Как могла, как умела… Уходила от него несколько раз вместе с Дениской, так он в слезы, на коленях ползал, молил о прощении, проходу не давал. Клялся, что это был последний раз, что без меня жить не будет. То одно делал, то другое…

Не выдержала я. Голос сорвался. Вот-вот разревусь, и капли не помогли. Открыла форточку, подышала шумно, отпустило. Покурить бы, да дети дома, не хочу, чтобы видели.

— Однажды, после очередного выкидона, говорю: все, на развод подам, жить с тобой не могу и не буду. Дениса забрала и к маме ушла. Так Паша смс прислал. Типа прощай, не вини…, - я всхлипнула, стерла слезы. — Я испугалась. Домой прибежала — нет его. Мать сказала, что Паша в гараж ушел. Я туда, а он… там… фантазер, блин. И плачет… Простила в который раз. А потом снова и снова повторялось то же самое или еще изощреннее. Сколько я уже натерпелась… сама оглядываюсь назад и страшно становится… И с каждым разом все страшнее и страшнее. Боюсь, что сделает с собой что-нибудь, как я с этим грузом жить буду? В глаза сыну смотреть, людям?

— Боже! — прошептала ошеломленно Таня, готовая сама расплакаться. — Бедная моя Наташка. Сколько же тебе пришлось пережить. Я же ничего этого не знала… А он тут… такой… Я думала, у вас все хорошо… А твои знают? Андрей? Игорь? Пару раз бы "поговорили по душам", глядишь, проняло бы Пашку.

— Ну нет, зачем? О «подвигах» мужа я никому не рассказываю, только тебе вот говорю, да Соня в курсе. Маме немного рассказывала. А братья и так знают, что мне не сладко живется — поселок небольшой, все всё видят и слышат. Я им запретила вмешиваться. Сделала это не только от того, что сор из избы не хотела выносить, но и побоялась, что кто-нибудь из них прибьет Пашу и, не дай бог, посадят еще.

— А ты говорила с Пашкой? Чего ему не хватает? Почему он так ведет себя?

— Да скучно ему. Быт семейный не радует, удовольствия не доставляет, жить на широкую ногу не дает. В семье же ответственность нужна. Платить, обеспечивать, зарабатывать нужно, а ему деньги только на сауны и выпивку нужны…

Мама сказала, что я сама виновата. Если, говорит, уходишь, то уходи навсегда, а не бегай за ним как собачка… Один раз простила, вот он и решил, что и дальше буду прощать. А я прощала. Снова и снова. Тупо, как мазохистка, ждала, когда же он начудит, натворит, и уже успокоится, а ему все мало. А я тяну лямку за всех и поверить не могу, что все это происходит со мной, моей семьей…

Все надеюсь, что он одумается, изменится и выберет семью, а не друзей и подружек. Но бегать искать больше не буду. Надоело.

А в целом… Он после выкидонов своих несколько месяцев шелковый ходит. Живем неплохо. А как срывается…

— Наивная. Добрая. Глупая, — Таня обнимает меня и плачет вместе со мной. — Какие же мы, бабы, дуры!

Глава 25. Когда стало все равно

Первый час ночи.

Муж сегодня снова не ночует дома, а мне на это все равно. За стенкой спит сын, а в соседней комнате свекровь. Они уже перестали спрашивать, где глава семейства — привыкли. Только сынок, прежде открытый и веселый мальчик, все чаще стал замыкаться в себе, молчать и даже пытается грубить мне и бабушке. Я стараюсь чаще с ним разговаривать, в основном о том, что нам и так хорошо. Вдвоем.

Дениска уже не так болезненно реагирует на отсутствие отца или присутствие его дома в нетрезвом виде. Прячется, когда тот начинает приставать к нему с пьяными расспросами или нравоучениями, убегает к бабушке, если назревает скандал между родителями. Пытался защищать меня перед отцом, но я просила его не вмешиваться — страшно, если мальчику достанется. Не хочу, чтобы сын страдал сильнее. Убеждаю его, что папа обещал исправиться, хотя сама перестала верить в эти сказки.

Свекровь недовольно кривит лицо, слыша мои разговоры с Дениской. Я знаю, она обвиняет меня в том, что ее сын не ночует дома. Что он пьет и шляется неизвестно где и с кем. Поначалу она защищала меня. Ругала Пашу, плакала, просила его одуматься. Без толку. И тогда виноватой в куролесах ее сына стала я.

Плевать.

Плевать на свекровь и ее долбанного сыночка.

Мне все равно на его друзей и блядей. Больше не побегу его искать по всему поселку, заглядывая во все злачные места, выискивая своего мужа. Не хочу больше унижаться и позориться. Хватит!

Я устала.

Сердечные обещания мужа на поверку оказались пылью.

Да, первое время после моего прощения у нас все было хорошо. Даже идеально. Паша принес справку, что он закодировался. Убедил меня, что сделал это ради меня и сына, ради нашей любви, семьи. Я поверила. Заставила себя забыть то, что видела и чувствовала. Мы снова как раньше вместе гуляли, ходили в гости и сами принимали гостей. Машине, купленной в кредит, он нарадоваться не мог. Говорил, что с колесами у человека совсем другой статус и самооценка выше. Я тоже научилась водить, права получила. Паша мной гордился, сыном. Внимательный ко всем, заботливый, любящий. Я продолжала его любить. Мы снова стали счастливой семьей.

Только счастлива из нас двоих, видимо, была только я. Мужа хватило на полгода. Ему быстро наскучила бытовуха, его тянуло к друзьям, среди которых ему было комфортно, среди которых он был лидером. А где друзья, там и подруги…

Я чувствовала, что ему скучно. Ни жаркий секс со мной, ни ребенок, ни отдых, ни разговоры по душам и моя любовь и преданность не могли перетянуть внимание Павла на себя. Он выбрал алкоголь и развлечения, а не семью…

Просматриваю последние фотографии и сама не замечаю, как начинаю улыбаться.

Вчера Андрей со своим семейством приехал ко мне и почти силой заставил меня с Денисом собраться на пикник. Увез на речку, выгрузил нас и продукты и как всегда начал развлекать своими шутками и историями, прикрашивая их своими