Она замолчала на мгновение.

— Он любит «Эволюшн», Нико. Скажи ему правду.

— Джорджио найдет другую причину, чтобы продолжить свои выходки. Пусть немного поразмыслит над своим поведением. Обсуждение закрыто, — Нико бросил газету, которую только что купил, на столик. — А вот это может стать проблемой.

Хлоя взглянула на таблоид.

— Я разговаривала с Мирей. Она говорит, что нет причин для паники. В любом случае это лишь усилит популярность Эдди. Сделает его еще более узнаваемым.

— Может, и так, — согласился Нико. — Но это пятьдесят миллионов долларов, Хлоя. Мы сделали ставку на Эдди Карелло. Что, если его поведение выйдет из‑под контроля?

— Скандал скоро утихнет, — заверила она. — Мирей думает, что, возможно, все было раздуто специально, для рекламы только что вышедшего фильма с его участием.

— Я не хочу рисковать рекламной кампанией. — Нико выдохнул и засунул руки в карманы. — Думаю, мы должны исключить его. Остальные трое представят продукт.

Хлоя вскочила на ноги.

— Мы не можем отказаться от Эдди! Он — основа нашего успеха. С его помощью бренд обретет новую аудиторию.

— Это слишком большой риск, — категорично заявил Нико. — Помнишь, я сказал, что все должно идти без сучка без задоринки?

Хлоя скрестила руки на груди.

— Ты слишком остро реагируешь на это.

— Это не так. Просто у нас не будет второго шанса.

— Я знаю. — В глазах Хлои вспыхнул огонь. — У меня была та же реакция, что и у тебя. Но Мирей меня успокоила. Ты ведь сам мне говорил, что нужно слушать экспертов, учиться у них. Полагаться на свою команду. Мирей — именно такой эксперт. Она сказала, что все будет в порядке, и я ей верю.

Нико закрыл глаза. Хлоя использовала хороший аргумент.

Она продолжила:

— Никто больше не сможет рекламировать мужской парфюм. Только Эдди. Этот аромат отражает его сущность.

— Поговори с агентом Эдди. Скажи ему, чтобы тот прекратил свои выходки.

Хлоя кивнула:

— Хорошо. Спасибо тебе.

Нико показал на экран:

— Ты закончила с этим? Уже поздно. Я могу отвезти тебя домой.

— Нет, мне нужно еще поработать… — Хлоя замолчала и посмотрела ему в глаза.

— Что?

— Ты избегаешь меня.

Застигнутый врасплох, он попытался сохранить бесстрастное выражение лица.

— Ничего подобного.

— Ты отменил три наших встречи на этой неделе, Нико.

— Если ты не заметила, я занят управлением компанией.

Хлоя поджала губы, опустила длинные темные ресницы.

— Я точно так же пряталась в Париже. Теперь ты делаешь то же самое.

Она была права. Абсолютно права. Он избегал ее, так как слишком ее хотел. Но он не собирался признаваться в этом.

— Тебе так только кажется, — сказал Нико спокойно.

— Неужели? — Ее взгляд был направлен на него. — Ты наказываешь меня за то, что произошло в Палм‑Бич?

— Да, — согласился Нико, в его голосе слышался сарказм. — Я наказываю тебя, Хлоя. Потому что у нас на кону рекламная кампания на пятьдесят миллионов долларов.

Она отвела глаза, а затем вновь посмотрела на него.

— Мне нужно разобраться в том, что случилось той ночью у бассейна. Нам обоим нужно разобраться.

Нико прищурился:

— Что именно ты предлагаешь?

— Мне хочется исследовать, что именно между нами происходит. Я хочу испытать страсть.

Нико почувствовал, как его лоб покрылся испариной.

— Ты предлагаешь мне себя?

— Да.

Его пульс стучал как бешеный. Хлоя действительно это предложила? Спокойно, безо всяких условий? Она сошла с ума. Другого объяснения нет.

Но разве это такое уж безумие? В глубине души Нико знал, что тогда, в Палм‑Бич, переступил черту не только из‑за виски. Он сделал так, потому что хотел. Потому что желал ее. Причем на протяжении долгого времени. Но это не значило, что это был разумный поступок.

— Все уже никогда не будет как раньше, — тихо сказала Хлоя.

— Возможно, — согласился Нико. — Но сейчас неподходящее время для этого обсуждения.

— Когда же будет подходящее?

— Не сейчас. — Он взял портфель. — Отправляйся в Париж, Хлоя. Работай над рекламной кампанией. И приструни своего актера.

Неделя в Париже прошла как в тумане. Помня о распоряжении Нико сделать все возможное, чтобы запустить продажи, Хлоя провела финальные совещания с региональным подразделением и удостоверилась, что в магазине на Елисейских Полях все готово к запуску. Она остановилась в своей квартире в Шестом округе и обедала в любимом кафе вместе с Эстель и ее командой.

Как ни странно, Хлоя не чувствовала тоски по Парижу. Наоборот, она обрела покой. Она делала то, что должна была сделать, и в ее голове больше не было никаких сомнений.

Ее поездка в Лондон тоже прошла отлично.

В Нью‑Йорк она вернулась как раз к рождественской корпоративной вечеринке «Эволюшн». Проводившаяся каждый год в середине ноября, она знаменовала собой начало самого важного в году сезона продаж. На следующий день после этого события на Таймс‑сквер появится баннер с Лашантой, и рекламная кампания стартует.

Хлоя в спешке вбежала в свой дом, чтобы по старой традиции вместе с Мирей подготовиться к рождественской вечеринке. Но когда Мирей помахала перед носом Хлои журналом с интервью, все внутри у нее замерло.

Что, если статья будет ужасной? Но на лице Мирей ничего невозможно было прочитать.

С сильно бьющимся сердцем Хлоя опустилась в кресло и открыла журнал.

Запах женщины

Кэрри Майер

«Когда я встретилась с Хлоей Руссо, дочерью легендарного американского парфюмера Джульетты Руссо, то не знала, чего ожидать. Я ничего о ней не знала, кроме того, что свой первый аромат она разработала в семнадцать лет.

Я предполагала, что Хлоя будет яркой и харизматичной, как ее мать. Или, наоборот, робкой и неуверенной, склонившейся под тяжестью возложенных на нее ожиданий.

Хлоя оказалась загадкой. Милой и привлекательной женщиной, очаровавшей меня с первой минуты. Покорившей меня страстью к делу своей жизни. Человеком с яркой индивидуальностью и бесспорным талантом.

Новая парфюмерная линия «Вивр» очень точно отражает ее личность. Как сказала мисс Руссо, на самом деле все просто. Для человека нет во всем мире иных ограничений, чем те, которые он налагает на себя сам».