колени перед старцем, — парень совершенно не понимал, с кем он связался, а внутри меня уже начал скалить клыки зверь.

— Убери. Свою. Сраную руку, — волна обжигающей энергии, идущей из низа живота, прокатилась по всему телу. Я чувствовал в себе не только силу сломать этих шакалов, я чувствовал за собой ПРАВО так сделать. Голова чуть пригнулась, губы потянулись вверх обнажая клыки, внутренний зверь словно говорил «сломай их, разорви на части». В голове прозвучало «Ну наконец-то ты почувствовал суть, водун».

— Пшли на хрен, твари, — глядя на мое оскалившиеся лицо и наглую усмешку Кота, парни отступили на шаг назад.

— Быстро! — прорычал я. Стоило шагнуть в их сторону, как они рванули куда угодно, лишь бы подальше от меня.

— Ну ты и отморозь, братишка. Даже меня проняло.

— Настроение хреновое, еще и эти ушлепки выеживаются.

Я думал, будет конфликт, что сейчас на помощь придет толпа этих уродов, но все оказалось проще. Никто не хочет связываться с отморозками, готовыми дать жесткий отпор. Гато тем временем снова начал гнуть свою линию.

— Бро, слушай, я тебя все-таки не понимаю, по поводу этих, с крылышками которые. Ты повелся на смазливую мордашку, что ли? Вот так взял и поверил?

— Как бы тебе сказать… На самом деле это набор факторов и фактов. Вот не в том настроении я, чтобы это разбирать. Давай пока так — я чувствую, что так правильно и я так решил. Можешь быть не согласен, на решение это не повлияет.

— Ой все, зануда пафосный, — сказав это, Гато посмотрел в сторону и глубоко вздохнул. — Короче, я с тобой так или иначе. Ты можешь доверять нелюдям, а я и людям-то не очень доверяю. Да и пропадешь ты без меня, Зверюга. Так что тебе придется брать меня в «дворецкие» и, пока я жив, — не отвертишься, — глядя на расплывшуюся в улыбке рожу Кота, захотелось ему втащить, но его жизнелюбие как будто пробило стену усталости и забот.

— Договорились, Кошара.

Закинув все в машину, мы двинулись ко мне. Набрав куратора, в трубке услышал лишь «Абонент недоступен». Круто, и что теперь? А в целом — плевать, и без этих дел хватает.

Мы уже спускались в убежище, как я почувствовал, что Кот положил руку мне на плечо.

— Бро, насчет насчет твоей девушки…

— Не хочу об этом говорить, — осек я его.

Gato хотел было ответить, как перед нами показалось лицо Мавра, радостно махавшего нам.

— А вот и бухлишко подъехало собственной персоной!

В бомбаре послышалось оживление, гости были уже тут.

Кошак хотел позвать народ с капы, но прийти смогла только Flagelo. Если, конечно, не считать Мавра, деваться которому было некуда. Я же написал ребятам-пейнтболистам, и Тер с Пикой решили прийти, несмотря на разгар рабочей недели. Тер сказал, что не упустит возможность посмотреть, куда я спрятался после нападения «психа», тем более, что он не был у меня на дне рождения, но уже наслушался про бомбарь от Пики.

Все были радостные, даже Мавр — можно было подумать, что и не наступает никакой апокалипсис, а я и правда параноик, как мне тут приписывают…

— Постарайся расслабиться хоть сегодня, бро, — бросил мне Гато, понимая, что продолжения разговора уже не получится.

Мавр с Ирой наделали цветных коктейлей, изведя почти весь крепкий алкоголь. Мне удалось отстоять лишь полбутылки рома. Ребята в комнате обсуждали последние события, в центре внимания был Мавр. Я не хотел поднимать эту тему, но он вполне охотно и красочно описывал пожар и своего соседа. «Вот вечновеселый растаман гребанный!»

Как он всегда умел, его рассказ незаметно для него самого перетек на другие темы, и вот он уже рассказывал про новую серию какого-то дебильного мистического сериала, где ученики чернокнижника скрывали от наставника свои переписки, делая записи без чернил. Просто вдавливая перо в пергамент, а затем засыпая листки толченым углем и делая отпечаток.

Возможно, начал говорить в моей голове алкоголь, но я, отчего-то смеясь над самим собой, поднялся и ушел в соседнюю комнату, где достал блокнот, который я забрал из квартиры сектанта, и начал внимательно рассматривать первую страницу и картонную обложку. Еще в квартире я заметил на ней следы, как будто на блокнот, как на подложку, положили листочек и что-то писали с сильным нажимом. А сейчас мне от алкоголя, усталости и готовности верить уже в любые чудеса казалось неплохой идеей посыпать это дело каким-нибудь угольком…

«Графит! Можно попробовать настрогать карандашный грифель.» Продолжая смеяться над тем, что я действительно решился на пьяный эксперимент, я нашел мелкий икеевский карандашик, достал кукри и принялся за дело. Когда графитовой «муки» стало достаточно, насыпал на лист, а потом аккуратно сдул. Приложив чистый лист, я с нажимом провел по нему — и вуаля, на листе угадывалась надпись — «площадь в городе» — явно подчеркнутая. «И что же это значит?»