Берельм мотнул головой. Может, и правда, хватит придуриваться, и пора начинать искать пути к сотрудничеству? Тайный сыск – это не шуточки. Рудники и каменоломни за счастье покажутся, коль к ним в лапы попал. Для обвиняемых в шпионаже самое мягкое наказание – усекновение головы или повешение. А так, и костер предусмотрен, и колесование, и кол, и кипящее масло… Бр-р-р-р…

– Не ожидал, – вытолкнул он непослушным языком.

– Вот! Уже лучше! – обрадовался сыщик. – Значит, будем говорить. Итак, тебя заметили, Берельм Ловкач, несколько лет назад. После скандала в Кавареле, случившегося из-за твоей продажи непродажных угодий. Ведь помнишь?

Мошенник кивнул. Славная афера. До сих пор приятно вспомнить. Он провернул ее семь лет назад на северном побережье Великого озера, в провинции Аруне. Владелец сорока десятин[1 десятина = 1,09252014 гектара. ] отличного строевого леса, пригодного для строительства судов, как торговых, так и военных, искренне думал, что берет крупную ссуду в банке, представителем которого назвался Ловкач, под залог своей недвижимости. А банкиры крупнейшего в Кавареле банка разговаривали с Берельмом, считая его законным владельцем леса и земли. В результате богатей остался без ссуды, банк без денег, а Берельм здорово обогатил капитана рыбацкой шхуны, удирая от местных сыщиков, – у кого-то из обманутых оказались прочные связи при королевском дворе. Пришлось годик-другой пожить в Тьяле, прожигая остаток денег на скачках и травлях котов, и лишь после того, как волнение улеглось, он направился в Аксамалу. Рассчитывал, что о нем забыли. Как бы не так!

– Еще тогда я подумал, что ты можешь мне пригодиться. Если не получишь корд под лопатку от ревнивого мужа одной из подружек или кто-нибудь из разоренных тобой и доведенных до отчаяния купцов не задушит тебя голыми руками…

– Я никогда не наглел. До разорения не доводил, – прервал речь сыщика Берельм.

– Да? – на мгновение задумался Мастер, будто бы перебирая в памяти известные ему приключения Ловкача. – Пожалуй, ты прав. Не припомню ни одного случая. Ну да ладно… О чем это я? А вот о чем! Мы могли тебя арестовать едва ли не в день приезда в Аксамалу. Но что-то мне подсказывало – не стоит пока.

Берельм хмыкнул. Разговор неуклонно уходил в области, к которым он питал стойкую антипатию. И ведь не сделаешь ничего!

– А вот теперь – самое время.

– Арестовать?

– Нет. Вернее, да, но как бы понарошку…

– Не понял? – скорчил нарочито глупое лицо Берельм. – Арестовать понарошку – это как чуть-чуть беременная?

Мастер рассмеялся, не отрывая, впрочем, цепкого взгляда от рук мошенника.

– Ты прав, пожалуй. Арестую я тебя по-настоящему. Но после того, как ты выполнишь свою часть договора, отпущу с миром.

– Свою часть договора? А мы о чем-то договорились?

– Пока нет, но, без сомнения, договоримся.

– Я не был бы так уверен.

– А неуверенных я привык арестовывать всерьез и спрашивать с них по всей строгости закона.

– А если договориться, то закон можно и побоку?

– Да, – кивнул сыщик. – А что тебя удивляет? В одной только Аксамале в течение дня люди, призванные следить за сохранением порядка, столько раз нарушают его, что Триединый не заметит нашей маленькой совместной аферы. Что скажешь на это?

Берельм помолчал, подумал. Ответил:

– А кроме Бога, ты никого не боишься? Императора, к примеру, или твоего начальника… Дель Гуэлла, кажется?

– Не боюсь, – твердо проговорил Мастер. – Я служу верой и правдой. И не за то жалование, что мне платят, а за совесть. Вся моя жизнь подчинена борьбе за внутренний и внешний мир Сасандры. Ни императору, да живет он вечно, ни дель Гуэлле не в чем меня упрекнуть.

– Ладно, – удрученно согласился мошенник. – Что у тебя за дело?

– Вот это правильный подход! – усмехнулся сыщик. – Зачем тратить время на пустые препирательства? У тайного сыска Аксамалы к тебе, Берельм Ловкач, будет одно маленькое, но очень ответственное поручение. Ты сядешь в тюрьму. Вначале в городскую тюрьму Аксамалы, а потом, если понадобится, отправишься на каторгу…

– Ничего себе «понарошку»! – присвистнул Ловкач.

– Не свисти – денег не будет!

– Да их уже и так, и так не будет… Откуда деньги на каторге?

– Ой, да брось ты! Выполнишь поручение, заберу тебя хоть из рудников, хоть из каменоломни. Правда, до этого лучше, конечно, не доводить.

– Что за поручение? – устал ожидать разъяснений Берельм. – Что я смогу сделать для Империи, сидя в тюрьме либо горбатясь с кувалдой?

– Ты сядешь в тюрьму под чужим именем. – Улыбки Мастера словно и не было никогда. – Под каким именно, узнаешь после. Заключенные будут думать, что ты известный вольнодумец и борец с имперским режимом. Провозвестник свобод и права провинций на самоопределение.

– Ничего себе!

– А ты как думал? Люди к тебе потянутся. Кто-то из давно состоящих в подпольных кружках и тайных обществах, кто-то из сочувствующих, но всей душой стремящихся туда.

– А что нужно от меня?

– Ничего. Главное – не разубеждай людей. Не стоит их разочаровывать. За тобой будут следить. Не стану скрывать, в Сасандре нынче полным-полно всякой швали, которая спит и видит, как бы развалить Империю. Растащить ее на мелкие лоскуты в угоду амбициям Айшасы и западных королевств. Ты ведь патриот? – внезапно холодно прищурился сыщик.

Берельм пожал плечами:

– Не могу с уверенностью сказать. Была ли мне все эти годы Сасандра матерью? Не думаю. Скорее, мачехой.

– И все же… Я знаю, ты никогда не пытался обжулить государство. Только частных собственников.

– Объяснение очень простое. За преступления против государства предусмотрены более жестокие наказания.

– Смерть есть смерть, а каторга есть каторга. Какая разница – десять лет рудников тебе дадут или двадцать, если самые крепкие парни выхаркивают легкие самое большее через пять лет?

– Тебе виднее. – Мошенник скривился. Очень уж ему не понравилось напоминание о каторге.

– И все-таки я рассчитываю на твою помощь. На помощь гражданина и патриота.

– Как знаешь, – хмыкнул Берельм. – Хочешь видеть во мне патриота – пожалуйста. Только потом не обижайся, если что-то пойдет не так.

– А ты постарайся, чтобы все пошло так, – негромко проговорил Мастер. – Это, как-никак, в твоих интересах.

– А как – так?

– Так – это чтобы мы смогли выявить всех заговорщиков.

– Всех в Аксамале? – усмехнулся Ловкач.

– Не говори глупости. Хотя бы всех, кто будет в то время в тюрьме.

– Но они же и так в тюрьме?

– Верно. Но по разным обвинениям. Не всегда удается доказать государственную измену…