меня был допуск к секретной информации, когда ты ещё играл с солдатиками. Я половину жизни отдал этому, так что я НИКОГДА, слышишь? НИКОГДА не нарушу свою клятву секретности, ты, маленький кусок...

- Отпустите майора! - крикнул голос. Через несколько секунд один из охранников бросился вперёд и приставил служебный пистолет к голове Венца. - Отпустите майора сейчас же, сэр!

Венц этого не сделал. Он крепче сжал воротник Джонса, их лица находились в дюйме друг от друга.

- Меня до смерти тошнит от таких мелких говнюков Текна/Байман, как ты! И срать я на тебя хотел! Знаешь, сколько раз меня проверяли на полиграфе и делали наркологические анализы, засранец? Я никогда никому не разглашал секретную информацию!

Охранник крикнул:

- Отпустите майора прямо сейчас, или мне придётся убить вас, сэр! - он взвёл курок пистолета.

Затем, прислонившись к НЛО, с руками Венца вокруг своей шеи, Джонс выкрикнул в ответ самую странную вещь:

- Уйди! - крикнул он охраннику. - Убери пистолет в кобуру и возвращайся на свой пост! Это приказ!

Ошеломлённый охранник опустил оружие и отступил.

Но Венц не двинулся с места.

- Ты думаешь, я собираюсь полететь на Марс, а затем поехать домой и рассказать об этом жене? Что, чёрт возьми, с тобой не так? Никто не имеет права подвергать сомнению мою преданность стране...

- Никто не ставит под сомнение вашу преданность или службу, сэр, - сказала Эштон. - Никто не подразумевает, что вы нарушите свою клятву о неразглашении. Вы слишком остро реагируете. Отпустите его.

Венц остыл на один градус и отпустил Джонса.

Запыхавшийся, с красным лицом и порванным воротником, Джонс пытался восстановить самообладание.

- Господи, генерал...

- Просто перестаньте трахать мне мозги, - прорычал Венц.

Эштон коснулась руки Венца.

- Пойдёмте со мной, сэр. На последнюю часть вашего инструктажа.

«« - »»

Ещё один сверкающий белый коридор, затем ещё одна стерильная комната для совещаний. Венц и Эштон пили кофе при ярком свете флуоресцентных ламп. Что бы сейчас ни происходило, Венц знал, что это серьёзно. Прошло несколько минут, прежде чем Эштон наконец нарушила молчание:

- Как вы, наверное, уже поняли, сэр, есть ещё одна загвоздка.

- Я вроде как понимаю.

- Но, вы же понимаете серьёзность ситуации, не так ли?

- Да! - отрезал он.

Эштон не отреагировала.

- Совместимость оператора с системами наведения и навигации ОВТС требует определённых... изменений.

Венц вопросительно посмотрел на свой кофе.

- Что, системные изменения?

- Нет, сэр. Я не имею в виду изменение самого корабля. Я имею в виду изменение... оператора.

Мысли Венца застыли.

Оператора?

- Хирургические изменения, - закончила Эштон.

Затем она мрачно передала Венцу глянцевую фотографию 8х10.

Венц на мгновение перестал дышать.

На фотографии были видны две деформированные человеческие руки со шрамами. Указательный палец и мизинец исчезли, перепонка большого пальца исчезла, средний и безымянный пальцы широко расставлены.

Человеческие руки всего по три пальца на каждой.

- Боже на небесах, - пробормотал Венц, его глаза открылись от шока.

- Это послеоперационная фотография рук генерала Фэррингтона, - сухо заявила Эштон. - Она была сделана через три недели после необходимой процедуры.

- Это безумие, - так же сухо сказал Венц.

- Фиксаторы оператора - отпечатки ладоней - не будут работать, если руки пилота не будут точно соответствовать морфологии.

Затем она показала ему ещё одну фотографию: трёхпалые руки Фэррингтона прижаты к фиксаторам на панели управления ОВТС.

- Это абсолютно необходимо, - продолжила Эштон. - Нет другого способа управлять ОВТС без предварительной процедуры. Мы испробовали все мыслимые альтернативы. Ни одна из них не работала.

- Какие альтернативы? - пробормотал Венц, всё ещё широко раскрытыми глазами глядя на фотографии.

- Несколько бойцов армии и флота, потерявших по два пальца на каждой руке в результате несчастных случаев на тренировках. Затем был борттехник из "McCord", который потерял два пальца во время работы с сервоприводами закрылков C-141. Он вызвался изменить и свою здоровую руку, но, опять же, это не сработало. Мы даже нашли некоторых мирных жителей с тридактилизмом, редким генетическим дефектом, при котором люди рождаются с тремя пальцами на каждой руке. Ничего из этого не сработало.

Венц встал и начал ходить по комнате.

- Я не могу вернуться к жене и ребёнку с такими руками!

- Нет, генерал, вы не можете. А из-за агрессивности процедуры невозможно добиться косметической отмены. Операция требует полного удаления указательного и мизинца вместе с прилегающими к ним пястными костями, удаления перепонки между указательным и большим пальцами и расширения на двадцать один градус края фаланги между средним и безымянным пальцами.

Венц был в гневе, поражённый непониманием, было такое ощущение, будто кто-то ударил его по голове молотком.

- Другого пути нет, сэр. Без хирургических модификаций необходимая проводимость мозговых волн пилота не может быть синаптически передана в системы ОВТС.

- А что насчёт других парней? - Венц восстал. - Что с ними случилось?

- Абсолютно ничего. Расположение ладоней было недостаточно чётким, чтобы добиться положительного соединения с фиксаторами.

Я не буду этого делать, - подумал он. - У меня есть жена и ребёнок.

Но затем присоединились остальные соображения.

Если этот зонд с собранными пробами вернётся на Землю... они умрут, я умру, может быть, все умрут...

- Другого выхода нет, сэр, - сказала Эштон.

- Я знаю.

- Так вы собираетесь это сделать, верно?

Венц кивнул.

- Да.

- Ваша жена и ваш сын будут лично уведомлены...

- Полагаю, это будет какая-то легенда. Старая история.

- Да. Им скажут, что вы погибли в результате краш-теста.

Теперь его разум наполнила только тьма и горящие сожаления.

- Мы с Джойс всё ещё в разводе. Мне нужно убедиться, что она получит все мои накопления.

- Военно-юридическая служба позаботится обо всём этом, сэр.

Венц закрыл лицо руками, слёзы внезапно потекли из его глаз.

- Я вернусь позже, чтобы показать вам ваши апартаменты, генерал, - сказала Эштон.

Затем она тихо вышла из комнаты.

«« - »»

На следующий день банкетный зал Торнсен-центра был переполнен военнослужащими ВВС класса А, их жёнами и детьми. Командир базы и несколько других генералов нетерпеливо слонялись по комнате. Весь зал казался бесполезным собранием. Что-то жёсткое и неприятное пульсировало в воздухе.

Гражданские официанты в белых одеждах переглядывались между столами с закусками.

Над сценой, где должна была состояться церемония выхода на пенсию, висела длинная вывеска с надписью: