— Уже почти полночь, — прошептала Мирей. — Тебе нужно повесить звезду на елку.

Все внутри у Хлои сжалось. Звезду всегда вешала ее мать, и этот символический жест давал начало самому захватывающему и важному периоду работы компании. Она знала, что теперь эта роль перешла к ней, но не была уверена, что справится.

Нико, как всегда безупречный, тут же появился рядом и повел ее в центр зала.

— Я не смогу, — Хлоя попыталась сопротивляться.

— Ты сможешь, — решительно возразил Нико. — Я поблагодарю всех за совместную работу, и ты повесишь звезду. Ничего особенного.

Ее сердце громко забилось. Пятьсот пар глаз смотрели, как она сняла туфли и забралась по лестнице. Дрожащими руками закрепила звезду на верхней ветке и медленно спустилась обратно, чувствуя, что у нее вот‑вот случится разрыв сердца.

Нико поймал ее руку, когда она ступила на пол.

— Надень туфли, — шепнул он. — Я еще не танцевал с тобой.

Если ее сердце и до этого билось громко, то сейчас оно готово было выпрыгнуть из груди. Хлоя сделала глубокий вдох, надела туфли и приняла протянутую им руку.

Заиграла медленная музыка, и Нико притянул ее к себе. Одну руку она положила ему на плечо, другая рука была в его руке. Когда он положил ладонь ей на талию, она задрожала.

Хлоя посмотрела ему в глаза и увидела там нескрываемое, горячее желание, и внутри у нее тоже разгорелось пламя.

— Уверена, что справишься с этим? — прошептал он. — Я не завожу отношения, Хлоя. Предадимся страсти, удовлетворим наши желания, и все. Чтобы ничьи чувства не пострадали.

Хлоя сделала глубокий вдох.

— Я знаю, чего хочу, — твердо сказала она. — И всегда это знала. Я поняла, что жизнь коротка и нужно пользоваться каждым ее моментом. Не хочу провести эту ночь в одиночестве. Я хочу быть с тобой.

Нико посмотрел на нее непроницаемым взглядом. Ей стало трудно дышать. Наконец, спустя несколько долгих мгновений, он прошептал ей на ухо:

— Ты знаешь, как попасть в мой пентхаус. Попрощайся с гостями. Встретимся там. Я уйду после тебя.

Пентхаус Нико на Пятой авеню был оформлен в темных тонах и выдержан в мужском стиле. Из окон от пола до потолка открывался потрясающий вид на город. Хлоя сняла обувь в холле и вошла в просторную гостиную, чтобы полюбоваться сногсшибательной панорамой Манхэттена. Пол из светлой полированной березы приятно холодил стопы. Хлоя опустилась на замшевый диван и залюбовалась ночными огнями, однако от волнения не смогла усидеть на месте, поднялась и снова предалась тревожным мыслям. Слова Мирей о Нико не шли у нее из головы.

«Нико непостоянен. Он парень на одну ночь…»

Внутри у Хлои все сжалось. Может быть, она сошла с ума, думая, что справится с этим? А вдруг не сможет? Что, если она не понравится ему в постели? У нее был секс только с одним мужчиной, и это не было хорошим опытом.

Из холла донесся шум лифта, а потом — звук открывающейся двери. Она не повернулась, когда Нико вошел в гостиную, потому что была слишком взвинчена. Он снял смокинг и бросил на диван, заставив Хлою вздрогнуть. А потом звуки джазовой, сексуальной музыки наполнили комнату, и по ее коже побежали мурашки.

Это входит в план соблазнения? Хлоя содрогнулась всем телом, когда Нико подошел сзади и обнял ее за талию. Она ощутила его восхитительный, чувственный, мужской запах.

— Может, нам стоит выпить, — выдохнула она. — Кажется, я немного нервничаю.

— Нам не нужно пить, — сказал он хрипло. — Я думаю, нам лучше потанцевать. Мне не удалось сделать это сегодня. По крайней мере, не так, как я хотел.

Хлоя с трудом сделала вдох. Закрыла глаза от наслаждения, когда Нико нежно укусил ее за мочку уха, — эта чувственная ласка вызвала дрожь в ее теле.

— Как это будет? — спросила она.

Нико не ответил. Развернул ее и заключил в объятия. Одной рукой взял ее руку, другую положил ей на бедро. Этот интимный жест вызвал жар у нее внутри.

Они танцевали лицом к лицу под знойную мелодию. Их тела двигались легко и согласованно, как будто были созданы друг для друга, и это был самый романтичный момент в ее жизни.

— Нико… — прошептала Хлоя.

Он не ответил. Его губы прикоснулись к ее губам, его большой палец погладил ее щеку, движения были медленные, неторопливые, как волшебная прелюдия к симфонии страсти, которую они собирались исполнить вместе.

Хлоя приподнялась на цыпочках и обвила руками его шею. Поцелуй стал более глубоким, более чувственным, более страстным. Его рука скользнула выше по ее бедру, и он так тесно прижал ее к себе, что она почувствовала его мощную эрекцию. Ее колени ослабели, и она чуть не упала, если бы Нико не поддержал ее за ягодицы. Его физическая сила так ее возбуждала…

Это был тот танец, о котором он говорил. Ее кровь быстро бежала по венам, сердце грозилось выскочить из груди, каждый дюйм ее кожи стал чувствительным. Как будто всю предыдущую жизнь она жила ради этих мгновений. Хлоя хотела запомнить каждую секунду.

— Скажи мне, что тебе нравится, — прошептал Нико ей на ухо. — Как тебе это нравится. Как ты этого хочешь.

— Так, — ахнула Хлоя, когда он прижал свои бедра к ее, и внутри у нее разгорелся огонь. — Ты все правильно делаешь, Нико.

Он поцеловал ее уже не таким сдержанным поцелуем, и Хлоя застонала, ощутив своими бедрами твердость его члена. Она надеялась… Нет, она жаждала получить больше удовольствия, чем тогда, у бассейна.

— Не останавливайся, — прошептала Хлоя срывающимся голосом.

Но Нико остановился, чтобы взять ее на руки и отнести в спальню. Посадив ее на кровать, он расстегнул молнию ее платья и снял его через голову. Потом, немного повозившись с застежкой, расстегнул бюстгальтер. Хлоя предстала перед ним обнаженной, на ней остались только маленькие кружевные трусики.

Его взгляд стал ненасытным.

— Ты великолепна, — сказал Нико хрипло. — Твое тело — совершенство. Я хочу тебя, Хлоя.

Положив руки на ее груди, он помял их в ладонях, поиграл большими пальцами с сосками и продолжал нежные ласки до тех пор, пока она не застонала.

Затем опустился перед ней на колени и, взяв за ягодицы, притянул к себе.

— Нико, — прошептала Хлоя, когда догадалась о его намерениях. — Ты не можешь этого сделать.

Никто и никогда не ласкал ее таким образом.

Он посмотрел на нее страстным взглядом:

— Я ждал этого целую вечность. Хочу поцеловать тебя. Прикоснуться к тебе. Позволь мне сделать это.

Его слова уничтожили последние ее возражения и помогли ей расслабиться.

Нико прижался горячими губами к ее животу, а затем двинулся вниз, к трусикам, лаская ее сквозь тонкое кружево.