Баронесса, накинув на плечи шубку, встречала мужа и гостей на крыльце. Барон окинул жену пристальным взглядом и не нашел в ее облике изъяна, однако все равно поморщился. Впрочем, при госте, да еще таком родовитом ничего лишнего говорить не стал, лишь сделал знак оруженосцу, чтобы помог спешиться.

По обычаю, баронесса протянула супругу и гостю кубки с подогретым вином, и пригласила их в дом. Гостей не ждали, но в гостевой спальне замка был порядок, тюфяки заменены на свежие, как и везде, а услышав от присланного Ульфом мальчишки о гостях, Вероника немедля приказала протопить пару спален, и отнести в казарму запасные тюфяки и одеяла.

Мужчины вошли, снимая плащи, присыпанные снежной пылью, и расторопный слуга подал им кувшин с теплой водой, таз и полотенца.

– Благодарю вас за заботу, леди Грейнж, – граф оказался высоким статным мужчиной средних лет. Его длинные волосы, борода и усы были ухожены и аккуратно пострижены, дорожная одежда отличалась добротностью и дороговизной.

– Прошу к столу, Ваша Светлость! – Вероника вежливо присела в книксене, – мы не ждали гостей, так что отведайте, чего Бог послал.

Мужчины прошли к хозяйскому столу, и граф вновь окинул леди Грейнж внимательным взглядом. Она успела распорядиться, чтобы из погреба достали пару окороков, головку сыра и горшок с медом. Обычную зимой похлебку, жаркое и пирожки дополнили ломти копченостей, чищенная морковь, вареные яйца и творог с медом. И пусть нельзя было сказать, что стол ломился от изысканных яств, но все же никто из гостей не уйдет из-за стола голодным.

– Для вас женщины готовят гостевую комнату, – сказала Вероника, когда ее по обычаю посадили рядом с гостем, – есть ли у вас пожелания, милорд?

– Право слово, миледи, вам не зачем хлопотать, – скупо улыбнулся граф, – была бы теплая постель и таз для умывания. Со мной прибыл мой оруженосец, он в состоянии позаботиться обо всем.

– Не обижайте меня, милорд, – покачала головой Вероника, – в наших краях гость редкая птица, а слухи о нерадивых хозяйках ходят долго. Если вы будете чем-то недовольны, прошу сразу сообщите мне, я постараюсь все исправить.

Селборн покивал, и занялся мясом. Грейнж бросал на гостя мрачные взгляды. Ему не нравилась любезность графа к его жене. Если старикан привез бумаги от короля, то почему болтает с Вероникой? Жалеет сухую ветку, которой предстоит отправиться в монастырь? Или усыпляет ее бдительность, потому что не любит женских истерик? А может граф прибыл в замок по другим делам? Как бы узнать побыстрее?

Жаль невежливо расспрашивать гостя сразу. Надо подождать, пока он поест, отдохнет и сам пожелает объяснить причину визита. Может подослать к нему Веронику? Женушка хоть и побледнела, и подурнела, однако еще вполне свежа и упруга, а граф кажется, вдовец и не чурается женской ласки? Барон бросил пристальный взгляд на жену. Она скромно улыбалась, и потчевала графа пирожками, рассказывая, какие дивные яблоки вызрели нынче в замковом саду. В ответ гость нахваливал выпечку, и расспрашивал баронессу о хозяйских делах. Та охотно рассказывала, что скоро будет охота на крупную дичь, и это будет хороший повод пополнить запасы. Но в целом замок к зиме готов и милостью Божией запасов достаточно.

Барон вновь насторожился – зачем это королевский посланник выведывает такие подробности? Уж не привез ли граф весть о повышении налогов? Или король все же решился на войну с соседями? А может в столице неспокойно? Ох, быстрее бы прошел этот ужин, чтобы задать графу прямой вопрос!

