– Будь, по-вашему, Самюэль Лайн, – сказала она, склоняясь к нему, – я стану вашей женой!

Словно дожидаясь этих слов из маленькой ризницы выглянул священник. Увидев парочку, он тут же узнал Лайна:

– Это вы, господин рыцарь? И с невестой?

– Да, святой отец! Прошу вас, совершите обряд побыстрее, леди нужно отвезти в теплый дом, мы долго ехали.

Бурча себе под нос, высокий и крепкий священник натянул коротковатую епитрахиль, поправил воротничок и взяв пучок свечей повел жениха и невесту к алтарю. Только встав рядом с Лайном, Виолетта поняла, что в церкви холодно, пяток свечей едва разгоняет ночную тьму, а у нее нет даже нарядного платья и фаты. Впрочем, фату заменил тонкий шелковый платок, сунутый Вероникой на прощание.

Брачный обряд прошел быстро и на удивление торжественно. Ветер пел вместо хора, храмовый сторож и кухарка священника стали свидетелями. Когда жениху и невесте предложили обменяться кольцами, Виола запунцовела от стыда – она была уверена, что колец нет и эта скоропалительная свадьба прервется не начавшись. Но Сэмюэль снял с шеи маленький бархатный мешочек, и вытряхнул из него серебряную печатку с рыцарским гербом и тонкое колечко с красивым голубым камнем.

Когда колечко очутилось на ее пальце, юная леди внезапна поняла, что все происходит всерьез. Ее жизнь меняется навсегда и… дочь рыцаря решительно взяла тяжелую мужскую ладонь и надела перстень на безымянный палец. Все! Остальную часть службы она практически не слышала, и только когда теплые губы накрыли ее- очнулась, трепыхнулась, смутилась и спряталась под платок, вызвав одобрительный взгляд священника. Сторож и кухарка поздравили молодых, а добрая старушка даже вручила им большой деревенский пирожок-лапоть, который новобрачные разделили пополам, и съели, закрепляя свой союз старинным обычаем.

Только выходя их церкви, Виола вспомнила про дом и спросила:

– Сэр, а где мы будем жить?

Сэмюэль повернулся к ней, и подражая столичным рыцарям, которых немало повидал на службе поцеловал заледеневшую руку с кольцом:

– В нашем доме, миледи. Здесь мне принадлежит деревня и три хутора. Его Величество был так добр, что подарил мне поместье с изрядным куском земли.

Виола приоткрыла рот, вспомнив уверение сестры, что для побега куплен дом, но муж снова поцеловал ее трепещущие пальцы:

– Простите меня, леди Виола, ожерелье вашей сестры я сохранил, и верну ей при первой возможности. Единственный надежный дом здесь – хозяйский.

Девушка потупилась, и не стала спорить. Она ведь сама доверилась этому мужчине. Видела взгляды, которые он бросал на нее в замке Грейнж. Поверила его словам о чувствах. Согласилась на свадьбу, и теперь как хорошая жена будет следовать за мужем.

Лайн вглядывался в серьезное лицо молодой жены, и увидев, что ее губы расслабились, выдохнул. Оказывается, он боялся и ждал примет ли она ситуацию и его самого. Приняла. Чувствуя, что может одной рукой одолеть всех недругов, включая барона Грейнжа, молодой рыцарь усадил жену в санки, и направил коней к хозяйскому дому, очень надеясь, что немногочисленные слуги приготовили все необходимое к возвращению хозяина.

После тайного отъезда Виолы, Вероника долго не находила себе места – бродила по комнатам, пыталась заняться рукоделием, но лишь колола пальцы. Все валилось из рук. Да еще к вечеру, а не поутру, как обычно обострилась тошнота, закружилась голова, и когда за окнами повалил густой снег, способный задержать барона на выселках, леди Грейнж вздохнула с облегчением. Служанки если и заметили отсутствие юной леди, ничего на это не сказали, зато собрали ужин пораньше, зная, что баронессе с каждым днем все сильнее хочется спать, и за столом она не задерживается.

Кислая ягодная вода помогла леди Грейнж справиться с тошнотой, а большой кусок пирога с зайчатиной и пряными травами избавил от головокружения. После второго куска, леди Вероника почувствовала себя счастливой, и успокоившись ушла к себе, не дожидаясь вестей от мужа. Барон найдет, чем развлечь себя в деревне, а она лучше поспит. Во сне все кажется таким мирным…

Утром весь замок оказался засыпан белым снегом, и все с удовольствием любовались белоснежными полями, толстой снежной шапкой на башне и заметенными дорожками. Потом во двор выпустили коней – размять копыта, следом выскочили собаки, а там и хозяйственные прачки вытащили одеяла и подушки – почистить снегом и подморозить, для крепкого сна.

Вспомнив о ежегодных заботах хозяйки, Вероника вызвала горничных и вместе с ними разобрала собственную постель и постель супруга, отправив простыни на кипячение, а тюфяки и одеяла на мороз. Работа кипела два дня – старое слежавшееся сено из тюфяков господ и слуг вытряхнули в пустое стойло, чтобы использовать его как подсыпку в уборной. Свежее, запасенное сено смешали с полынью, пижмой и мятой, пустые топчаны и кровати промыли щелоком, и уложили новые тюфяки, хрустящие и немного колючие, зато ароматные, и чистые.

На третий день, когда мороз стал сильнее, баронесса принялась готовиться к возвращению супруга. Приказала наварить большой котел густой мясной похлебки, выпечь хлеб и налепить пирожков с гусиной печенью и яблоками. Грейнж ведь увел с собой изрядную часть стражников и оруженосцев, так что за столом с его возвращением прибавится едоков.

Ждать пришлось почти до темноты. Однако не успели зажечься на небе первые звезды, как у ворот раздался топот коней, ржание и крики. Десятник Ульф, оставленный бароном за старшего сам лично дежурил на воротах, и выглянул не задерживаясь. К его удивлению, у ворот стоял незнакомый отряд с королевским штандартом:

– Именем короля! Откройте! – возвестил строгий голос.

– Кто такие? – от изумления Ульф чуть не сорвал голос на писк.

– Граф Селборн со свитой! По поручению Его Величества!

Десятник растерялся. Пускать незнакомцев в замок во время отсутствия хозяина – непроходимая глупость. Но попробуй не впусти посланника короля! Да еще зимой!

На его счастье, позади отряда вдруг появился знаменосец со знакомым штандартом и возгласом:

– Барон Грейнж! Хозяин замка Грейнж!

Подождав, пока барон и граф возобновят знакомство и хозяин прикажет открыть ворота, Ульф с облегчением взялся за рукояти поворотного механизма и кивнул Коркодэйлу, чтобы помог. Дэвлин легко крутил тяжелый барабан, а сам думал. Граф Селборн – один из приближенных короля. При дворе не крутится, живет большую часть года в своем поместье, но нередко выступает в разбирательствах от имени Его Величества, поскольку хорошо знает закон и не мелочен. Если столь важный вельможа прибыл в баронство по первопутку, не есть ли это послание от короля?

Между тем ворота распахнулись, и граф с бароном вместе въехали в их широкий зев. Дальше шел поворот и узкий коридорчик – защита от нападения, но ширина его позволяла двум конным проехать стремя к стремени, ведь как ни крути, в замок частенько въезжали телеги с припасами, и делать ворота уже было бессмысленно.