его хорошо прогреть.

— Ладно, — согласился я.

— И только? — усмехнулся князь. — Я-то надеялся, что ты начнешь дерзить.

— Не в тот момент, когда ты похож на дикаря, который хочет кинуть эту штуку, — ухмыльнулся я.

— Я так и знал, — хохотнул мужчина. — Надо было почаще грозить тебе ремнем, чтобы ты вырос послушным мальчишкой.

— Просто я не хочу случайно покалечить старика с топором. Потом еще придется доказывать жандармам, что это была самооборона, а не нападение.

— Старика? — возмутилась Виноградова.

— Старика? — повторил за ней начальник охранки.

Фома же хмыкнул, скинул пиджак и подошел к старшему Чехову.

— Позвольте, князь?

Тот осмотрел моего помощника и сощурился:

— Хочешь за него поработать?

— Соскучился я по колуну, — простодушно ответил парень и улыбнулся.

— Ну, держи.

Через пару секунд во все стороны брызнули щепки. Питерский раз за разом вскидывал тяжеленный топор, чтобы расколоть самые крупные поленья, которые он только смог выбрать из кучи, лежащей рядом.

— Однако, — удивился Филипп.

Он подошел ко мне, утирая испарину льняным полотенцем.

— Слуга у тебя силен. Нечасто встретишь таких здоровяков.

— Он мой личный помощник, — поправил я отца. — И кроме силы Фома обладает множеством ценных качеств.

— То есть я правильно понимаю, здесь сейчас еще находится твоя соседка? — мужчина будто смутился и набросил на плечи рубаху, которая была брошена на траву.

— Да, Любовь Федоровна тоже тут, — подтвердил я.

Щелкнул пальцами и призвал тотем. Виноградова практически сразу проявилась в реальном мире. Она учтиво поклонилась старшему Чехову и удивила меня еще больше, когда заговорила.

— Добрый день, Филипп Петрович. Я наслышана о вас. Приятно встретить вас в жизни. Даже несмотря на то, что я уже не отношусь к живым.

— Здравствуйте, Любовь Федоровна. Не знал, что вы настолько красивая женщина. Ни один снимок из вашего дела не передает того, что видят мои глаза.

— Князь, вы меня смущаете, — отозвалась призрачная дама, явно польщенная комплиментом.

Я попятился и развернулся, чтобы уйти прочь. Видеть, как мой отец улыбается было слишком странно.

В багажнике машины оказалось очень много всего. Питерский заготовил еды на месяц, и я подумал было, что стоит оставить большую часть нетронутой. Но тут же решил, что это обидит моего помощника. Я на мгновенье задумался и призвал нескольких призраков, которые подхватили багаж и потащили его к дому.

— Не забудьте открыть… — запоздало крикнул я, но Митрич уже успел просочиться сквозь дверь. Чемодан же остался снаружи, ударившись о доски.

— Я помогу, — появившийся Бандит метнулся ко входу и смог повернуть ручку до того, как Леший выбил дверь.

Из-за дома вышли Чехов в сопровождении призрачного бухгалтера. Женщина с укором спросила:

— Зачем ты напрягаешься?

Она легко взмахнула руками и оставшиеся вещи взмыли в воздух, а потом влетели в дом.

— О, не знал, что такое бывает, — восхитился мой родич. — Павлу повезло с окружением. Он ведь порой вредничает. Но думаю, что вы за ним присматриваете.

— Стараюсь. Хотя мальчик очень порядочный и мне не приходится с ним тяжело. Все же воспитание дает свои плоды. Думаю, что Павел весь в отца. И однажды станет таким, же как вы.

Любовь Федоровна предпочла сделать вид, что не заметила, как наши с отцом лица вытянулись. И того, как мы одновременно мотнули головами.

Новые друзья

Внутри дома было прохладно и тихо. Мебель в гостиной была накрыта кусками светлой ткани. Я прошел к камину, в котором уже были уложены дрова. Рядом с очагом располагалась подставка. Я вынул из нее кованую кочергу, взвесил ее в ладони, оценив тяжесть. И осторожно вернул на место. Взглянул на каминную полку, на которой стояло несколько рамок с фотографиями. Одна из них привлекла мое внимание. Металлическая поверхность в углу рамки была смята и покрыта сажей. Словно кто-то бросал ее в камин. С изображения на меня смотрела женщина, которая держала на руках ребенка. Рядом стоял улыбающийся мужчина. Мне подумалось, что я никогда не видел на лице отца такого выражения.

— Тут чисто, — заметил я с некоторым удивлением.

— Хроносы делают артефакты и дом остается в стазизе, пока в нем никого нет, — лениво протянул князь, который вошел следом за мной.

— Такое бывает? — удивился я. — Впервые слышу о подобных вещах.

— Ты еще слишком мал. И не видал больших закатов солнца, — несколько высокомерно заявил старший родич.

— Но ты-то свои самые большие закаты уже видел и впереди не осталось ничего интересного, верно? — не остался в долгу я.

— Мальчики, не ругайтесь, — раздался строгий голос от порога и нашему взгляду предстала княгиня.

Софья Яковлевна была облачена в дорожное платье темно-синего цвета с белым воротником. Она сняла перчатки и посторонилась, позволяя своему призраку пронести в дом тяжелый чемодан.

— Добрый день, — я подошел к ней, чтобы обнять.

Следом за мной подошел князь. Но старший Чехов ограничился тем, что поцеловал своей матери руку.

— Я немного запылился, — пояснил он.

— Опять рубил дрова, — хмыкнула женщина. — Моя кровь проявилась в тебе чудным образом. Знаешь, Павел, — она обратилась ко мне, — твой папенька любит рубить дрова, чистить снег и даже чинить крышу.

— Меня это успокаивает, — без смущения заявил князь. — И я не вижу ничего плохого в том, что я могу решать бытовые вопросы не прибегая к помощи слуг.

— И общество прощает тебе подобные выходки только потому, что ты Чехов, — Софья Яковлевна подошла к Виноградовой и обозначила объятья. — Как я рада вас тут видеть. Вы не успели стать свидетелем тому, как эти двое соревнуются в злословии?

— Мальчишки в любом возрасте остаются мальчишками, — с благостной улыбкой ответила Любовь Яковлевна.

Через заднюю дверь в дом вошел Фома.

— Здравы будьте, — он поклонился княгине и прошел к камину, чтобы сложить в дровницу свою ношу.

— А что тут у нас? — заинтересованно уточнила Чехова, оценив сложенные в гостиной свертки, которые перекочевали сюда из багажника моей «Победы».

— Твой внук решил, что не обойдется без всех своих пижамок, — буркнул Филипп Петрович.

— Ну, не всем же нравится сверкать голым торсом на людях, — огрызнулся я и пояснил, — Тут