Внешне Грейнж оставался невозмутимым до самого окончания трапезы, внутри же весь извелся и то и дело поглядывал на жену весьма недовольным взглядом. Вероника ежилась, пряталась за графа, но старательно держала лицо. Когда же граф объявил, что один из его людей неплохо играет на мандолине и поет, а слуги начали убирать столы, чтобы освободить место для танцев, барон вдруг вспомнил, что за столом кого-то не хватает.

– Миледи, – обратился он к жене, – где ваша сестра?

Вероника вспыхнула, как маков цвет, закусила губу, но тут же выпрямилась и ответила:

– Прошу прощения, что не предупредила, милорд, леди Виолетта приболела и лежит у себя.

– Пошлите к ней травницу, – раздраженно отозвался барон. Ему страшно хотелось сорвать на жене злость, но при госте это было недопустимо. – И пусть завтра она спустится к завтраку!

– Если будет в силах, – пролепетала Вероника, бледнея.

Она то знала, что бешеный взгляд мужа не сулил ей ничего хорошего. Была надежда, что барон задержится с гостем, выпьет вина и после дороги и сытной горячей пищи уснет, не заглянув к супруге, но что, если Грейнж решит проверить комнату Виолы? Неловкую паузу прервал граф, приказывая своему человеку сыграть что-нибудь веселое. Молодой, безусый парнишка поклонился, вынул из чехла мандолину, быстро настроил ее и заиграл, не жалея пальцев. Музыка быстро привела жителей замка в хорошее настроение – им не часто приходилось слушать такую виртуозную игру, да еще и так неожиданно. Бродячим менестрелям нечем было поживиться в замке Грейнж, поэтому сюда они заглядывали не часто. А барон не одобрял безделья и не позволял своим оруженосцам петь или играть, сразу отсылая «бездельников» чистить конюшни.

Конечно, пока звучала музыка, барон не мог заговорить с графом – тот активно слушал своего музыканта, иногда подпевал, и даже принял участие в развеселой «змейке», утянув за собой баронессу. Чувствуя на себе внимательный и теплый взгляд гостя, Вероника почему-то успокоилась, и с удовольствием веселилась. Узнает барон о побеге свояченицы сегодня или не узнает – какая разница? Все равно Грейнж накажет жену. Так почему бы не ухватить кусочек радости, как в купальскую ночь? Просто потанцевать, съесть пирожок и выпить ягодной воды с капелькой вина? А потом тихонько ускользнуть от пристального взора мужа, чтобы проверить гостевую спальню, и приказать принести туда еще одно одеяло, кувшин с вином и кусок окорока? Просто маленькая благодарность от хозяйки замка. Пока хозяйки. Вероника ни капли не сомневалась – граф привез приказ от короля и уже завтра ее сундук погрузят на телегу и направят лошадей в ближайшую обитель. Но это будет завтра! А сегодня пусть будет весело!

Дэвлин Коркодэйл тоже был в зале. Стражники на воротах сменились, но Ульф велел в оба глаза смотреть за гостями, что было понятно – граф привел с собой почти полсотни воинов. Конечно, в замке было больше народу, но это были ремесленники, слуги и женщины, а стражников осталось лишь три десятка – остальных барон куда-то отправил, якобы охранять хутора и выселки.

Когда начались танцы, стражник внезапно загляделся на баронессу. Что если граф привез приказ короля об отправке леди в монастырь? Она хорошая хозяйка и добрая жена, а дети… не всем везет. Тут Коркодэйл вспомнил купальскую ночь и его сердце сжалось. Он так и не узнает – понесла ли таинственная фея, никогда не увидит своего сына.

Цветок папоротника посмеялся над ним, подарив восхитительное воспоминание, такое яркое и сладкое, что на Дэвлина обижалась служанка из купальни – статный стражник оставался настолько равнодушным к ее вниманию, что языкастая бабенка стала намекать на его мужскую слабость. А сын барона просто ничего не мог с собой поделать – стоило ему обратить внимание на женщину и перед глазами вставали зеленые глаза и черные волосы его ночной колдуньи. Он так измучился этим, что собирался вновь навестить ведьму, да хитрая тропинка петляла часами, ни разу не позволив ему отыскать избушку.