– Ян Чженьнин, хозяин антикварной лавки.

Рыжеволосый высокий мужчина кивнул в ответ головой и чинно ответил:

– Капитан Ерохин, уголовный розыск!

Старый ювелир уважительно причмокнул влажными губами и шумно вздохнул.

– Прошу садиться, – сказал он, указав рукой на стул, на котором недавно сидел старшина. – Может быть, приготовить для гостей чай, кофе? Или, может быть, что-нибудь покрепче?

Макар Захарович покраснел от злости и раздраженно ответил:

– Да уже насиделся, дорогой Ян Чженьнин, пока ты там свои концы хоронил в воду. А от вашего чая и кофе у меня с самого утра нестерпимая изжога, приятель.

Старик не понял, что хотел сказать гость, и удивленно вытаращил глаза на старшину Петюнина.

– Какие концы? – недоуменно спросил ювелир. – Какая изжога, Макар Захарович?

На морщинистом лице старого человека возникли недоумение и даже некоторая обида.

Участковый милиционер зло усмехнулся, понимая, что хитрый китаец лукавит.

– Концы вчерашние, – прямо ответил он, – а изжога и проблемы сегодняшние.

Ян Чженьнин вдруг рассердился. Правда, настолько, чтобы не обидеть гостей и сохранить свое достоинство. Китаец сверкнул глазами и, разведя руки в стороны, обиженно воскликнул:

– Макар Захарович, зачем обижаешь честного человека. Говори по-русски, а то я тебя совсем не понимаю.

Стоящий рядом с долговязым старшиной капитан Ерохин не удержался от такого замечания китайца относительно русского языка и чуть заметно улыбнулся.

– Спрашивай, что тебя интересует, – продолжил коммерсант, – я тебе все отвечу!

Участковый инспектор слегка покраснел от такого поворота разговора, а главное, от странного и едкого замечания хитрого и опытного китайского бизнесмена.

– Надеюсь… – бросив недоверчивый и строгий взгляд на своего пожилого и довольно уверенного в себе собеседника, недовольно произнес Макар Захарович.

Старик надул щеки и смело предложил:

– Тогда спрашивай, Макар Захарович.

Старшина Петюнин, бросив взгляд на своего молчавшего коллегу, начал допрос потенциального свидетеля.

– Я тут долго не буду с тобой канителиться, – сердито предупредил он хитрого китайца, – у меня, дорогой ювелир, на это времени нет!

Ян Чженьнин снова широко и быстро развел руки в стороны и изобразил на своем морщинистом лице полную готовность к чистосердечному признанию и правдивым ответам на все каверзные вопросы своего строгого собеседника.

– У меня тоже мало времени, товарищ Петюнин, – ответил он и, хитро прищурив свои маленькие карие глазки, философски изрек: – Время – деньги!

Макар Захарович откашлялся и посмотрел на капитана Ерохина, который также времени даром не терял и достал из своей кожаной папки блокнот для записей.

– Нас, дорогой Ян Чженьнин, интересует человек по фамилии Ламуука, – начал разговор Петюнин, – который заходил к тебе вчера днем в лавку.

Старик неуверенно дернул плечом и чистосердечно признался:

– Ко мне многие заходят, и не все показывают свои паспорта, Макар Захарович. Ты мне скажи точно, как он выглядел?

Старшина протяжно вздохнул и как можно спокойнее ответил на вопрос:

– Выглядит он обычно, якут-охотник, лет пятьдесят, среднего роста…

Хозяин лавки понимающе закивал головой и ответил:

– Был человек, похожий на него, заходил и ушел.

Капитан Ерохин, внимательно слушавший разговор, не выдержал и вмешался в беседу старшины и хозяина лавки:

– Зачем заходил, куда ушел? Попрошу вас отвечать на вопросы точно и конкретно!

Старый человек непонимающе вскинул брови и широко развел руки в стороны, словно желая сказать этим, что рыжеволосый мужчина много хочет знать.

– Ты не разводи руками, – не удержался Макар Захарович, – и глазки мне не строй. А скажи лучше, сколько он тебе предлагал золотишка и драгоценностей?

Ювелир скорчил невинную рожицу.

– Какие драгоценности? – удивился он. – Он зашел на несколько минут, принес какие-то позолоченные безделушки, которые порядочная женщина и надеть на себя не посмеет, не говоря уже о специалистах, которые на них и не глянут…

Старшина резко оборвал китайца:

– Что ты несешь? Какие безделушки? Нам достоверно известно, что у него были драгоценные камни и золото в слитках!

На такое заявление участкового инспектора Ян Чженьнин, удивленно вытаращив глаза, возмущенно и громко закудахтал, словно молоденькая нетоптаная курица:

– Какие камни, начальник, какие слитки?! Если ты, Макар Захарович, подразумеваешь под обыкновенным стеклом драгоценные камни, то, возможно, оно так и есть, но для меня стекло всегда было стеклом, а медное кольцо – обыкновенным медным железом!

Старшина Петюнин недовольно хмыкнул:

– Ты не остри, дружище, и за дурака меня не держи!

Старик невинно и часто захлопал редкими ресницами и вопросительно посмотрел на старшего оперуполномоченного капитана Ерохина, словно ища у того поддержки и горячо призывая Станислава Александровича себе в свидетели.

– Да упаси вас господи, – заканючил Ян Чженьнин, прижимая руки к груди, – зачем обижаешь, Макар Захарович? Я уважаю тебя! А что касается золота и разных там драгоценностей, так, может быть, они и были у этого человека…

Опытные сыщики моментально и одновременно насторожились и напряженно застыли в ожидании чистосердечного признания хозяина антикварной лавки.

– Ну, ну… дорогой, выкладывай все как на духу! – нетерпеливо подогнал Макар Захарович бедного и запуганного старика. – Что у него там были за сокровища?

Осторожный и опытный китайский бизнесмен Ян Чженьнин понимал, что стражам порядка что-то известно о золоте и алмазе Ламууки, и поэтому старался отвечать сыщикам по существу, но с некоторыми отклонениями и небольшими оговорками.

– Я же уже сказал, уважаемый Макар Захарович, что, кроме пустячных безделиц, он мне ничего не предлагал, – упрямо стоял на своем старый антиквар, – а другие сокровища, о которых вы говорите, он мне не показывал. Возможно, господа, они у него и были, но я их не видел, клянусь всем святым, что у меня есть! К тому же, уважаемые товарищи, я не покупаю вещи, запрещенные законом. А слитки и золотой песок или еще там какие-нибудь