Злобные фантазии о том, как коварно отомстить этому гаду, прервал голос Тринвира:

– Я понимаю, Арвиль. Но согласись, чисто в теории племянник Подгорной Королевы и правитель соседнего с Анли-Гиссаром города – достойная партия для твоей драгоценной целительницы. Которая станет моей единственной женой.

– Единственной? – удивленно переспросила я и напомнила: – Разве тебе не положена в жены высокородная темная эльфийка? А вернее, ты – ей в мужья?

– Я только что с аудиенции Подгорной Королевы. Я нашел… слова, чтобы убедить ее сделать исключение из правил.

– Это, конечно, хорошо… Но достаточно ли интересно? – снова вступил Ар.

Я недоуменно взглянула на него, а вот Тринвир дель Мередит, по всей видимости, прекрасно понял недосказанную мысль Сотника.

– Обсудим позднее. Поверь, в долгу не останусь. И сам посмотри… Разве тебе выгоден злой сосед, который слишком много знает о городе? Или выгоднее сосед, безмерно благодарный и счастливый в личной жизни?

– Аргумент, – был вынужден согласиться Сотник. – В общем, я согласен. Говори, когда явишься с дарами, и мы организуем торжественную обстановку.

– Вот и чудненько, – довольно усмехнулся дроу.

Мужчины пожали руки.

А я сидела в невероятном шоке и полном понимании, что мою подругу сейчас тупо… продали. И кто! Арвиль!

– Дорогие хитрожо… умные товарищи… Вы не забыли о такой важной вещи, как согласие девушки? – решила все же спросить я. – Или оно уже не учитывается?

– Не говори ерунды! – темный покосился на меня с легким осуждением в светлых глазах. – Разумеется, ее никто не будет принуждать. Более того… Я позабочусь, чтобы любое ее решение не имело последствий, а будущее было обеспечено вне зависимости от продолжения нашего знакомства.

– Ничего не понимаю.

– Увидишь, – пообещал темный и вернулся к изначальной теме: – Ну так что касаемо моей просьбы? Ирьяна, ничего сверх твоих собственных желаний и твоего мнения. Просто если Дарья начнет придумывать совсем уж бредовые версии на тему того, почему ей нельзя быть со мной, хочу знать, что ты их пресечешь.

– Ну хорошо, согласна, – со вздохом сдалась я.

– Вот и чудесно, – просиял темный и энергично поднялся. – Тогда я пошел искать Ринвейла. Надеюсь, он тоже не откажет.

– Удачи, – мрачно пожелала я, и не думая вставать с кресла.

Тринвир дель Мередит скрылся за дверью, а я пристально уставилась на Арвиля. Молча. Ни слова.

Он вздохнул, взъерошил волосы и очень устало спросил:

– Ну что?

Я вскинула бровь, демонстрируя свое изумление такими вопросами. Вернее, святой простоте, которая искренне считала, что особо не провинилась.

Сотник потер виски, снова покосился на меня и, поняв, что исчезать или спускать все на тормозах я не планирую, проговорил:

– Ну неужели это стоит сцены?

– Какие сцены? – мило улыбнулась я. – Что ты, никаких сцен. Я просто спокойно и обстоятельно даю тебе понять, что твое поведение не просто возмутительно, но и очень обидно. Мне не важно, какие ты преследовал цели, но неплохо учитывать, что я при этом находилась в одной с вами комнате! Ты меня просто-напросто унижаешь.

– Ты утрируешь.

– Нет, это ты не понимаешь, как истолкованы твои слова. Что я для тебя вообще пустое место, раз ты позволяешь себе говорить о моей бесполезности в моем же присутствии! – Я поднялась, поправила пояс и, не позволяя Сотнику вставить и слова, закончила речь: – А сейчас я, пожалуй, удалюсь заниматься своими совершенно бесполезными тренировками для подготовки к не менее бесполезным вылазкам. А вам, о многомудрый и безумно занятой правитель Анли-Гиссара, желаю хорошего дня. Засим откланиваюсь.

– Ирьяна… – каким-то очень по-детски недоуменным и обиженным тоном протянул Ар.

– До свидания, – с нажимом повторила я, показывая, что не желаю продолжать разговор. – Тебе, дорогой мой друг, пора взрослеть и понимать ценность окружающих тебя людей. А также понимать, что они рядом с тобой не по умолчанию, а потому что так хотят. Но ведь могут и передумать? Не надо их обижать по ерунде.

Стоило приложить руку к консоли, как каменная дверь с тихим шелестом открылась и так же тихо встала на место, когда я оказалась в коридоре. Я уже в который раз шла по нему и в который раз – с совершенно разными чувствами. Сейчас я ощущала себя мамочкой строптивого подростка. Вот мало мне Ладушки с ее особенностями и Вейла с нежеланием разговаривать?! Еще и с Арвилем выясняй… Вернее, объясняй, что такое хорошо и что такое плохо. Вот магичить мы умеем, убивать мы умеем, интриги плести – тоже умеем… А нормальные взаимоотношения – это же такая, черт побери, экзотика! Тут же сложно! Тут же практики нет, тут косяки-и-и за косяками! В общем, злая я.

И еще уставшая. День был очень долгим, сложным и насыщенным разнообразными впечатлениями и эмоциями. Жаль, что прямо сейчас ничего не прояснится и надо ждать.

Ждать я предпочитала всегда во сне. Потому, немного подумав, решительно отправилась в спальню. Быстро искупалась и с удовольствием залезла под одеяло.

Далеко-далеко…

Дворцы междумирья прекрасны, но этот был особенным.

Погибающий мир на задворках вселенной, где атмосфера давно непригодна для дыхания и идут кислотные дожди. Волны велики, ветра сильны, и дожди сменяются снегом и градом буквально за полчаса.

В смерти есть нечто чарующее. Так считал и единственный обитатель этой планеты.

Он жил тут долго, наблюдал агонию всего живого и не вмешивался. Именно здесь он чувствовал течение времени особенно остро. И его губительную силу. Губительную ко всем, кроме дивного народа! Сначала это радовало, после – забавляло, затем – раздражало. Но иногда наступает время, когда тебя уже ничего не держит. И тогда возможность умереть становится недостижимой мечтой.

Фейри проснулся от кошмара.

Сел на постели, стараясь успокоить частое хриплое дыхание, слышное даже сквозь завывание бури в полуоткрытом окне. Сумрак привычно разрезали вспышки молний.

С нажимом потерев виски и запустив пятерню в шелковистые и гладкие, несмотря на сон, волосы, он протяжно выдохнул.

– Когда же это закончится? – тихо спросил мужчина у пустоты и сам себе ответил: – Скоро уже… скоро.

Встав, он поправил резинку широких штанов-шаровар и потер обнаженную грудь. Опять ныло сердце… или что там у него есть? Шагнув к окну, взял с подоконника распечатанную бутылку крепкого алкоголя и отпил из горла.

Повинуясь магии, под потолком разгорелся тусклый светлячок и спустился ниже, зависнув над правым плечом дивного. По-прежнему не выпуская из рук бутылку, он медленно пошел в другой конец комнаты. Свет залил стену, на которой висел портрет улыбчивой девушки. Фейри. Острые ушки выглядывали из копны распущенных темных волос, белая кожа, казалось, светилась, алые губы могли поспорить яркостью с ягодами.