Идеологическим столпом движения против сёгуната и идейной основой реформ было течение «за почитание императора и изгнание иностранцев» — сённо-дзэн. Движения подобного свойства возникли сразу в нескольких княжествах, но со временем объединились. Они проповедовали ценности феодализма, и в основе имели догмы о неизбежном процветании «божественной земли», если вся нация объединится в почитании императора и изгонит иноземцев из своей страны. Сторонники этой идеологии сначала анонимно, а затем открыто начали требовать реформ, которые сделали бы эту идеологию государственной. Себя при этом они видели главными ее носителями, своего рода новыми Мессиями японского народа. Особенное развитие идеология получила после того, как ее главным символом стал Токугава Нариакира, глава княжества Мито. Хотя он и был представителем основной династической ветви Токугава, но взгляды его радикально расходились с сёгуном и кугэ. Учение о долге по отношению к императору стало по сути базовой психологией молодого самурайства. Это возбуждало воинственный дух и, в конечном счете, ограничение всех реформ рамками феодальной системы. Сложившиеся группировки при дворе императора начали соперничать за лидерство, стремясь перетянуть на свою сторону наиболее перспективные политические силы при дворе. Бакуфу, занятое проблемами с иностранцами, которые никак не заканчивались, реально препятствовать этим процессам уже не могло. Начиная с 1860 года идеология «сённо-дзэн» стала господствующей среди японской интеллектуальной элиты.

Однако, интенсивно втянувшись во внутриполитические проблемы, власти в прямом смысле слова проспали бурное развитие внешней торговли. За три года (1860-63) экономическая система феодализма окончательно рухнула. Экспорт превысил импорт, английские купцы заключали долгосрочные контракты на поставку шелка-сырца, лучшего в мире зеленого чая, лаковой мебели, стремительно входившей в моду, — тихой сапой разрушая всю систему натурального хозяйства, стремительно капитализируя уже сложившуюся мелкотравчатую мануфактурную промышленность. В стране начали появляться «новые японцы», быстро сколотившие немалые состояния. Когда бакуфу попыталось ввести прямой контроль над экспортом шелка, эта попытка с треском провалилась: во-первых, против нее резко протестовали иностранцы, главным образом англичане, вложившие в развитие отрасли немалые деньги, во-вторых, против нее не менее решительно выступили и собственные «новые японцы» — вчерашние торговцы, крестьяне, даже самураи и ронины. Общественное мнение страны все более склонялось к поддержке славных воинов, способных разрушить отжившую государственную систему. В том, что это должны быть именно воины, никто не сомневался: ни о каком гражданском обществе речи не шло, никакого опыта публичной политики обыватели не имели. Единственной формой политического протеста, известного обществу, был террор. Эта привычка Японии еще не раз икнется…

Силы, черпавшие резервы из экспортной торговли, очень быстро стали влиятельнейшей оппозицией бакуфу. Понимая, что для смещения старой власти и сохранения страны от внешней экспансии необходимы новые вооруженные силы, многие князья значительную часть своих доходов тратили на создание значительных воинских формирований. При этом они не следовали традиции о необходимом соответствии звания самурая и права ношения оружия. Наоборот, практически все они создавали свои армии по принципу «нохэй», о котором есть смысл рассказать подробнее.

В древние времена, когда общество еще не разделилось на сословия, японские крестьяне были такими же вооруженными людьми, как и дворяне, причем достигли значительного уровня боевого мастерства, отстаивая свои земли. В середине XIX века некоторые государственные политики снова возродили идею о формировании вооруженных сил страны путем вооружения крестьян. Именно такая армия и получила название «нохэй», однако в новое время в нее вложили иной смысл: речь шла о народном ополчении, то есть о поголовном вооружении всех, кто способен носить оружие и может быстро научиться им владеть. Идею государственных идеологов быстро воплотили в практику самураи, оппозиционные режиму.

В состав новых «частных армий» вошли представители многих социальных слоев. Основу командного звена составили «госи» — особая группа самурайского сословия, именовавшаяся еще «сельскими самураями». Они были своего рода связующим звеном между самураями и земледельцами, поскольку сами были самостоятельными землевладельцами, мелкими помещиками. Имели право носить оружие и иметь фамилию. Во многих кланах с целью поощрения разработки целины князья присваивали титул «госи» всем лицам, изъявившим желание осваивать новые земли на основе специального соглашения (узкой). Таким путем в госи попадали многие зажиточные крестьяне и даже купцы. Происходил процесс проникновения в самурайское сословие через черный ход. Наиболее значительным количественным составом госи славился все тот же клан Сацума. Они были разбросаны по всей территории клана, вплоть до самых отдаленных горных районов. Славились своей стойкостью, непримиримостью, непоколебимым консерватизмом.

Основной контингент рядового состава — крестьяне, ронины, городская беднота, даже буддийские монахи, которые видели в военной службе даймё едва ли не единственную возможность «обрести лицо». Наиболее известными стали армии нохэй некоторых княжеств Южной и Западной Японии.

В клане Асикага в 1865 году была сформирована на деньги даймё и местного купечества антитокугавская крестьянская милиция, которая также ставила своей задачей оборону от возможного вторжения иностранцев. У истоков ее создания стоял художник Тадзаки Саун, впоследствии ставший ее командующим. В его биографии, изданной уже после смерти, отмечалось: «В то время люди клана Асикага, связанные с Тадзаки, были воодушевлены его идеями и глубоко преданы делу императорской семьи. По его призыву они на свои средства закупили оружие, приготовили военное образование и собрали средства на военное обучение. Сначала отряд насчитывал около ста человек, затем вырос до двухсот. Клан поручил ему создать систему нохэй, позже он стал командиром этой армии, названной «Сэйсинтай», то есть отряд Чистосердечных. Со всеми солдатами его корпуса обращались как с самураями, и им было разрешено носить мечи, приобретать фамилии и появляться во дворце клана (курсив мой. — М. К.). По сути, это было личное войско Тадзаки, он привел его к победе при Камата «В клане Кии некий Цуда Матаро, начиная с 1863 года, обучал людей всех сословий умению владеть европейским оружием.

Другим выдающимся военным реформатором был Омура Масудзиро, которого иногда называют японским Мольтке. Его отличала неимоверная тяга к знаниям, прежде всего — в военном деле. В 1864 году он перевел на японский язык голландскую книгу по военной стратегии, которая, в свою очередь, была переводом с немецкого учебником стратегии, написанным в духе Клаузевица. Руководил военными формированиями Кихэйтай, при этом руководствуясь практически исключительно европейской военной теорией. Именно он выступал за реконструкцию всей государственной системы как необходимого и важнейшего условия реформирования вооруженных сил. Впоследствии он был назначен заместителем военного министра и был убит наемным убийцей в 1869 году. Его учениками считали себя наиболее известные японские военные деятели конца девятнадцатого — начала двадцатого века: Ямагата Аритомо, Ямала Кэнги, Кидо Койн, которые завершили задуманное учителем.