Райли повернулся к ней.

— Полагаю, что люди, о которых вы говорите, — преступники, Эйприл? Австралия — британская колония для каторжников. Этих людей туда отсылают, чтобы они отбыли срок наказания.

— Но не все они мужчины, не так ли, лорд Блэкхит? Значительную часть составляют женщины, чье единственное преступление — занятие проституцией.

Джона уронил вилку, а Райли незаметно положил руку на ладонь Эйприл и предостерегающе сжал.

— Эйприл, это неподходящее слово за обеденным столом. Ваше величество, прошу простить мою юную подопечную. Она слишком долго жила в городе, где привыкла к более открытым и несдержанным разговорам.

— Да, — согласилась Эйприл. — У меня дома женщинам позволялось высказывать свое мнение, не боясь укоров.

— Какая разница между преступниками, мужчины они или женщины? — сказала Агата. — И те и другие нарушают закон.

— Возможно, — ответила Эйприл, — но закон пристрастен. Там, где дело касается прост… этого особого вида преступления, то мужчины так же виновны, как и женщины, но наказание несут только женщины. Как судья, вы, лорд Блэкхит, неужели не считаете странным, что только женщины несут клеймо злодеек, а мужчины, которые платят за их услуги, не преследуются по закону?

Сине-зеленые глаза Райли мрачно смотрели на Эйприл. Как ей ответить, чтобы не бросить тень ни на себя, ни на отца, ни на свою профессию? Она явно насмехается над ним из-за их недавнего разговора.

Да как она смеет так вести себя перед уважаемыми гостями?!

— Я понимаю, мисс Деверо, что вы получили необычное воспитание. Вашей вины в том нет, и поэтому вас можно простить. Но я все же надеюсь, что вы, будучи моей подопечной, приобретете светские манеры и научитесь придерживаться в беседе менее спорных тем.

Эйприл разозлилась. Ее при всех отчитали!

— Милорд, прошу прощения, если я говорила слишком откровенно. Возможно, я неопытна, но не страдаю неосведомленностью.

Тут королева рассмеялась и тем самым спасла Эйприл от ответа, который уже был готов сорваться с губ Райли.

— Блэкхит, твоя подопечная очень напоминает мне меня в юности. Я не стеснялась говорить то, что думаю. За этот недостаток король частенько делал мне выговор. Не будь слишком строг с ней.

— Честность не является недостатком, ваше величество, — ответил Райли, — и, разумеется, за это я Эйприл не могу ругать. Но я хочу направить ее таланты на более похвальные цели.

Эйприл не знала, обидеться ей или быть польщенной.

— Блэкхит весьма умерен в своих похвалах, мисс Деверо, но, тем не менее, это похвала, — сказала королева, которую забавляла перепалка. — И не только. Это комплимент, поскольку исходит от такого ученого человека, как он. Блэкхит осмотрителен в своих поступках, а еще больше — в словах. На него надо произвести большое впечатление, чтобы заслужить такую редкую оценку.

Эйприл бросила на него взгляд. Его глаза были опущены, по выражению лица ничего нельзя понять, но по тяжелому дыханию можно было предположить, что королева задела его за живое.

— Боюсь, это не так, ваше величество. Боюсь, что я с самого начала произвела на него… неблагоприятное впечатление.

— Ах, моя дорогая, даже самые стойкие растения расцветают, если подождать. Правильно, Liebling?

Джереми опустил руку с вилкой.

— Да, ваше величество. В Китае есть травянистое растение под названием бамбук. Садовник сажает зерно в землю, поливает и удобряет. Но почти ничего не происходит ни в первый год, ни во второй, ни даже в третий. Но в течение пятого года бамбук начинает давать побеги. И за следующие шесть недель растение достигает девяноста футов в высоту. Стебли становятся очень прочными и упругими. Так что если садовник терпелив и заботлив, пока бамбук растет, он может использовать его для строительства дома.

— Как интересно! — воскликнула королева. — Девяносто футов за шесть недель! Построить дом из простой травы… Терпение и забота вознаграждаются, не так ли, Блэкхит?

— Право, не знаю, мадам. Я не силен в садоводстве, — поморщившись, ответил Райли.

— И все же, — усмехнулась королева, — ты ценишь красоту цветов в своем саду.

Краска залила щеки Райли, и он поспешно прикрыл лицо салфеткой, сделав вид, что вытирает рот.

— Кузина, — с деланной улыбкой заметила Агата, — да вы играете роль Купидона.

Королева шаловливо подмигнула Эйприл:

— Глупости. Купидон побуждает к любви, которой нет. Здесь же ему нечего делать.

Теперь настала очередь покраснеть Эйприл.

А королева продолжала улыбаться.

— Но ты права, кузина, — я не вмешиваюсь туда, куда не просят.

Эмили перевела разговор на другую тему:

— Джереми говорит, что все приглашения на министерский бал уже разосланы. Весь Лондон их получил.

— Ваше величество почтит нас своим присутствием? — спросил Нордем.

— Не думаю, мистер Нордем. Как я объяснила Блэкхиту в письме, король болен, и я должна быть около него.

Джона покачал головой:

— Мы очень сожалеем об этом. Тост, леди и джентльмены. — Он встал и поднял бокал. — За короля и королеву! За то, чтобы здоровье вернулось к его величеству, и храни Боже их обоих!

Все гости последовали его примеру.

— Эмили, почему бы тебе и леди Агате не остаться до бала? — предложил Джереми. — Зачем зря тратить время на поездку в Лондон? Ведь вы вскоре вернетесь.

Эмили отрицательно замотала головой, отчего светлые локоны запрыгали на круглых щечках.

— Милый, наша свадьба уже через месяц. Ты не представляешь, сколько всего мне надо купить! Одна я не справлюсь. Спасибо Агате за то, что согласилась мне помочь.

— Тогда почему вам не взять с собой Эйприл? — предложил Джереми. — Она тоже сможет помочь.

Эмили обрадовалась.

— Замечательная мысль! Я не откажусь от помощи. Конечно, если Эйприл это не покажется скучным.

Эйприл не успела ответить — за нее это сделал Райли.

— Боюсь, это невозможно. Эйприл будет занята приготовлениями к министерскому балу. Она нужна здесь.

Он не позволит Эйприл свободно гулять по Лондону!

Задетая его высокомерным тоном, Эйприл сказала:

— На самом деле я не возражала бы поехать с вами в Лондон и походить по магазинам, леди Эмили. Я хорошо знаю Лондон и смогу сопроводить вас повсюду, где одеваются эти… я хочу сказать — в лучшие магазины.

— Но, Эйприл, — сквозь зубы процедил Райли, — в доме трое холостяков, и нам необходима женская рука в устройстве бала. Пожалуйста, останьтесь.

Это было сказано как просьба, но прозвучало как приказ. Он говорил очень вежливо, но за мирным тоном скрывался едва сдерживаемый гнев.